Я не бог. Книга XXXIV (СИ) - Дрейк Сириус

— Да, папа. Все уже. У тебя внук.

Кутузов откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. Воздух с шумом вырвался из его легких. Он не сразу смог найти слов.

— Внук… — прошептал он. — Здоровый? Как назвали? А ты? Как ты?

— Я хорошо, папа, устала только. Он такой маленький, папа… и уже на тебя похож, — в голосе Маши послышались слезы и смех. — Назвали Витей.

— На меня-то зачем? Я красавчиком не был, — фыркнул Кутузов, чувствуя, как по его щеке ползет предательская влага. — Поздравляю, дочка. Моя родная. Значит, Виктор Михайлович… А что, звучит! Я… я хочу приехать. Увидеть.

Тишина на том конце затянулась.

— Миша… Михаил говорит, что пока война не закончится. Тебе лучше оставаться в своем поместье. Для безопасности.

Кутузов стиснул зубы. Он понимал. Он, старый лис, понимал все слишком хорошо. Его сила, его десять тысяч штыков были и его щитом, и его клеткой. Царь Сахалина доверял ему, но понимал, что как только его персона появился на вражеской территории, об этом могут узнать недоброжелатели, и тогда по возвращению его может ожидать все, что угодно. Хотя Сергей Михайлович понимал, что вполне может обороняться месяцами. Это была мудрая предосторожность. И горькая пилюля.

— Да, конечно, — голос его вновь стал твердым, генеральским. — Он прав. Не время. Передай ему… передай, что я его поздравляю. И что гарнизон Кутузова на своем месте. Но надеюсь, от денежной помощи он не откажется? Скажем, от анонимного перевода?

— Ну…

— Не откажется! — послышался довольный крик Михаила где-то на заднем фоне.

Они поговорили еще несколько минут — о ребенке, о здоровье, о пустяках. Но все было и без того ясно. Он — дед. И он — заложник своего ранга.

Повесив трубку, Сергей Михайлович еще минуту сидел неподвижно, глядя в потолок. Затем его взгляд изменился. Отческая любовь сменилась на взгляд сурового генерала. Кутузов посмотрел на человека, молча сидевшего в кресле в углу кабинета.

— Ну что, Александр Сергеевич? — глухо спросил Кутузов. — Все еще уверен в своем решении?

Пушкин, до этого бывший лишь тенью в полумраке, вздохнул и вышел в полосу света от настольной лампы. Его живое, подвижное лицо было исполнено скорби.

— Уверен ли? Нет, Сергей Михайлович, нет. В этом и есть главная мука. Мне кажется, что я предаю всех, кого знал. Друзей, круг, отечество… — он провел рукой по кудрявым волосам. — Но царь… он загнал меня в угол. «Народ узнает, что ты был одним из нападавших на Кремль». Он обратил ненависть людей в любовь своими законами. А терпеть унижения и видеть, как душат все живое, я больше не могу. Я выбираю быть злом в глазах людей. Даже если этим предаю прошлое.

Кутузов молча раскурил свою потухшую сигару. Два изгнанника. Генерал без войны и поэт без отечества. И оба — одни из сильнейших магов своего времени, чье будущее теперь было связано с далеким, воюющим островом.

— Прошлое — ненадежный союзник, Александр Сергеевич, — наконец сказал старый полководец. — Иногда, чтобы сохранить верность тому, что было, нужно изменить тому, что есть. Я остаюсь здесь. А ты… Солнце восходит только один раз в день.

Проснувшись рано утром, я впервые почувствовал себя спокойно. Удивительно, насколько важен всего один правильно проведенный день.

Я не чувствовал вины за то, что многие воевали. Да и по другому я не мог. Так уж бывает. Разумеется, все это мы с Лорой рассчитывали не один раз. Мое присутствие было не нужно, поэтому вчерашний день был посвящен моим детям и женам.

— Как себя чувствуешь? — Лора уже стояла у окна в спортивной облегающей форме и делала утреннюю зарядку. — Вставай, а то так весь день можно пролежать.

Я посмотрел на часы. Только семь утра.

— Что-то ты преувеличиваешь…

Но все же встал и сделал пару сотен отжиманий. Затем отправился в душ. После чего нацепил доспехи.

После отдыха у меня было достаточно сил и энергии, чтобы сделать кучу дел. И самое главное, завершить войну.

Валера должен прилететь где-то к полудню. Маруся и Трофим прибыть к обеду. Они остановили наступление и теперь занимались только разведкой и расстановкой наблюдательных пунктов.

Спустившись вниз, застал Машу, Свету, Борю и рыцарей за завтраком. В груди что-то кольнуло. Прямо, как в старые добрые времена…

— Всем доброе утро!

— Доброе утро! — услышал я в ответ.

Быстро позавтракав, я заскочил в лазарет, проверить, как себя чувствует Павел, и, увидев довольного парня, вернулся домой.

— Лора, все готово? — спросил я, заходя в детскую. Дети еще спали, так что будет даже проще и быстрее.

— Разумеется. Родительский доступ куда удобнее, чем ты думал. Я могу без труда проникнуть в их энергетические каналы и хранилище. Астральное тело тоже… Просто надо немного покопаться, чтобы не заблокировать вообще всю магию.

Роза и Люся, как всегда, были с детьми. Увидев меня, обе кивнули.

— Дамы, если никто не против, я хочу вам рассказать, что у меня на уме…

Женщины переглянулись и, судя по их взглядам, они не были сильно воодушевлены моей речью.

— Ближе к делу, — вздохнула Роза.

— Я хочу на время запечатать силу детей, оставив только щиты. Так будет безопаснее для все. Моя защита будет работать так, что, когда они осознают себя, то сами могут постепенно открывать все новые и новые возможности.

— Звучит малоосуществимо… — фыркнула Роза. — Но копаться в астральных проекциях не моя специализация. Помню, Чехов в этом был неплох.

— Ничего, я и сам справлюсь не хуже. — кивнул я, подходя к кроваткам. — Если хотите, можете посмотреть.

— Да чего мы там увидим? Как ты сидишь с закрытыми глазами? — фыркнула Люся, — лучше перекусим.

После чего две няньки удалились, оставив меня наедине с детьми.

Глава 7

Как дела в Японии?

— Готово! — сказала Лора, хлопая в ладоши. — Это было непросто, но мы справились!

Это да… Эти двое карапузов даже расстроились после того, как странная щекотка, которая ползала по их животикам, наконец-то исчезла. Я же облегченно выдохнул. На то, чтобы немного снизить их уровень сил и оставить только защитную магию, у нас ушло всего пять минут.

В реальности. Во внутреннем хранилище прошло добрых два месяца. У меня даже борода успела вырасти — виртуальная, но все же немного странно видеть себя обросшим.

— А мне нравится, — сказал Лора, щупая мои виртуальные волоски. — Ты так даже немного похож на Романова…

— На какого? На старшего, или на младшего?

— Тьфу! На младшего, конечно! Так, — и она хлопнула в ладоши. — А теперь проверим, что у нас получилось.

И Лора, потирая ладошки, подошла к карапузам. В руках у нее была наковальня как из какого-то мультика. Подняв ее над колыбельками, она дьявольски расхохоталась.

— Лора…

— Что⁈ — и наковальня исчезла. — А как ты еще собрался проверять их защиту на внешние воздействия? Только атаками, дорогой, атаками!

Я скептически посмотрел на карапузов — на двух угукающих комочков, пахнущих молоком, которым еще и пары дней не исполнилось.

— И что… И как…

— Как как! — всплеснула Лора руками. — По всякому! Начни с обычного шлепка по попке!

Скептически поджав губы, я взял Виктора. Только оказавшись у меня на руках он попытался схватить меня за нос. Увернувшись, я перевернул его и ленько шлепнул по заднице.

И ничего. Моя рука просто замерла в паре сантиметров от нее, словно натолкнувшись на препятствие. Виктор по-детски загыгыкал.

— Так… А вторая?

С Аней вышла та же история. Ни отшлепать ее, ни ущипнуть у меня не получилось. Девочка таких «обнимашек» не оценила и, сурово сдвинув еле отросшие бровки, пнула меня пяточкой. А вот это я почувствовал — даже печати напряглись. Несмотря на блокировку других сил, защита работала в обе стороны. И защищая щиты еще неплохо били в ответ.

— Получил! Папаша! — хихикнула Лора. — Теперь держись! Ремнем не напугаешь!

— Я и не собирался, — буркнул я, укладывая малышню обратно в кроватки. — Но бить их по серьезному как-то…