Я не бог. Книга XXXIV (СИ) - Дрейк Сириус

Лора аж растаяла, когда они начали говорить много теплых слов. Мне даже пришлось немного поумерить их пыл, а то даже стало как-то неловко.

— Помните, что дети ждут от нас, чтобы мы обеспечили им спокойную мирную жизнь, — сказал я, и оба моих помощника кивнули. — И лучше нам действовать на опережение. Где мои пленные?

Кивнув, Трофим поманил меня за собой.

Их поместили в подвал, в отдельные камеры, но по моему приказу всех привели и усадили на стулья. Стоило мне появиться, как они разве что в штаны не надули от страха.

Старший еще пытался быковать, но Трофим быстро осек его:

— Говори то, что сказал мне. А то мы с Марусей снова поиграем в игру «злой полицейский и еще более злой полицейский».

Маруся хищно улыбнулась и, как бы скучая, принялись чистить ногти. Ножом размером с ее локоть. А эти «бравые солдаты» возьми и выложи все о своих нанимателях, которые оказались родом из США.

— Сколько вас? — спросил я, сверкнув глазами. — И лучше вам не врать. Я почувствую.

— О других группах нам неизвестно, — промычал старший. — Мы единственные, кого забросили к вам, чтобы…

И сглотнул.

— Чтобы? — склонил я голову набок.

— … Узнать секреты вашего рода. Чтобы с их помощью сокрушить вас.

Я вздохнул. Ну, это у них точно бы не вышло. Ибо все свои секреты я привык носить у себя в голове.

— Это правда, — хихикнула Лора. — Голова — самое надежное место.

— Лучше бы их послали какие-нибудь англичане или французы. А тут еще США… — вздохнул я. — Неприятно.

Мне хотелось еще расспросить их о чем-либо, но тут в кармане зазвонил телефон, да так резко, что вся эта бравая Команда-А едва сдохла от страха. А тут еще и завоняло.

— Трофим, убери их с глаз моих, — махнул я рукой, направляясь вон из подвала.

На лестнице вытащил телефон. Это был Лермонтов.

— У меня не две новости. Хорошая и не очень. С какой начать? — спросил он.

Я вздохнул. Плохих новостей мне совсем не хотелось, и я решил начать с хорошей:

— Давай обрадуй меня.

— Мой сектор полностью зачищен. Это хорошая новость.

— Отлично, а какая плохая?

— Все убитые монстры стали моими слугами. И их где-то порядка десяти тысяч рыл. Просто так избавиться мне от них будет сложно, и хочется куда-то их употребить. Есть идеи?

Я улыбнулся. Да, идейка у меня была.

— Двигайтесь на север. Там вас встретят. Но. Сопротивляйтесь как можно отчаянней, ясно?

На секунду Лермонтов завис.

— Хорошо. Устроим им настоящую кровавую баню.

Он отключился, а я связался с Валерой.

— Валера, бросай все! К тебе двигается противник. Их где-то десять тысяч голов, и они…

— Ни слова больше! — заорал он что есть мочи. — Где⁈

Я дал ему координаты и, услышав его радостный вопль, поспешил отключиться. А то еще оглохну.

Сам же решил проехаться в Новый город. У меня вроде все устаканилось, а значит, меня ждет один знакомый, с которым у нас еще не разрешились отношения…

В океане.

Больше всего в жизни Нахимов боялся моря.

И нет, его пламенная любовь к нему не мешала адмиралу еще и опасаться этой суровой стихии. Любой хороший моряк знал — море не следует недооценивать. Люби его, но бойся! Такую мудрость Нахимов услышал из уст своего давно покойного учителя. Она навеки осела у него в голове. Море всегда может удивить и поймать тебя на ошибке. Как правильно фатальной. Очень много смелых моряков нашли свой покой на дне. И осторожных тоже.

Море вокруг их кораблей забирал грозовой фронт — огромный, мрачный, почти черный. Волны били о борта кораблей все яростней. И посреди бушующей стихии вдалеке висел шар, сотканный из мечущегося света. Из него вырывались яркие вспышки и шаровые молнии. Над горизонтом рокотало.

Нахимов, стоявший на капитанском мостике, нахмурился и убрал бинокль от глаз. Ему это не нравилось. Не будь задачи захватить шар, он бы убрался отсюда куда подальше.

Но не это было самым страшным. И ладно бы гроза, ладно бы Мэйдзи, сошедший с ума. Однако с другой стороны к ним двигались корабли с флагами, изображающими алое солнце на белом поле. Сейчас он не мог быть точно сказать, враги это или друзья.

— Какие будут приказы? — подошел к нему первый помощник. — Они точно не дадут нам приблизиться к Императору.

Нахимов задумчиво забарабанил пальцами по приборной панели. Решаться следовало быстро, ибо…

Из задумчивости его вырвал телефонный звонок. Это был Кутузов. Выругавшись, Нахимов взял трубку:

— Сережа, нашел ты время! — буркнул он в трубку, и тут молния сверкнула так яростно, что на миг у него заложило уши. — Але… Не слышу, ты что-то сказал?

А по иллюминатору забарабанили капли. Флот Японии приблизился еще немного. Такими темпами они скоро «расцелуются во все уста».

— … Ты что там, совсем оглох на старости лет⁈ — зарычали в трубке. — Петя, я не привык повторять!

— Если это какая-то шутка, то ты явно ошибся временем! Что ты…

Еще одна вспышка заставила его закрыть глаза. Она проморгался только спустя полминуты.

Из шара лился сплошной свет — извергая из себя молнии, он крошил корабли японцев. Один за другим они горели, взрывались и уходили под воду. Эти идиоты подошли к нему слишком близко.

Нахимов выругался, но не услышал своего голоса. В ушах звенело.

— … И я даже слышал их угуканье, представляешь! Эта малышка вся в тебя! Тоже буровит что-то черт ее разберет!

— Какая еще? — рыкнул Нахимов, и тут в его голове нечто щелкнуло. — Какая еще малышка? Ты про Свету?

— Нет, идиот, я про…

И тут «изображение» снова отключилось. До шара было слишком далеко, чтобы он успел заняться ими, но он отчего-то успел.

Придя в себя, Нахимов увидел трубку. Он сам лежал на полу, а вокруг все сверкало. Звуков он не слышал, однако понимал, что палуба уходит из-под ног. Шар оказался сильнее, чем они могли представить.

Он встал с трубкой у уха. Спросил:

— Я дедушка?..

Ответа он не дождался. В следующий миг море за разлетающимся вдрезезги стеклом словно взбесилось.

Сметая все на своем пути, оно кинулось прямо на Нахимова.

Глава 8

Подарок для Валеры

Через три дня после того, как Англия и Франция вышли из войны, к нашим берегам подошли объединенные флоты Пруссии и Речи Посполитой. Около восьми тысяч солдат, двести единиц техники и куча дирижаблей.

Лора доложила об этом рано утром, когда я кормил Виктора. Малой орал как резаный, требуя завтрак, а его сестра мирно спала. Роза сказала, что это нормально — дети разные.

— Миша, у нас гости, — сообщила Лора, проецируя карту прямо в воздух.

— Вижу. Откуда такая уверенность? — Я передал орущего карапуза Розе. — Они же видели, что случилось с остальными.

— Перехватили их переговоры, — Лора вывела аудиозапись. — Послушай.

Включился голос на немецком, Лора тут же перевела:

«…подтверждено. Основные силы Сахалина уничтожены в боях с Англией. Романов ранен. Кузнецов истощен. Защита острова практически отсутствует. Рекомендуется немедленная атака.»

Я нахмурился.

— Откуда у них эта информация?

— Неизвестно. Но судя по шифрованию, источник очень надежный. Они ему верят на сто процентов.

— Петр… — выдохнул я. — Готов поспорить, это дело рук Петра Первого.

— Логично, — кивнула Лора. — Он уничтожил лабиринт, теперь подбрасывает дезинформацию. Хочет, чтобы война затянулась.

— Чтобы мы не искали его, — закончил я. — Умно, зараза.

Маша зашла в комнату с Аней на руках. Дочка спала так мирно, что хотелось сфотографировать.

— Что случилось? — спросила она.

— Пруссаки с поляками идут. Думают, мы ослаблены.

— И что будем делать?

— То же, что и с европейцами, — улыбнулся я. — Покажем им сюрприз.

Штаб объединенных войск Пруссии и Речи Посполитой. Флагманский дирижабль «Фридрих Великий».