Сбежать из Академии (СИ) - Хабарова Леока

Адепты послушно встали, а я шагнула в сторону и загородила собой шкаф со старыми книгами. Так-то лучше. Видеть насквозь Ираида Витальевна пока ещё не научилась. И слава Богу.

Чёрные глаза первой советницы Которектора скользнули по студиозусам, ни на ком конкретно не задерживаясь. Ребята благоразумно опустили очи долу. В отличие от крампусов, они прекрасно понимали, чем может обернуться дерзкий взгляд. А любой взгляд, брошенный на Ираиду без подобострастия, априори считался дерзким.

Я тоже потупила глаза. А вот Антон — нет.

— Ах, это вы со своим непедагогическим лицом, — тихо промурлыкала Ираида Витальевна.

Говорила она мягко-мягко. Ласково даже. Но у меня от её голоса мороз по коже побежал. Я дёрнула плечом, прогоняя мурашки, и глянула на Антона. Неужели она собирается отчитывать его при студентах? Кошмар кошмарский!

Ой, мамочки! Но, может, пронесёт? Пожурит, пальчиком погрозит и дальше поползёт со своей проверкой.

Лишь бы!

Возможно, всё именно так и сложилось, но произошло то, чего я ожидала меньше всего: Антон подал голос.

— А чем конкретно вас моё лицо не устраивает? — спросил он и кивнул адептам: — Садитесь.

Студиозусы сели.

— С такой наглой физиономией преподавать нельзя категорически. Какой пример вы подаёте детям? А дети — это святое! Им — только самое лучшее! — пропела она и, зыркнув на студентов, рявкнула: — Встать!

Студиозусы встали.

— Моё дело — учить их физике, — заявил Антон. — А с каким выражением я это делаю — сугубо личное дело. Моё и моего лица! Садитесь!

Студиозусы сели.

— В нашем коллективе моральный облик в приоритете! Встать! А ваша квалификация так вообще вызывает сильные сомнения!

— Я кандидат наук, — выцедил Антон. Вот упёртый! Молчал бы и молчал себе в тряпочку. Потом бы прощения попросил, покаялся и дело с концом. А тут…

— Хоть кандидат наук, хоть человек-паук — мне дела нет! Мне важно, как вы учите наших драгоценных деточек! По каким пособиям вы занимаетесь?

Один из адептов молча (и не поднимая головы) протянул Ираиде нарядную глянцевую монографию. Хорошо всё-таки, что я успела раздать книги!

— О-о! — Абзац просияла, разглядев на обложке собственную фамилию. — А вы, я вижу, не совсем безнадёжны! Сумели грамотно подобрать литературу.

Антон помрачнел, как туча и покраснел, что твой помидор.

«Всё. Кранты», — поняла я, а Мегера скользнула ко мне и зашипела в ухо:

— Заткни своего идиота! Немедля!

Я метнулась к Антону, на ходу придумывая, что сказать, но ледяной голос Абзац приковал меня к полу.

— Это. Что. Такое? — прошипела советница ректора. Она смотрела на шкаф так, словно там лежали порножурналы, а не учебники. — Что это за мерзость? Что за отвратительная гадость?

— Это Ландау, — хмуро сказал Антон, буравя её взглядом. — И Лившиц.

— И вы используете этот мусор в учебном процессе? — Ираида колыхнула гигантским чёрным пуском. — И вам не стыдно? Да их издали ещё до потопа!

— Их издали в СССР, — парировал Антон. — И нет, мне не стыдно.

— Не стыдно? Не стыдно?!!! Да вы посмотрите на себя! Весь в мелу, на доске каракули…

— Это формулы.

— Не суть! Каракули, как есть! А вместо учебников — мусор! Всё это надо немедленно сжечь!

— Сжечь? — одновременно вырвалось у нас с Мегерой. Адепты разом охнули.

— Вам что-то не нравится? — ядовито поинтересовалась Абзац у «любимых деточек».

Душегубовна мгновенно пришла студентам на помощь. Повернула к ним жуткую змеиную голову с глазами из переливчатых драгоценных камней и коротко бросила:

— Все свободны! У нас совещание.

— Ираидочка Витальевна, золотая вы наша! — запричитала Мегера, когда за последним адептом закрылась дверь. — Серебряная! Не можем мы книги сжечь. Никак не можем!

— Почему это?

— Это личное имущество! — выпалила я.

Абзац хищно улыбнулась.

— Согласно постановлению ноль два четыре, все личное имущество должно быть промаркировано специальными штрихкодами. А я их не вижу. Ни одного!

— Это я виновата! — Мне казалось, от страха подогнутся ноги, но молчать уже не было сил. — Антон Сергеевич не знал про штрихкоды из-за меня! Я забыла сказать!

— Не надо, Нинель, — тихо, но твёрдо сказал физик, украдкой коснувшись моей руки.

— А ну, цыц! — прошипела Мегера. — Не лезь, куда не просят!

— Незнание не освобождает от ответственности, — весомо изрекла Ираида. — Мегера Душегубовна, будьте любезны…

Советница выразительно кивнула на шкаф.

— Не могу! — Мегера старательно изображала сожаление. Получалось плохо. — Я сегодня кобра. Они огнём не дышат. Не дышат же, Нина?

— Не дышат, Мегера Душегубовна.

Взгляд Абзац потемнел.

— Это не проблема, — произнесла своим вкрадчивым тоном. — У меня в экипаже канистра с керосином.

— Как предусмотрительно! — фальшиво восхитилась Мегера. — Вы так невероятно умны! Так беспросветно компетентны! Так…

— Довольно, — оборвала Абзац поток неприкрытой лести. — Несите канистру. Я тут подожду.

— Ну, уж нет! — Антон шагнул вперёд, закрывая спиной свои сокровища. — Хотите жечь — жгите вместе со мной!

Он сложил руки на груди и набычился.

— Это тоже не проблема э-э-э… как там вас…

— Антон Сергеевич, — подсказала я.

— Так вот, это тоже не проблема, Антон Сергеевич, — Ираида Витальевна гордо вскинула голову, колыхнув нелепым пучком. — И не таких сжигали.

— Дело ваше, — холодно изрёк Антон. — Я не отступлюсь!

— Ираида Витальевна! — вмешалась Мегера. — Родная вы наша! Благодетельница! Смилуйтесь! Где же мы нового метафизика возьмём? Антона Сергеевича сейчас некем заменить. Совершенно некем! Вы уж простите его, он у нас человек новый. Не привык ещё!

Абзац молча выслушала её стенания и впилась недобрым чёрным взглядом в Антона.

— За вас просят самым наглым образом, — сказала она. — На сей раз я вас прощаю… — Молодой физик побагровел и раскрыл рот, но я вовремя спохватилась и ткнула его локтем в бок. Молчи! — Но знайте Антон… э-э-э…

— Сергеевич, — шепнула я.

— Да. — Ираида Витальевна бросила на меня презрительный взгляд. — Я так и сказала. Так вот, Арон Степанович, знайте, я буду очень внимательно за вами наблюдать. Очень. Внимательно. Вы поняли меня?

Антон наверняка хотел сказать что-то своё, но я с мольбой глянула на него, и физик сдался.

— Более чем.

— Вот и славно, — промурлыкала советница Которектора. — Сопроводите меня до экипажа, Мегера Душегубовна. И чтобы завтра, к девяти, фонд учебно-методической литературы был полностью обновлён. Прослежу лично!

— Будет сделано! — бодро откликнулась я, изобразив полную энтузиазма улыбку. А когда обе змеищи выползли из аудитории, привалилась спиной к шкафу и шумно выдохнула.

Ну и натворил ты делов, Антон Сергеевич!

1. Эспэошники — сокращённо от СПО — Среднее Профессиональное образование.

2. Ландау, Лившиц, Берестецкий — авторы фундаментальных пособий по теоретической физике.

Глава 14

Проблемы множатся

Одоевская пила третью чашку кофе. Кафедральную посуду она не признавала, брезговала, и всегда носила с собой личную персональную кружку объёмом в пол-литра. А вот кофе брала наш. Общий. Правда, никогда на него не скидывалась.

— Ниночка… — Нависала она над моим плечом. — Вот эту табличку вправо подвинь, будь добра. Ага. Ещё немного. Вот так. А этот столбик можно убрать? Ага. А вернуть? А убрать? А местами поменять? Ох, нет. Ерунда какая-то. Верни, как было! И табличку тоже. А здесь вот шрифт другой надо, этот совершенно не смотрится! А там литературу в алфавитном порядке расставь. Хотя нет, давай не так. Давай по новой. Табличку вправо подвинь, будь добра…

Я обречённо уткнулась носом в экран и тыкалась-мыкалась, ковыряя незнакомый материал в час по чайной ложке. А что делать! Мегера велела помочь, и я помогала. Уж лучше так, чем самой писать про эту проклятущую парапсихологию.