Барон Дубов 7 (СИ) - Капелькин Михаил

Всё же, как Парнасов ни презирал родственника, он был из его рода. И долг Дмитрия — смыть позор кровью того, кто его нанёс. Кровью барона Дубова.

Правда, в данный момент, это представлялось маловероятным. Дубов сейчас спал в уютных апартаментах, ещё и порезвился перед этим с одной из своих девушек. Дима видел это по теням на занавесках.

Высокомерный ублюдок. Он не заслуживает того, что имеет!

Парнасов усилием воли подавил в себе гнев. Не время для мести. Он ещё выберет момент, а пока нужно выиграть турнир. Его сокурсники из Преображенской академии оказались полностью бесполезными. Не пожелали подчиняться его командам и оставили одного. А сейчас спали в другом съемном доме.

Ничего, он и с ними ещё поквитается.

Со всеми.

Дмитрий не мог похвастать сильным Инсектом. Его отец взрывал предметы взглядом, а вот он сперва должен был к ним прикоснуться, перед этим ещё и заряд накопив. Да и взрывы у него получались так себе. Хлопки какие-то. Зато княжич не пренебрегал своей дополнительной способностью и всячески развивал её. Она казалась даже более эффективной в делах учёбы или карьеры. Он мог быть очень убедительным.

Именно благодаря этой способности он попал на турнир. И именно благодаря ей он выиграет Кубок Кикиморы, почти не участвуя в дурацких испытаниях.

Свет в окнах дома Дубова погас. Чёртов барон улёгся спать. Парнасов мрачно улыбнулся своими сизыми от холода губами. В его голове созрел план. Он повернулся на бок, затянул на голове капюшон спального мешка, чтобы было теплее, и обнял себя руками. После чего спокойно заснул.

Завтра.

Завтра он будет очень убедительным.

Съёмный дом Дубова

Сейчас

Николай

— Что ты с нами сотворил⁈ — с потешным возмущением на мохнатых личиках вопрошали три девушки.

Без смеха смотреть на них я не мог. Хохотал минут пять, наверно. Но они и правда выглядели забавно. Лиза и княжна в нижнем белье поверх мягкой жёлто-чёрной шёрстки, а Лакросса только трусики успела нацепить. Новые, потому что старым всё-таки настала вчера кабзда. Не без моего участия, конечно. Так что сейчас я наслаждался видом мохнатой груди оркессы. А ещё эти тонкие усики, торчащие из макушек. Ну какая же милота!

Поделился чувствами с девушками, за что был тут же поколочен во второй раз.

— На себя посмотри лучше! — буркнула княжна, тряся в воздухе ушибленным кулачком. Волосы у неё, кстати, стали чёрно-голубыми. В полоску то есть. — И жало своё спрячь…

Но она права. Надо бы и на себя взглянуть. Только сперва трусы надеть.

Мы спустились на первый этаж, где располагалась общая ванная комната, и я взглянул в зеркало.

А что? Неплохо! Тоже мягкая, двухцветная шёрстка покрывала всё моё тело. А ещё я видел всё немного иначе. Будто в видимый спектр добавились новые цвета, названий которых я не знал. А ещё цветочные запахи. Я теперь их повсюду ощущал. Наверно, даже круче Альфачика. Он, кстати, смотрел на нас очень удивлённо.

— Я в таком виде на улицу не выйду ни за что, — погладила себя по шёрстке на руках Лакросса.

— Сдаётся мне, Коля не знает, что делает, — покачала головой Василиса.

— И не говори, — согласилась оркесса.

О как. Они тут негласно помирились, что ли? Или объединились против меня? Даже не знаю, радоваться или горевать.

Я, конечно, догадывался вчера, что мёд необычный. Он и не мог быть обычным от таких пчёл. Что мёд, что соты источали не только сильный аромат, но и были переполнены маной. Откуда ж я знал, что мана какая-то пчелиная?

Ну да ладно. Это всё лирика, как говорится. Судя по моим внутренним ощущениям, манаканалы очистятся только через несколько часов. А мохнатый я или нет, но турнир никуда не делся, да и есть хочется. По-быстрому разогрел на плите остатки ужина, сварил кофе из сухого пайка и накормил себя, девушек и Лютоволка.

Сообщил спутницам, что эффект спадёт через несколько часов, но самый пик ещё впереди, то есть наша пчелиность какое-то время будет ещё расти.

— Ну и отлично, — села на стул и закинула ногу на ногу княжна, достав какую-то книжку. — Значит, подождём, пока эффект спадёт, и пойдём дальше. Ведь правила не запрещают сидеть нам в зоне отдыха сколько угодно.

— Не запрещают, — согласилась, шевельнув усиками, выглядывающая через занавеску Лиза. — Вот только пока мы тут сидим, другие собирают монеты с кикибаллами и проходят испытания. Если не соберу достаточно очков, то уже этим вечером меня могут исключить.

— Сомневаюсь, что один день что-то решит, — пожала плечами Василиса, не отрываясь от книги.

— Для вас может и нет, а я на семьдесят восьмом месте!

Страх Лизы можно было понять. У неё всего три тысячи очков. До последней позиции не так уж много, а если закончить день с теми же тремя тысячами, то очень велик риск закончить и турнир.

— У орков, когда мнения в племени не сходятся, — заговорила Лакросса, подходя к девушкам, — устраивают голосование. Проигравшая сторона подчиняется мнению большинства. Мы можем тоже попробовать…

— Ага, щас, — прервал я их дебаты. — Что-то не припомню, чтобы у нас была демократия. Забыли, кто здесь тиран?

— Забыли… — хором вздохнули Лакросса и Василиса, повесив головы.

— А? — не поняла Лиза. Я двумя большими пальцами указал на себя. — А. Могла бы догадаться…

За окном ярко сиял солнечный свет, наталкиваясь на занавески, и двигались тени. Другие участники турнира уже готовились выступать. И нам задерживаться не следует.

— Выдвигаемся немедленно, — скомандовал я, расправляя выросшие за спиной крылья. У девушек аж челюсти поотвисали. — У вас тоже такие есть.

Я подошёл к Лакроссе и ткнул пальцем в пчелиное крыло, чем вызвал ещё больший шок. По две пары крыльев с тонкими прожилками вен росли между лопаток. Единственная проблема — это одежда. Можно, конечно, дырки проковырять в нагрудниках и в комбинезоне княжны, но ведь они потом никуда не денутся. А крылья денутся. Выбор очевиден — лететь топлесс. Так и поступили. И девушки подчинились, потому что знали, что других вариантов у них нет.

Тиран не разрешает.

Одевшись, из двух частей своего нагрудника я сделал что-то вроде переноски для Альфачика. Заключил его в неё, завязав сверху кожаными ремешками и приделав что-то вроде ручек для переноски. Лютоволк какое-то время пытался снять свою ношу, но когда ничего не вышло, упал возле камина кверху лапами и притворился мёртвым. Мол, убили его мои оковы.

Ага, так я и поверил. Особенно он спалился, когда один жёлтый глаз приоткрылся, посмотрел на меня и тут же зажмурился обратно.

Сил для его переноски у меня хватит. Хоть он и весит уже под два центнера, если не больше, но и я стал сильнее. Мёда вчера съел больше всех, потому и маны у меня много.

Девушки собрали свои небольшие пожитки и приготовились выступать. Лакросса и Лиза держали нагрудники в руках, а одеты были только в штаны с обувью. Сверху только лифчики поверх мохнатых полушарий. У Лизы, кстати, была весьма достойная грудь. Загляденье просто. А Василиса одела свой комбинезон, но верх болтался ниже талии.

Закончив приготовления, схватил Альфачика, вышел на улицу и тут же взлетел, взмахнув крыльями. Воздух сразу наполнился их жужжанием. Сделал круг над площадью и головами соперников. А неплохо получается. Будто у меня появилось несколько новых конечностей, с которыми я легко управлялся. Альфачик в моих руках предпочёл и дальше притворяться мёртвым и не открывать глаза. Высоты он по-прежнему боялся, а если будет смотреть, то может совсем с ума сойти.

Люди позадирали головы, глядя на нас. А вскоре через дверь ещё девушки вылетели.

— Трахни меня пчела, какие они красотки! — прокричал кто-то.

— Валькирии! — вторил другой голос.

Мы сделали ещё кружок над площадью как раз в тот момент, когда из своего дома вышел княжич Броков. Увидев нас, он резко изменился в лице, побледнел и завопил от ужаса.