Затем был прекрасный обед, плавно перетёкший в ужин. Мы с Лакроссой больше всех нападали на еду. Наши тела последние три дня старательно латали раны, так что нам нужно было пополнить запасы энергии. Вечер под звон бокалов и бульканье отменного вина, выращенного на виноградниках Лесниковых, перетёк в ночь, а затем и в утро.
Награждение проходило в большом амфитеатре почти у самого подножия Древа. Огромное пространство было богато украшено и обвешано софитами, которые били лучами в сцену. Лесниковы-старшие под овации многотысячной толпы огласили финальные очки участников. Мы действительно все вместе делили второе место. Просто по среднему количеству очков. Метельская обогнала нас на совсем незначительное количество кикибаллов.
Ну, к первому месту я и не стремился. Главное — заработать очки и выкупить ингредиенты.
Пока шло награждение и нам вручали символические призы, княжна успела о чём-то пошушукаться с Метельской, а та в ответ кивнула и обняла Василису, погладив по спине. Интересно, о чём они договорились?
Я очень скоро узнал о чём. Буквально в следующую минуту. Метельской предложили право выкупить самый первый приз. То, ради чего многие и пошли на этот турнир. Янтарь Облачного Древа. Один кусочек этого Янтаря, обладавшего первозданной чистотой, стоил миллионы. И при всём при этом мне он не был нужен.
Зато был нужен Василисе. Нина отказалась от него в её пользу, и та потратила абсолютно все очки на его выкуп. Я же решил заняться тратой кикибаллов после церемонии. Не хотел сейчас терять время.
Когда церемония почти подошла к концу, оркестр в яме под нами грянул громкую помпезную музыку. Ведомый сыновьями под руки, на сцену поднялся старец. Морщинистый, почти слепой, с водянистыми глазами, с огромной залысиной и волосатыми ушами. Это был патриарх рода Лесниковых. Герцог Вячеслав Игоревич Лесников. На вид ему было лет сто двадцать, не меньше.
Его подвели к каждому из участников. Каждому он пожал руку, надтреснутым голосом пожелал удачи в дальнейших начинаниях и поблагодарил за участие в турнире. Меня же оставили напоследок. То есть ко мне его подвели последним.
— Барон Дубов, я полагаю? — произнёс старец, слепо шаря глазами по моему лицу.
— Да, Ваше Сиятельство, — кивнул я.
— Я знал вашего деда, — улыбнулся он. — Прекрасный был человек. А вы прекрасно выступили, нисколько не посрамили память предка.
— Благодарю, Ваше Сиятельство.
— Да-да… — он пошамкал губами, что-то вспоминая. — Мне всё подробно пересказывают мои добрейшие сыновья. Жаль только, что вам пришлось убить ту электрическую щуку. Я помню её ещё вот такой…
Он скрипуче рассмеялся, показывая руками расстояние примерно в локоть.
— Мы хотели перевезти её к одному самцу, который живёт у рода Окуневых в Коктебели. Жаль, не успели… Но у вас не было выбора. К тому же, мы обязаны своим спасением вам, пожалуй, в самой большей степени. Ваша команда перебила больше всех Саранчи. Думаю, других спящих в Нирваларионе не осталось. Их атака потребовала напряжения всех сил. Так что вы можете просить о чём угодно. Хотите, поставим вам памятник?
Памятник? На кой он мне? Нет, у меня есть идея получше. Я перенёс из кольца небольшой контейнер, покалывающий пальцы, и вложил его в руку старца.
— Что это? — спросил он, собираясь открыть крышку, как получил по пальцу маленькой молнией. Его глаза расширились от удивления. — Быть не может…
— Мне ничего не нужно, — сказал я. — Найдите малюткам большое озеро и папашу, вот и всё.
С последним у них проблем возникнуть не должно.
— Найдём, обязательно найдём… — шептал старец, которого уже уводили.
Коробку с голубой икрой электрощуки он прижимал к груди обеими руками, как величайшее сокровище. Наверное, для него так и было.
Вскоре церемония закончилась, нас сфотографировали и отпустили на банкет.
К ночи мы стояли на перроне симферопольского вокзала и провожали Лизу. С нами пепельная блондинка расставалась со слезами на глазах. Княжна с Лакроссой, впрочем, тоже шмыгали носами, грозя разреветься. Когда подали вагоны, Лиза обняла каждого из нас. Альфачика, кстати, она обнимала дольше всех.
Предательница. Шучу. Перед обаянием шерстяного волчары устоять невозможно.
Через пару часов подали уже наш поезд, и под стук колёс мы покинули прекрасный полуостров. Княжна крутила в руках кусочек Янтаря Облачного Древа, который сиял внутренним светом. Лакросса и Альфачик легли спать. А я проверял сумки с ингредиентами, полученными от Лесниковых. Кикибаллы я на них спустил практически все.
Так что вопрос денег по-прежнему стоял остро. По крайней мере пока. Скоро я найду способ решить эту проблему. К тому же, ингредиентов для зелья, которое я замыслил приготовить, всё равно не хватало. У Лесниковых были не все. Другие нужно либо добыть, либо купить. А стоили они немало. Но и зелье стоило того. Оно выведет всех нас на новый уровень силы.
К вечеру следующего дня мы выходили на маленьком вокзале уже родной Пятигорской академии. Встречали нас как героев. На моей шее одновременно повисли Агнес с Вероникой. Но ненадолго. Быстро переключились на подружек.
Я уже порядком устал от оваций и поздравлений, так что директор Степан Степаныч стал настоящим спасением, когда позвал меня поговорить. Мы покинули перрон, где еще выпускал белые клубы пара поезд, и отправились в его кабинет. Альфачик пошёл с нами, но его быстро сманил сторож, предложив для Лютоволка кучу вкуснейшего мяса.
Когда мы оказались в кабинете, директор сел за стол и долго не мог поднять на меня глаза, спрятанные за толстыми стёклами очков.
— Только не говорите, что экзамены автоматом не поставите, — хмыкнул я, присаживаясь на диван, стоявший сбоку, между двумя книжными шкафами.
— Ах, если бы… — покачал головой Степан Степанович.
— Тогда в чём дело?
— Ладно, — хлопнул он по столу, — восковую полоску лучше отдирать быстро!
Чего? Какую ещё восковую полоску?
Директор продолжил:
— Дубов, вы отправляетесь на войну.
