Поцелуй Злодейки. Том 2 (СИ) - Лина Луисаф

— Клубника! Давайте добавим клубнику!

— Может, еще ромашку воткнуть?..

— А если глазурь? Сюда и вот сюда?

— Как по мне, так вышло очень аппетитно…

— Ага, так бы и съела…

Думаете, мы украшали тортик?

Выкусите. Мы украшали Агора.

Несчастный шокированно стоял в позе «Я у них тут вместо ёлки» и позволял нам носиться вокруг него с тарелками, баночками, соусницами и фруктами.

Украшали мы его с моими коллегами по кухонному цеху слегка непутёво, но дюже оживленно и с огромнейшим удовольствием — будто новогодний подарок разворачивали. Так, Ройза втыкала в него клубнику всюду, куда только могла достать. Ара Элеонора, прикусив язык, прилежно занималась художественной росписью глазурью.

А я, встав на стул, старательно посыпала Агора мукой через ситечко.

Получилась полнейшая вакханалия.

Но вкусная, да.

— Теперь бери скалку, — велела я.

Оторопевший Агор послушно взял скалку.

— И раскатывай тесто.

Агор хлопнул ресницами, взял тесто в руки и…

— Что ты делаешь?

— Катаю.

И в самом деле. Начальник дворцовой службы аккуратно перехватил тесто — как младенца — и нежно катал его в своих ручищах из стороны в сторону. К мирной картине качающегося здоровяка потянулись темные щупальца негодующей ауры. Это Гимза обнаружила, что с тестом обращаются неподобающим образом.

— Ты станешь замечательным отцом, — тем не менее, одобрила Вдовствующая Императрица.

— Но никудышным поваром, — добавила Ройза.

Я попыталась исправить положение:

— Да нет же, смотри как надо! Кладешь тесто на стол, вот сюда, прямо на муку, берешь скалку и перекатываешь скалку туда-сюда, пока тесто не станет тонким. Понятно?

— Понятно.

Агор положил тесто куда надо, взял скалку, катнул — и… тесто полетело на пол. Думаете, оно пропало? Неа. Если, скрепя сердце, я еще была готова пожертвовать на него кой-какие съедобные декорации, то тесто… Тесто было святое. Поэтому я ломанулась на пол — и успела поймать кусок до того, как тот коснулся тесаного камня. В черной ауре Гимзы появилась крошечная белая одобрительная точка. Ара Элеонора и Ройза уважительно захлопали. Агор тоже принялся хлопать, но от его хлопков с него начала осыпаться мука, а этого нам было категорически не надо, потому что замысел был как раз в том, чтобы показать оживленно работающего на кухне повара, всего в муке, мускулах и креме, поэтому я быстро вернула тесто на стол и велела «хорошему мальчику» не двигаться.

— Просто замри со скалкой.

Тот послушно замер. Я достала свои рабочие инструменты и принялась творить.

— А давайте ему рукава до самых плечищ закатаем?

— Зачем до плечищ? Можно же просто… снять с него камзол.

— А вместо него повязать фартук?

— Чур, повязываю я!

— А ну стоять! — рявкнула я.

Чересчур разыгравшиеся Ары замерли.

— Не пугайте мне модель! — прошипела я с доброжелательной улыбкой. И ласково добавила. — Агорушка, солнышко, слезай с подоконника! Тетушки просто пошутили! Никто тебя раздевать не собирается!

Тетушки разочарованно примолкли. Солнышко-Агорушка слез с подоконника и вернулся к столу. Правда, скалку теперь перехватил в другую руку и выставил перед собой. На всякий случай.

— Может, водой его облить? Мол, случайно?

— Чтобы рубаха к телу прилипла?

— И все стало видно-видно!

— Я принесу воду!

— А ну цыц! Спугнете этого — будете потом сами по лесам и полям скакать за солдатиками!

Угроза подействовала. Ары угомонились. Здоровяк чуть подуспокоился.

Двадцать минут спустя я с гордостью продемонстрировала товарищам свое творение. Без ложной скромности отмечу, что это была самая лучшая моя работа!

— Ах! — потрясенно выдохнули Ары, склонившись над картинкой.

И было чем восхищаться, между прочим! Не каждый день видишь мужчину, хозяйничающего на кухне!

— Это определенно лучшее, что вы сотворили! — подтвердила Ройза. Правда, тут же поправилась: — Ну, кроме…

Знаю-знаю. Кроме Вотека. Того хоть косоглазым и лысым изобрази — для Ройзы никого красивше нет.

— Ара Самара, — подал голос Агор, — вы обещали!

— Помню я, помню! В общем, запоминай. Первая моя мстя для Императора будет такова: я пущу среди фрейлин слух, что он… подумывает жениться и теперь присматривает себе невесту!

— Пойду сообщу об этом Его Величеству! — обрадовался Агор и сбрызнул из кухни.

Подняв за собой облако сладкой муки и разметав клубнику.

— Слабая какая-то месть, — удивилась Ара Элеонора, откашлявшись и размахав руками облако.

Я пожала плечами:

— Напротив. Ваши фрейлины ему теперь покоя не дадут. Будут вертеться рядом день и ночь. Так что навязанная любовь за навязанную любовь.

— Хо! — лицо Ары Элеоноры посветлело. — Хитро!

Я убедилась, что мои Ары заняты уборкой и не обращают на меня внимания, затем достала свою бухгалтерскую книжицу и озаглавила:

«Агор. Сусельное тело. Хороший мальчик. Начальник дворцовой стражи».

А под заглавием вывела:

«Мука, 1 стакан — 1 грош; клубника, 6 шт. — 6 грошей; глазурь сахарная, расписная — 24 гроша. Итого — 31 грош».

Захлопнула книжицу и усмехнулась: вот тебе, Мутный Тип! Насчет фрейлин мы с тобой договорились — но насчет твоего охранника речи не было!

Получай, скупердяй!

Тем временем рядом с колодцем:

— Ваше Величество, Ваше Величество, я все выяснил!

— Правда⁈ Ну же, рассказывай скорее!

— Первая месть Ары Самары: пустить среди фрейлин слух, что вы ищете себе невесту!

— Э. И только? Слабая какая-то месть.

— Вы думаете? Когда фрейлины узнают, что вы подумываете жениться, они же вам проходу не дадут! Облепят как мухи нав… кхэ, варенье, и будут всячески обращать на себя ваше внимание — лишь бы вы только их и выбрали.

— Хо. Хитро.

— Вот-вот!

— Но поскольку мы теперь на шаг впереди Ары Элеоноры, то мы можем принять контрмеры!

— Это какие же?

— Ха. Я — Дакран Справедливый, Император Таилии, богоподобный и солнцеликий. Думаешь, я не придумаю, как приструнить матушкиных фрейлин и заставить их держаться от меня подальше?

— И как же вы это сделаете?

— Увидишь!

Глава 26

МАРКИЗ ВИ КРАНТ. День 7.

Я торчала из окошка головой наружу, гузкою внутри — и караулила.

Утречко было прелетнее и пресолнечное. Солдатики мастерили карету и в скопище досок, досок и досок даже можно было различить намёчек на каркас. Ройза, впрочем, была уверена, что то — корыто для стирки белья, а вот Ара Элеонора настаивала на том, что солдатики мастерили амфитеатр. Однако из всех троих у меня было самое убедительное воображение, поэтому я убедила себя и других заодно, что то был всё же экипаж.

Шумной, пёстрой, заинтересованной стайкой рядом с мастерами деревянных дел как приклеенные торчали-вéерили фрейлины. Обе стайки усиленно делали вид, что не обращают друг на друга ни малейшего внимания, но выдавали себя манерностью поз да жеманностью движений. Я пожелала им — фрейлинам, ибо солдатским психикам не грозило никаких потрясений — удачи, ибо была уверена, что сейчас по их честь начнется концерт одного актера.

И я не прогадала.

Ровно в ту минуту, как самые бойкие представители обеих стаек решили пойти на первый, задорный и будто бы нечаянный контакт, на сцене появилось оно.

Главное действующее лицо.

Я счастливо пританцевала лапки, обернулась в пёрья поудобней и навострила глазоньки из кухни да на шоу.

Из конюшни вышел… даже не вышел — выпрыгнул Мутный Тип. Но в каком виде!

На голове — дырявая соломенная шляпа. Не иначе, стащил ее у пугала с поля. Вместо строгого повседневного камзола поверх белоснежной сорочки — необъятная и уж больно знакомая рубаха (Ройза, наизусть выучившая все два наряда Вотека, даже глаза протерла). На ногах шаровары с узнаваемым мотивом — сгонял спозаранку в деревню и выцаганил у старосты, а на ступнях — лапти. Да-да, самые настоящие! Я даже пискнула от восторга.