Барон Дубов 4 (СИ) - Капелькин Михаил

— Господин барон, — поклонился он, — я хочу попросить вас об одном одолжении. Все охранники мертвы, а мы ещё не проехали опасный участок. На следующей остановке наберём новых, но до неё ещё несколько часов пути. Скорее всего, ничего не произойдёт, но вдруг…

— Хотите, чтобы я сел за одно из орудий?

— Я не знаю, к кому ещё обратиться, господин.

Я оглянулся на друзей, и меня посетила интересная мысль. Я же обещал им тренировки? Обещал. Вот и будем тренироваться. Агнес подошла ко мне и тихо сказала:

— Если надо, я могу ещё пострелять.

— Ты уверена?

— Да! Даже тик прошёл! — Она вытянула вперёд руку. Зелёная конечность едва заметно подрагивала. — Ну, почти. Просто хочу научиться лучше стрелять, чтобы не быть обузой, когда на нас снова нападут.

Признаться, зелёная мелочь меня удивила. Видимо, сама пришла к тем же мыслям, что и я. Так что повернулся к командиру поезда и сказал:

— Есть идея получше…

Когда командир поезда меня выслушал, его лицо просияло, и он рассыпался в благодарностях. Попытался даже руку поцеловать — я еле увернулся.

— Ну, — повернулся я к остальным, когда мужчина ушёл, — вы же не думали, что я оставлю вас без тренировок?

— Да! — подскочила Агнес.

Лакросса и Вероника отвлеклись от чая.

— Тренировка? Какая тренировка? — спросили они хором.

— Прямо сейчас? — побледнел Северов. — Мы же едва выжили. Разве нам не полагается отдых?

— Слабая попытка, Паша, — ухмыльнулся я. — Все марш на крышу! Если хотите стать сильнее, то бегом тренироваться!

Уже через пятнадцать минут мы поднялись по внутренней лестнице в конце вагона на крышу. Ветер свистел в ушах, в небо летели дым и пар. Солнце было уже высоко в небе и пригревало голову. По обе стороны серебристой ленты пути тянулись пожелтевшие холмы и равнины. Бродили животные, а небо было по-осеннему синими. Хорошая выдалась погода. Видимость отличная.

Рядом располагалось пулемётное гнездо, чуть дальше — несколько пушек на лафетах. Вот к ним и повёл всю братию. Тела охранников отсюда уже убрали, но вот тёмные следы крови ещё остались.

На нас как раз обратили внимание несколько буйволов, которые разбрелись по долине. Вот на них и потренируемся.

Они поменяли свои траектории движения и двинулись наперехват поезду. И чем этим тупым тварям не угодила многотонная, пышущая жаром и дымом махина?

— Дай копьё, Лакросса.

Девушка молча призвала орочье копьё и протянула мне. Мы стояли на крыше между двух пушек с короткими, но толстыми стволами. На вес копьё было лёгкое. Я попробовал метнуть его. Сперва оружие летело ровно, но вскоре его начало мотылять, как листок на ветру. Слишком лёгкое.

— Что может твой Инсект? — спросил я её. — Может сделать копьё тяжелее? Или призвать сразу несколько?

— Ну, я не пробовала ни того, ни другого. Знаю только, что если оно куда-нибудь воткнётся, я могу его взорвать. Взрыв не сильный, но если копьё будет в теле врага, скорее всего, это его убьёт.

Интересно…

Я показал на одного из буйволов. Он скакал довольно далеко, но постепенно приближался. Лёгкое копьё до него не докинуть.

— Попробуй поразить того буйвола и взорвать копьё.

Оркесса кивнула, и на лбу у неё пролегла глубокая морщинка. Ветер развевал её юбку, оголяя прекрасные ноги почти до самых полушарий, и трепал ворот рубашки. Девушка закусила верхнюю губу клычками и материализовала новое копьё. Оно выглядело уже мощнее и солиднее. Метнула его и промазала. Ладно, пусть пытается дальше. Время пока есть.

За одну из пушек посадил Агнес и Веронику. Управление орудием было интуитивно понятным, так что у гоблинши не возникло проблем. А Веронике сказал, чтобы она подавала снаряды, накладывая на них свой морозный Инсект.

— Есть, господин! — Она вскинула руку к виску.

От резкого движения её большие груди всколыхнулись под кофтой.

— А мне что делать? — спросил Северов.

— Пытайся убить животных своими камнями. Ты должен был стать сильнее, так что, возможно, даже убьёшь парочку.

— А… а если я промахнусь?

Я посмотрел на него, как на круглого идиота.

— Значит, пытайся, пока не попадёшь.

Он кивнул и начал материализовать огненный булыжник в воздухе. Тот сорвался и полетел в одного из буйволов. Предсказуемо промахнулся. Северов тут же начал делать другой, тужась от усилия. Да, надо чаще использовать Инсект.

Тренировка началась. Лакросса кидала копья, девушки стреляли, Павел пытался устроить мини-армагеддон. И все пока ни разу не попали, а буйволы тем временем приближались. Уже меньше ста метров разделяло нас от них. Я уже видел налитые кровью глаза.

Пятьдесят метров.

— Попала! — ликовала Лакросса.

Копьё угодило под шею буйволу. В следующую секунду она взорвала его, ноги животного заплелись, и оно рухнуло, заливая из разорванной шеи кровью всё вокруг.

Ну да, с такого расстояния надо суметь не попасть.

Тут начали попадать и Агнес с Вероникой. Буйволы как раз резко изменили направление и бросились наперерез. Выстрел разорвал одного на ледяные куски, через несколько секунд второй выстрел угодил в землю рядом с буйволом и обдал его сосульками. Пронзённое ими животное тут же умерло.

Бледный Северов покрылся потом от попыток, но на десятый раз тоже смог поразить одного.

— Всё, — слабо улыбнулся он. — Задача выполнена. А я больше не могу.

— Сдох? — усмехнулся я, заложив руки за спину. — Сдохнешь ты, когда я разрешу. Или не хочешь стать сильнее?

— Мхр-р-р… — стиснул зубы Павел. Его серые глаза превратились в щёлочки, он повернулся к поредевшему стаду и сделал новый огненный камень.

Да, он определённо стал сильнее. Но тренироваться ему ещё и тренироваться.

Один буйвол с разбега врезался в вагон. Тот покачнулся, но устоял на рельсах. Но тряхнуло знатно: так, что девушки аж вскрикнули от неожиданности.

— Быстрее подавай снаряды! — кричала Агнес.

— Не могу, — жаловалась Вероника. — Мне тяжело…

— А нечего такие бидоны отращивать! Было бы легче!

— Они сами выросли-и-и! — заревела Ника. Как будто её прекрасная грудь — это проклятье какое-то.

Но пока они собачились, к поезду уже мчался второй буйвол. Он выставил рога вперёд и приготовился к удару. Я выхватил револьвер и выстрелил. Голова животного взорвалась, и оно упало. Безголовое тело кувыркнулось и боком влетело в вагон. Нас опять тряхнуло.

Я зло посмотрел на гоблиншу с брюнеткой. Обе покраснели и спрятали глаза. Агнес так и вовсе очки свои надела. Зато теперь они сосредоточились на ведении огня по степным буйволам.

Вскоре стадо, потеряв ещё нескольких скотин, отступило. Их стало слишком мало, чтобы победить числом.

Через несколько часов поезд прибыл на станцию, где принял пополнение охранников. Заодно сдали на руки стражам правопорядка уцелевшего бандита. Радовался, сволочь, что выжил.

Мы, усталые и измождённые, вернулись в купе. Ну, остальные-то точно устали, а я не особо.

Наблюдая за их Инсектами, я не мог не думать о том, что случилось. Мой дар вдруг… отказал мне? Я попытался отыскать внутри себя ту мышцу, которую дёргал, призывая Инсект, и не почувствовал её. Что за дела? Чёрт, надеюсь, пока будем в Питере, я успею с этим вопросом разобраться.

А пока, сразу после обеда, переключился на чтение учебников. Да-да, учёбу никто не отменял. Лакросса ушла принимать душ, Северов уснул, Вероника тоже взялась за книгу, только не по учёбе, а какой-то роман в розовой обложке. Что-то про разводы, судя по описанию. Цыганские, наверно. А Агнес пыталась снова шить комбинезон для княжны. Волчонок улёгся у моих ног. За окном проносилась освещённая ярким солнцем равнина с редкими клочьями облаков на небе.

Все были при деле. Казалось, что так теперь будет всегда. Это хорошо. Мне нравилось!

В учебнике наткнулся на описание Лютоволка и внезапно понял, что оно почти точно описывает Альфача. Даже картинку к спящему волчонку поднёс. Почти один в один! Любопытно! Судя по всему, он может вымахать чуть не с меня ростом. А ещё у него есть одна полезная способность.