Я все еще царь. Книга XXXI (СИ) - Дрейк Сириус

Это уже был вызов. Как будто ему Кузнецов показал средний палец даже с того света.

— Ладно, что ж… Придется поблуждать…

Как только Федор с Антоном откололись от нас, стало чуть спокойнее. Лев Николаевич был собран. Вот в ком я был уверен, так это в нем. Ни капли слабины. Зато Данила…

Собственно, а что я ожидал? Он гонщик, а не маг и боец.

— Держись ближе, — сказал я Дание.

— Да я бы с удовольствием приклеился к вам, если это поможет!

Я же отслеживал других наших товарищей. Болванчик приклеился к каждому к груди для большей достоверности. Заодно мне будет известно их состояние.

Теперь интерфейсы каждого у меня перед глазами.

Онегин шел на север. В противоположную от нас сторону. Сердцебиение ровное. Ни капли тревоги.

Федор же, наоборот, испытывал бесконечный восторг, граничащий с безумием. Но и тут все предсказуемо. Когда у него выпадет такая возможность, побегать в таком интересном лабиринте?

Антон же был раздражен такой компанией.

Но они оба шли параллельно с нами, и это уже радовало.

— Я думаю, что с ними ничего плохого не случится, — уверенно заявил Толстой, — Володя не такой, чтобы гробить всех подряд.

— Откуда такая уверенность? — дрожащим голосом произнес Данила. — Я уже достаточно наслушался про этого мужика… И мне кажется, что он вполне мог так сделать.

— Эх, фигню ты мелешь, маленький водитель, — вздохнул Толстой. — Зачем ему убивать нас? Это не логично.

В чем то я был с ним согласен, но не до конца.

Лора продолжала считывать информацию, чтобы понять, как нам двигаться и какая логика у изменения комнат.

Но первые звоночки случились не у нас. А у Антона и Федора. Одна группа их только что нашла.

Федор и Антон.

— Не ссы, маленький Есенин, твой отец бы тебе этого не простил! — неспешно шагая вперед, говорил старший Дункан.

— Кто сказал, что я ссу?

— Да брось. Я чувствую запах страха.

— Это все, конечно, невероятно интересно, и я рад, что ты обожаешь всех нюхать. Вот только мне не страшно.

Высокий мужчина замер и повернулся. Тень падала таким образом, что половины лица не было хорошо видно, и только улыбка от уха до уха выделялась в тусклом свете.

— Ох, а что тогда? — он принюхался. — Презрение? Гнев?

— Я думаю, это не твое дело, — спокойно, глядя в глаза, ответил Антон и прошел дальше.

— Эх, пацан, это все лирика. Давай, натяни на рот улыбку. Возьми баночку варенья! А я тебе расскажу, откуда у меня эти шрамы…

И пока он болтал, чуть впереди открылся проход в длинный коридор.

Вдалеке виднелись фигуры людей в форме. И судя по тому, что они замерли, то их тоже заметили.

— Надо спрятаться, — прошипел Антон. — Быстро, отступаем.

И не дожидаясь ответа Федора, направился дальше по коридору. Но быстро понял, что напарник не идет следом.

— Отступать? — услышал он слова Федора и обернулся.

Последнее, что он успел увидеть, как этот долговязый псих радостно бежал по направлению к группе военных. Стенка закрыла проход, оставив Антона одного.

— Федор ускакал к солдатам, Антон остался один, — пояснил я Толстому.

— Не удивительно. Возможно, парню так будет даже безопаснее.

Лора продолжала сканировать ближайшие коридоры и вывела нас в большой зал. Тут было много чего интересного.

Если в первом мы нашли только соленья и лампочку, то тут были картины, стойки с ржавыми доспехами и шкафами со склянками с мутной жижей. У дальней стены была плита, совсем как в моей портальной комнате. Там было место для руки.

— Это для нас, — сказала Лора, оказавшись у странной плиты.

Толстой и Данила шли рядом. Они все еще опасались, что нас могут разделить.

— Лора, что ты узнала? Давай отчет.

— Что ж, — она создала себе кресло и уселась, закинув ногу на ногу. — Лабиринт.

Предварительно стены меняются с таймингом пятнадцать минут. Также происходит экстренное смещение, когда идет угроза конструкции. При этом я вижу, что Гоголь также начал сканировать стены, отсюда и пошли локальные смещения. А значит, если мы найдем подсказки… — и она недвусмысленно кивнула на плиту с отпечатком ладони. — То, вполне вероятно, сможем понять, как выбраться.

— Что по остальным?

— Владимир как-то мог влиять на все это безобразие, и если мы поймем как, то вполне сможем всех вытащить, и при этом не дать остальным нас догнать. А теперь клади руку на плиту!

Болванчик уже осмотрел местные достопримечательности, так что оставалось только это.

Подойдя ближе, я вытянул руку.

— Михаил, ты уверен? — нарушил гнетущую тишину Толстой. — А вдруг это ловушка?

— Сомневаюсь, — пожал я плечами. — Скорее всего, это что-то, что поможет нам разобраться в лабиринте. И скорее всего, оно работает только на Кузнецовых.

Я положил ладонь на плиту и пустил разряд энергии.

По каменной кладке пошли светящиеся линии, похожие на молнии. Они постепенно окутали весь зал и раздался женский голос:

— Как же я ждала, что однажды кто-то найдет это место!

Голос оказался знакомым. Как будто где-то я его уже слышал, но где?

— Мила? — произнес Толстой. — Мила, это ты?

— Привет, Лева, вижу ты отрастил бороду?

— Я так рад тебя слышать! Где ты?

— Лев, это только остаточные сигналы моего сознания. Володя специально сделал меня такой, чтобы я была похожа на его жену. Собственно, так и есть… Конечно, я не настоящая Мила Кузнецова, и это только для того, чтобы обучить нового приемника, как пользоваться лабиринтом, — пояснил голос. — Как только он поймет, то я исчезну.

— Ого, — вмешалась Лора. — Она права. Это действительно образец частички души. Кем вообще был этот Владимир, раз умел в такую магию?

Вопрос был хоть и риторический, но и мне было любопытно.

— Юный Кузнецов, ты готов?

— Скажи, что ты помнишь о своем муже? — перебил я ее.

— Мои воспоминания ограничены только образами и именами. Я не знаю никаких деталей из жизни моего супруга, — ответила она. — Это в том числе и для безопасности этого места.

— Понимаю, — кивнул я. — Да, готов.

— Открой мне свое сознание, — раздался голос.

С противоположной стороны от нас раздались громкие шаги. И Болванчик успел показать, кто это был.

— Лев Николаевич, будьте аккуратны, — предупредил я. — К нам сейчас выйдет Исполин.

— Понял, Мишенька, ты давай, не отвлекайся, а мы их задержим, верно? — он посмотрел на Данилу так, как дед смотрит на нерадивого внука.

— Мы? — удивился он.

— Лора, помоги им. Болванчик в твоем распоряжении, — после чего я закрыл глаза и погрузился во внутреннее хранилище.

Удобно было и то, что на центральном острове в башне была отдельная дверь с надписью «Сознание», куда мы с Лорой и зашли.

Белая, бесконечная пустота.

— Молодой Кузнецов, скажи, ты не боишься потерять всех, кого ты любишь? — неожиданно спросила Мила Кузнецова.

— Боюсь, — честно признался я.

— А если я скажу, что тогда ты не получишь доступ к знаниям лабиринта?

Передо мной возникла женщина в старорусском одеянии. Сарафан до ног, рубаха, на голове завязан платок. При этом на плече лежала толстая коса, свисающая до бедер. Сама она была, как бы сказали в сказках, писаная красавица. Неудивительно, что Владимир женился на ней.

— Что ж, тогда я скажу, что не очень-то мне и нужен этот лабиринт.

— Хороший ответ, молодой Кузнецов, — улыбнулась она. — Ты прошел испытание.

— Испытание? — удивился я. — Серьезно?

— Ну а что? — хихикнула девушка. — Владимир был параноиком. Говорил, а вдруг его потомки будут неприятными людьми, которые будут готовы жертвовать своими близкими, ради выгоды? И доверять им такое сооружение? Ну уж нет! Вот он и придумал этот простой, но действенный тест. Согласись, он же сработал?

— Ну… — я призадумался. — В целом, неплохо.

— Тогда позволь показать тебе… — она приблизилась ко мне.