Измена. Брачное агентство попаданки (СИ) - Белильщикова Елена

– Пусти меня! Что ты делаешь?!

Он застыл в паре шагов от меня. В темноте его фигура казалась еще более внушительной. Я рассмотрела, как пальцы Генри напряженно сжались в кулаки. Казалось, еще немного – и он зарычит, как дикий зверь.

– Ты серьезно собираешься ночевать в спальне для гостей? Ты моя жена! И будешь спать в нашей постели. Рядом со мной! – Генри снова попытался ухватить меня, на этот раз за плечо.

Я дернулась, не даваясь в руки.

– После того, как ты там половину Эрлая оприходовал?!

Генри толкнул меня к комоду. Чтобы удержать равновесие, я уперлась ладонями на него позади себя. И только потом осознала, что наши тела прижаты друг к другу. Даже через платье я ощутила жар сильного мужского тела.

– Замолчи, – выдохнул Генри мне в губы. – Или я найду способ заткнуть тебе рот, девочка.

Он впился в них поцелуем. Его ладони, большие, горячие, скользнули по моей фигуре. Так властно, что мне показалось, что на теле не осталось ни единого миллиметра, где бы Генри не коснулся. Когда я попыталась упереться ладонями ему в грудь, он попросту перехватил мои запястья. Да Генри скрутил меня, как девку на сеновале! Того и гляди, сейчас перевернет животом на комод и тут же и оприходует в стиле «секретарша на столе».

Я протестующе замычала Генри в губы, извиваясь всем телом, собираясь укусить. И тут он понял, что любовные игрища зашли куда-то не туда. Генри отстранился, неловко поправляя одежду, а я замахнулась пощечиной.

– Я идиотка, если повелась на твое волнение за Фиону, на твое показное гостеприимство ко мне! – прошипела я.

Ох, стоило мне побыстрее убирать руки, раз уж я решила их распускать! Ведь Генри перехватил меня за запястье, зарычав:

– Да ты не гостья здесь! Ты моя…

– Еще одно слово, Генри, и я уйду, – я резко высвободила руку. – Прямо сейчас. Посреди ночи. Не загрызет тебя совесть, Волкодав? Если «твою» отымеют какие-нибудь разбойники в лесу, пока я буду добираться ночью до города?

Наверно, манипуляции – признак полного краха семейных отношений? Но сейчас я была не психологом с Земли, которая мечтала открыть практику для ругающихся пар и дарить им гармонию. А разозленной женщиной, которую только что чуть не разложили без спроса на ближайшей горизонтальной поверхности. А может, и у вертикальной. Была у Генри манера у стеночки меня зажимать. Так что я зло сверкнула глазами, одергивая платье.

– Ты не оставишь Фиону, – Генри с подозрением прищурился.

Я шагнула к нему. Мы замерли друг напротив друга, и удивительно, как в воздухе не затрещали разряды между нашими телами.

– Ты прав. Только из-за нее я здесь, – процедила я, прожигая взглядом.

Генри тяжело выдохнул. Сломался первым. Он покачнулся, как пьяный, прижимаясь ко мне. Его ладони легли на мою талию, но уже мягко и осторожно. Генри уткнулся лицом мне в макушку, ероша носом волосы, вдыхая их аромат.

– Прости меня. Я… Меня срывает рядом с тобой. Я так сильно хочу тебя, – в голосе Генри слышались и чувственная хрипотца, и легкая растерянность.

Я прикрыла глаза. Порывшись в воспоминания настоящей Дженни, можно было понять, почему его так ломает. Ведь он никогда так не желал свою жену. Стыдливая, зажатая, она считала постель исключительно способом продолжения рода. А с этим они уже на этапе Фионы справились. После чего Генри, видимо, стал «справляться» с другими. Вспомнив об этом, я вывернулась из его объятий.

– И еще десяток девок помимо меня.

– Да сколько можно?! – Генри не выдержал, грохнул кулаком по комоду, а потом перехватил мою ладонь. – Дженни, давай уже забудем об этой ерунде. Останься.

– Нет, – я покачала головой, убирая руку. – Утром я возвращаюсь в город. Вместе с Фионой. Не будь чудовищем, Генри, не оставляй ребенка без матери.

Я говорила тихо и немного горько, глядя в лицо Генри. В темноте оно выглядело еще жестче, резче, чем обычно. Разве можно было ждать от этого человека, что он изменит свое решение?

– Я похож на благородного рыцаря? – хмыкнул Генри, но потом в его глазах загорелся нехороший блеск, а в голосе появились мурлычущие нотки. – Хорошо, Дженни. Я отпущу с тобой Фиону. При одном условии. Этой ночью ты будешь в моих руках.

– Что?! – я задохнулась от возмущения.

Даже подумать не могла, что Генри настолько мерзавец! Я отшатнулась, глядя на него во все глаза.

– Не переживай, я не возьму тебя силой, – Генри поморщился от моей реакции. – Просто… сыграем в одну игру. Но ты можешь отказаться, Дженни. И сбежать без Фионы, потому что я приставлю к ней столько охраны, что и мышь не проскочит.

Он протянул мне руку, с надменным видом приподняв подбородок. Мол, принимать решение только мне.

– И не надейся, что я отдам тебе дочь, – прошипела я.

Очень жалея, что мой магический дар не испепеляет на месте всяких наглых личностей, я протянула руку в ответ. Генри повел меня по коридорам замка. Я плелась за ним, глядя в пол. Внутри грыз червячок сомнений, правильно ли я поступаю. Ведь Генри все-таки родной для Фионы. В отличие от меня, попаданки из другого мира, которая лишь притворялась ее мамой. Но в голове прочно засели слова Генри о том, что он сбагрит куда-нибудь малышку. То, что он сейчас волновался за нее, еще ничего не значило! Я лучше позабочусь о ней, чем брутальный мужик, который смыслит в боевой магии и соблазнении женщин, но никак не в воспитании детей.

С этими мыслями я и не заметила, как Генри довел меня до своего кабинета. Там горел камин, по стенам плясали отблески. Я вошла, замявшись у двери, словно гостья. Генри закрыл за мной дверь, после отходя к массивному дубовому столу и что-то беря с него.

– Итак, сыграем, моя дорогая жена? – лукавая усмешка скривила красивые, четко очерченные губы. – Я знаю, ты всегда строила из себя целомудренную серую мышку, но… Что-то мне подсказывает, что я просто не мог найти к тебе подход. А теперь тебя словно подменили.

Я вздрогнула. Вот только этих подозрений мне не хватало! Тем временем Генри взял меня за руку, увлекая на шкуру у камина. В лицо повеяло жаром от огня. Генри тоже стало жарко, а может, это он нарочно? Когда его пальцы пробежались по рубашке, расстегивая от воротника на несколько пуговиц. Так, чтобы тонкая темная ткань распалась, открывая ключицы. Я помнила: Генри всегда любил черный цвет. Хотя на его гербе был мшисто-зеленый, все еще посмеивались, что можно сильно не менять интерьер замка: у прежних хозяев, Грэймов, кажется, изумрудный… Но Генри часто одевался в черный. Словно… носил траур. Как-то раз рассмеялся, что это по его загубленной карьере и вере в благородство! Дженни тогда ничего не поняла, не придала значения. Да и я не хотела заморачиваться. Плевать мне на загоны этого изменника! Пусть уже отвяжется от меня поскорее и отдаст Фиону! Но тут я увидела, что Генри принес с собой.

– Песочные часы? – удивилась я вполголоса. – Что ты задумал?

Генри оперся на ладонь, подаваясь ближе ко мне.

– Ты в обиде на меня, это понятно. Ты не хочешь поддаваться мне слишком просто, но на самом деле… ты хочешь, чтобы я завоевал тебя, Дженни. Сломал твое сопротивление. Ты хочешь оказаться в моих руках снова, – он пробежал кончиками пальцев по моему запястью.

– Ничего подобного! – я возмущенно отдернула руку.

– Тогда докажешь мне это сейчас. Обещаю, я не перейду черту. И если после того, как упадет последняя песчинка, ты все-таки не примешь меня, я отступлю… на этот раз, – нахально улыбнулся Генри.

Он перевернул часы, отставляя их на пол рядом со шкурой. Песок медленно посыпался вниз тонкой струйкой, золотясь в свете огня. А я не успела опомниться. Ведь Генри придвинулся ближе. Вот только на этот раз он не был напорист и груб. Он обнял меня, опуская на шкуру бережно, как невесту. Я часто-часто задышала, Генри усмехнулся, заметив, как вздымается моя грудь в выкате платья.

– Что же ты боишься, Дженни? Я обещал, что не перейду черту.

Промурлыкав это, Генри наклонился надо мной. Он мягко коснулся моих губ своими, не настаивая на ответе. А после поцелуи спустились уже на шею. Я зажмурилась, напряглась всем телом, пытаясь подавить физические реакции. Ведь Генри был нежен и чуток, черт его побери. Дыхание помимо воли сбилось, а в животе затрепетали проклятые бабочки. А этот негодяй еще и зашептал нежно-нежно, проводя ладонью по моему телу, через платье, почти целомудренно: