Барон Дубов 7 (СИ) - Капелькин Михаил

— Этого ещё не хватало. Нам весь турнир бок о бок проходить, успеете ещё поссориться, — сказал я.

И какая муха их укусила? Только что так мило спали друг на друге…

Тем временем мы проплыли между корнями, и оказались в помещении, похожем на ангар. Кабина подползла к небольшой площадке, где выходили другие тройки участников и спускались по широкой лестнице, идущей вдоль ствола дерева изнутри. Внизу, метрах в тридцати, сновали люди. По сути, там находился небольшой городок с магазинами, сувенирами и резиденцией рода Лесниковых.

Кстати, род у них княжеский. Здания были двух типов: старые эльфийские и новые — из кирпича и бетона. Между ними туда-сюда сновали люди, ездили небольшие погрузчики. В общем, внизу был целый муравейник, и в нём кипела жизнь.

Когда мы покинули кабину, слуга в серой форме указал на лестницу, по которой шли другие участники. На середине ее стоял ещё один слуга, который направил нас в овальный коридор, проделанный прямо в дереве, потом ещё один, и так пока мы не поднялись ещё на пару ярусов вверх и не оказались в просторном помещении с очень высоким потолком. Тоже метров тридцать, если не больше. С него спускались десятки канатов — тонких и толстых, с узлами и без, льняные, конопляные и даже один стальной трос.

Через час, когда мы все собрались в одну большую толпу, грянула громкая музыка, выстрелили фейерверки и посыпались конфетти. Затем прямо посередине сверху спустилась деревянная площадка на четырёх канатах. На ней стоял швейцар рядом с небольшим рычагом и ещё один человек в зелёной с узорами мантии, повернувшийся к нам спиной.

Когда платформа зависла в метре от земли, человек повернулся. Высокий, статный мужчина с чёрными пышными усами, лукавой улыбкой и бардаком в волосах на голове. Чем-то его образ действительно напоминал лесника.

— Дамы и господа! — воскликнул он, широко раскинув руки. — От имени всего рода Лесниковых я, Сергей Лесников, сердечно приветствую вас на Кубке Кикиморы! Вы все, каждый из вас, являетесь лучшими из лучших в своих академиях. И совсем скоро мы узнаем, кто из вас всех является самым лучшим! Но в этом году заявилось участников больше чем обычно! Поэтому будет проведён отборочный тур. А пока объясню вам правила…

Новость про отборочный тур всколыхнула людей, посыпались яростные и недовольные выкрики, но Лесникову было на них плевать. Он просто продолжал говорить, и недовольным пришлось заткнуться, чтобы не пропустить ничего важного. А некоторым помогли заткнуться.

Этот Лесников говорил ещё целый час, постоянно перемежая свою речь восхвалениями то его участников, то собственного рода. Невероятно скучно и пафосно. Если коротко, суть турнира заключалась в следующем.

Каждый из участников был сам по себе, и главная задача в том, чтобы накопить наибольшее количество очков, которые назывались кикибаллами. Хорошо, что не е-баллами, и на том спасибо. Зарабатывать их нужно на испытаниях на верхних ярусах дерева. И казалось бы, зарабатывать можно бесконечно долго, пока не будешь уверен в своей победе, но…

Всегда есть «но». Турнир заканчивался сразу, как кто-то находил Кубок Кикиморы. Причём, как я понял, он может выглядеть совсем не как кубок. И в этом тоже была сложность. Ты мог найти Кубок сам того не зная и закончить игру. И проиграть. Ну или выиграть. Нахождение кубка давало сразу пять тысяч кикибаллов.

Помимо этого, были и ещё интересные моменты.

Во-первых, мы всегда будем под наблюдением. На этих словах Лесникова из сотен маленьких ходов в коре дерева выползли явно магические жуки. У каждого на спине вместо панциря рос хрустальный глаз. Они транслировали изображение на специальные большие стекла — туда, где находились зрители, купившие билеты на просмотр турнира. Как я понял, таких зон было несколько прямо во владениях Лесниковых. Скорее всего, на самом нижнем ярусе. Специальные люди управляли трансляцией, меняя глазунов, как я их назвал про себя. А особо богатые зрители могли получить себе отдельное стекло и управлять им сами.

Зрители могли делать ставки, а могли и помогать своим фаворитам. За деньги, естественно. Так что имело смысл пытаться им понравиться, чтобы заработать лишних очков или бонусов в виде сухого пайка, спальных мешков или ещё чего-нибудь полезного.

Как я понял, жуки с глазами были новшеством, введённым пару турниров назад. Раньше зрители располагались в специальных зонах, откуда наблюдали за игроками. Это накладывало определённые границы для состязаний. А теперь же, благодаря глазунам, зону турнира расширили. И теперь испытания находились там, где раньше их не было. Да и просто простор для фантазии Лесниковых стал больше.

Во-вторых, Лесниковы разводили здесь монстров. Так что на турнире можно с одинаковой вероятностью найти или сокровища эльфов, или свою смерть. Или всё сразу. Так себе перспектива.

К счастью, на верхних ярусах создали безопасные зоны, где участники могли отдохнуть. Правда, и там их ждут глазуны, чтобы зрители не пропустили ничего интересного. Хорошо хоть в туалете и душе их не будет.

Ладно, теперь о запретах. Запрещены дуэли, убийства и вообще всё противозаконное. Можно использовать свои Инсекты на полную катушку, даже нужно, но если это повлечёт гибель участника, род виновного сожрут с потрохами. Не запрещено объединяться в команды, но тогда игрокам придётся самим договариваться, как делить баллы.

Думаю, у нас троих с этим проблем не будет.

Посреди лекции нам раздали листки с отказом от претензий в случае нашей смерти. Позитив, сплошной позитив.

— … и помните! — заканчивал свою речь Лесников. — Турнир не закончится, пока не будет найден Кубок Кикиморы! Он может длиться несколько недель или даже месяцев. Рекорд поставили две сотни лет назад. Турнир длился десять лет! Некоторые участники даже успели пожениться и родить детей. За это время они настолько сроднились, что потом им пришлось выделить отдельную зону, где они могли и дальше «играть в Кубок Кикиморы»!

— Вот уж нет, мне такого счастья не надо, — буркнула княжна. — Чтоб выбраться отсюда тридцатилетней старухой…

— Тебе-то что переживать? — откликнулась Лакросса. — Заморозишь себя во льду, и всё, пока мы ищем Кубок.

Затем настало время отборочного тура.

— Всё просто, друзья мои, — говорил Лесников, указывая рукой за спину на висящие канаты, — вам нужно всего лишь забраться наверх.

По толпе прокатился смешок.

— Тридцать метров по канату? Легкотня! — выкрикнул неподалёку очень накачанный студент. На бицепсах аж свитер рвался.

Распорядитель турнира только лукаво улыбнулся:

— Это труднее чем кажется! Ну, приступайте! Наверху вас ждут мягкая постель и горячий ужин!

При упоминании ужина громко заурчал живот. Причём не мой.

— Ой, — схватилась за него княжна и виновато улыбнулась. — Кажется, я проголодалась.

Я хмыкнул. Я бы и сам поесть не отказался. Мы добирались сюда почти весь день, и теперь сквозь западные окна падали бордовые лучи заката. Окна, правда, больше походили на большие дупла. Без ставней и створок. Просто дыры.

Мажордом ударил в маленький гонг, обозначив начало отборочного тура, и участники толпой ломанулись к канатам. Жуки-глазуны уползли в свои норы, но несколько осталось, чтобы наблюдать за нами.

Я пригляделся и увидел, что поверху дерева тянулся балкон, на который можно было спрыгнуть с канатов. Правда, явно не со всех можно допрыгнуть.

— Коля, чего стоишь? Вперёд! Скорее заберёмся наверх, скорее выиграем Кубок! — тянула меня за собой Лакросса.

— Если Коля стоит, значит, так надо, — назидательно заметила княжна. — К тому же как мы потащим Альфачика?

Оркесса замерла, обдумывая её слова, и смутилась.

— И правда. Об этом я и не подумала.

— История твоей жизни в двух словах, — печально вздохнула Василиса.

И получила по лбу от Лакроссы. За дело, впрочем.

А я наблюдал за теми, кто лез по канатам. Никто никого не ждал, и на одном канате могли висеть по несколько человек сразу. На второй половине пути люди начинали резко падать вниз. Благо там подстелили очень мягкие маты, и никто не убился. Но раз упав, участник не проходил отборочный тур и не попадал на турнир. Видимо, канаты чем-то смазали. Как я и думал, в этом задании не всё так просто.