Выбравшись из ручья и отжав одежду понял, что пойду вниз по течению. Пока отжимал брюки, косил одним глазом на те самые прибрежные кустики. Ягоды или что это. Маленькие плоды. По виду как очищенный гранат. Они весело поблескивали рубиновыми гранями на солнце. Завлекательно, конечно. Но может это наподобие волчьей ягоды. Такие же безжалостно ядовитые. Эдакая попаданская ягода, с помощью которой эффективно саморегулируется попаданское поголовье. Стремление увидеть людей всколыхнулось с новой силой.
Шел вдоль ручья долго и упорно. С частыми перерывами и студенческой одышкой типичного ботана. Испытание еще то. Но настоящее испытание для психики, после которой она взвизгнула и отключилась, случилось именно в момент долгожданной встречи с людьми.
Люди были… странными. Всего штук восемь. Сильно ниже меня, одетые в домотканые рубахи неопределенно застиранного цвета, густо заросшей неприветливой наружности. Вывалился на них внезапно. Поэтому долгих пять минут мы просто удивленно глазели друг на друга. Я, от культурного шока. Они же, как потом понял, от небыстрого процесса мышления.
– Васу кеше ко, – порадовал своим голосом ближайший.
– Ничего не понимаю, ребятки. Мне бы позвонить, – как идиот заулыбался, излучая дружелюбие.
– Ханнеш. Ханнеш, – пронеслось по рядам «ребяток». И только после этого, мое внимание высветило то, что они держали в лапах. Палки в виде рогатин, с искусной резьбой и с запачканными заостренными концами. Да и трудно не рассмотреть, когда все как один суют их тебе в физиономию.
– Спокойно. Спокойно, – поднял руки.
– Спакона! Спакона! – ахнули аборигены. Действия тут же начали неконтролируемо разворачиваться. Вот один замахивается тупым концом, целя в голову. Только чудом успеваю отшатнуться. Тут же слева прилетает удар в ребра. И все... Уютно валяюсь на травке хватая воздух от боли. Я не герой. Ёпт. Вселенная, я НЕ герой!!!
Что было потом, воспринималось сквозь пелену. Отстраненно понимаю, что конечности связывают самодельными веревками. Как по дороге выносятся еще люди на странных лошадках. Как они начинают азартно мутузить уже знакомых мужичков. И до того споро и ловко, что прямо залипаю на это действо, как на боевик. Все заканчивается быстро. Так же как и мое отстраненное настроение. Один из всадников, замечая меня, подходит ближе:
– Васу кеше. Ко васу кеше.
Да сдалась вам эта “кеше”, начинаю свирепеть. И поэтому на следующий явный вопрос «Ханнинеш?», отвечаю утвердительно «Ханнинеш», для убедительности шипя не хуже змеи.
Всадники переглядываются. Но все таки ответ для меня верный, потому как привел к развязыванию веревок и чудесному явлению позднего ужина на костре. Так я попал к отряду Остоги.
Глава 2. Остоги.
Так звали тана отряда. Крепкого, сильного кареглазого мужчину лет сорока с суровым обветренным лицом воина. Про себя его сразу окрестил командиром.
Понятно было, что язык не знакомый. Поэтому необходимость его изучения принял сразу. Приняв, начал вести себя как самый любознательный ученик, приставая ко всем сразу и по очереди. Одета дружина Остоги получше древлян, которых знатно поколотили и отправили назад в деревню. В кожаные доспехи и прочную грубую ткань темного цвета. Уж что подумали всадники обо мне не ведомо. Хоть хмурились, но отвечали. А иногда и явно ржали надо мной, когда не знал элементарных вещей. Как было, например, при первом знакомстве с местными кониками. Меер, звали их ласково всадники. Эта животина с пакостным характером была для них милее детей родных. Чуть ниже земного коня, с неправильными пропорциями, с ехидным взглядом из под заросшей гривы и несколькими выростами на башке. У кого то их было два там, где полагается быть рожкам, а у кого то один на носу как у единорога. И вся эта масса игривого шерстяного характера имела глубоко коричневый цвет. В целом смотрелось красиво, но характер...
В группе было пять всадников и восемь коней. Когда на следующее утро мы проснулись, выяснилось, что мы немедленно отправляемся. И ехать нам еще «сряб лям» (Дни? Расстояние?). Пока парни слажено паковали своих коняг всякими приблудами, пристегивая не опознаваемые приспособления к их бокам и головам, мне подвели одну такую под уздечку. И по мере ее приближения, чувство паники все больше овладевало мной. Вреднучая, но опытная скотинка смотрела в упор и считывала эмоции. Подойдя, она уже откровенно усмехалась мне в лицо. Оставив нас тет-а-тет парень ретировался по своим делам.
Это было незабываемое танго вдвоем!!! Моя робкий шаг навстречу и ее плавный уход вбок. Резкий выброс руки и я хватаю только воздух. Мое постыдное «Кыся. Кыся» и ее гордо вскинутая голова. В итоге, я, потный, охрипший, злой и шоколадный довольный злыдень, стояли в кругу полулежащих от смеха воинов. Наш номер настолько «зашел» публике, что некоторые уже почти беззвучно подвывали от восторга, содрогаясь всем телом. А другие издавали фальцетом высокие каркающие звуки.
– Ну хотя бы за шута сошел. Теперь не станут убивать… Не станут же? – мой мозг отказывался думать об отдаленном будущем.
Остога пришел в себя первым. Раздав отрезвляющих тычков подчиненным, по военному быстро разрулил ситуацию. Через минуту я сидел на смирной коняге. – Эшхе фади, – покачал головой тан, посмотрев на меня.
– Фади, так фади. У меня сейчас особого выбора нет, – согласился с ним.
И началась долгая и муторная экспедиция домой. Не ко мне домой, конечно, чего мне так сильно желалось бы. А в родной город отряда Хаш.
Все слилось в одно тягостное воспоминание. Помню свое бессилие от незнания элементарного. Наваливающаяся к полудню усталость, переходящая в отупение к вечеру. И просто невероятное желание ЗНАТЬ. Именно последнее держало на плаву. Я трепался не останавливаясь. Болтал по любому поводу, изучая слова, понятия и новый мир. Мне было плевать, что ребята развлекались за мой счет. Они находили забавным такое неведение. Однако, на вопросы и вопросительные жесты отвечали.
Гораздо позже, мне сказали, что это была самая радостная вылазка за все время существования подразделения. Что ж, мне не жалко.
Язык у вояк оказался не сложным и недели через две я вполне связно лопотал. И уяснял важные понятия. Как то, что Тан это командир отряда. Царь и бог, по совместительству. Его слова не обсуждают, а кидаются исполнять со рвением и искрами в глазах. Это первое, что понял, после пары вводных, но не сильных пинков. А я понятливый, ага.
