Опальная принцесса (СИ) - Ирисова Мария

– Хотел бы, давно вернул! Говорю прямо – меня не прельщает придворная жизнь и вообще буду рада, как можно скорее вернуться в родное захолустье.

Джереми усмехнулся.

– Вы просто не вкусили столичных удовольствий. Комплименты, подарки, флирт, головокружительный вальс, – тоном змея искусителя нашептывал он. – Принцессы купаются во всеобщем восхищении…

Говорил он сладко, но я вспомнила Ловецк. В детстве это была деревенька на десять домов. Ныне язык не поворачивается назвать его деревней, он превратился в маленький городок на целую сотню домов.

Развитие деревушки началось с моих настойчивых просьб – собирать травы на продажу. Я так замучила старосту увещеваниями, что он согласился. По принципу лишь бы от него отцепились.

Каково же было удивление, когда в конце сезона мы возвратились с прибылью.

Успехами я поделилась с Добриэлем, вот он как раз и посоветовал, приобрести овец, чтобы получить шерсть, а в дальнейшем пряжу. Внимательно выслушав и вникнув в процесс, я снова пошла к старосте.

Надо ли говорить, как он был мне «рад», а уж когда я заговорила об овцах, выгнал взашей. Я ушла, а на следующий день вернулась и возвращаться приходилось не единожды.

Овец приобрели, правда опять лишь бы я отвязалась, а уже через год, все от малого до великого обзавелись варежками, теплыми носками и шерстяными платками. Народу понравилось, овец стало больше, намного больше, а наши товары вышли на рынок Прелеса. Обратно возвращалась звонкая монета. Староста цвел и пах, сильнее сирени по весне. Деревенька разрасталась.

Так и жили, пока не случился курьёз.

В Радужном лесу заблудился один чудик. Добриэль познакомил меня с ним. Оказалось, господин самый настоящий изобретатель да еще и родом из Виттенбурга. Правда, что именно он изобретает я так и не поняла. Зато помогла ему из лесу выбраться, затем в дом старосты отвела, а тот предложил изобретателю в Ловецке остаться. Чудак согласился, деревенские помогли дом возвести, огородик вспахать. Изобретатель с виду чахленький, а все туда же день и ночь корпит над каким-то устройством. Женщины его жалели по очереди еду приносили, заботились...

Весною изобретатель к нам прибежал взволнованный, глаза светятся. Говорит, пойдемте, я вам кое-чего покажу. И лицо таинственное, что любопытно становится до безобразия.

Через полчаса все жители, вместе со старостой к нему в избу попыталась втиснуться, кто не влез тот в окна заглядывал. А там посреди комнаты стоит огромная машина и куча каких-то рамочек, на которые нитки натянуты.

Оказалось, это – ткацкий станок.

Жители еще полгода эту невидаль осваивали, а потом появилась Ловецкая ткань, которая известна далеко за пределами Витании. Невольно провела ладонью по юбке, приятная гладкая и что немаловажно – теплая.

Мы научились красить, пряжу все теми же дарами леса, а наши умелицы придумали смешивать нитки разного цвета, чтобы получались узоры. В этом году староста планировал открыть небольшую швейную мастерскую, чтобы продавать не только ткань, но и готовые изделия, так выходило прибыльнее.

Не скажу, что было просто, каждый житель деревушки приложил немало усилий, чтобы Ловецк стал таким, каким я знаю его сейчас. Но самое приятное видеть радость в глазах людей. Мы всё делали вместе, учились стричь овец, соревновались, кто больше нитей напрядет или у кого тоньше выйдет, а потом хвастались один перед другим цветастой тканью. А уж когда караваны из ярмарки возвращались, пир стоял горой и вино лилось рекой.

Вот та обыкновенная человеческая радость за свой труд мне понятна, но как можно восхищаться кем-то лишь из-за титула – это невдомек.

– Лорд Джереми, у вас в приоритете одни ценности, а у меня другие. Что до восхищения, уверяю далеко не обязательно надевать на голову венец, чтобы понравиться окружающим, существуют куда более действенные способы.

– Можете придерживаться своих принципов, главное не мешайте выполнять мой долг. Я доставлю вас во дворец к назначенному часу.

Встречаю его заявление улыбкой.

– Я сложностей не боюсь.

Мы уставились друг другу в глаза, но наш поединок прервали, самым неожиданным образом. Со стороны тракта донесся неясный шум, в котором четко слышался цокот копыт.

Джереми нахмурился, капитан Гравис подхватился, все стражи зашевелились. Облачились в доспех, окружили меня плотненько, там же оказалась леди Реймс и Конкрадов, довольный как слон.

– Чему радуетесь, весь план провалился, – шепнула, пользуясь тем, что стоим рядышком.

Мужчина скосил на меня взгляд и качнул головой.

– Все в силе!

– Как?

Рустам пошевелил пальцами явно обозначая деньги, а потом развел руками. Эту пантомиму я в начале не поняла, а потом как дошло.

– В сдельных сумках лежали деньги! – не рискнула произнести этого вслух, но Конкрадов прочел по губам и кивнул, подтверждая догадки.

Значит теперь денег нет!

И лошадей купить не на что!

Да, это же самая лучшая новость за весь день! Выходит мы конкретно застряли здесь, но Джереми с Грависом этого еще не поняли.

Цокот копыт звучал все громче. Всадники приближались, а глаза Конкрадова искрились от предвкушения, как ночное небо от звезд. И вот впереди показался экипаж, запряженный парочкой лошадей и плотненько окруженный охраной. Я поднялась на носочки, но за широкими спинами ратников так и не сумела ничего толком разглядеть. Что ж мне сквозь толпу протискиваться не впервые.

Всадники нас заметили. Послышалось фырканье лошадей и отрывистые команды, типа стой и опасность. Разговаривали на галисийском, стало быть, это экипаж той самой Фалькони, которую жаждет увидеть Конкрадов.

Гравис тоже узрел стражников и подал знак быть наготове. Мужики потянулись за оружием. Разумеется, охрана Фалькони трактовала жесты моих защитников, как угрозу и тоже взялись за мечи.

Только драки тут не хватало!

– Прикажи капитану! – посоветовал Конкрадов.

– Так он меня и послушает.

Глава отряда со стороны галисийцев попросил наш отряд посторониться.

– Чего они там лопочут? – недоумевал Гравис.

Час от часу не легче, капитан ни слова не понимает на галисийском! Оглядываюсь, выискивая брешь в окружении. Все настолько увлечены чужаками, что на меня никто не смотрит, потому пригнулась и скользнула между вояками.

Галисийцы, тем временем, пригрозили применить силу, если их не пропустят.

Бегом выскакиваю на дорогу наперерез охране и размахиваю руками, чтобы видели – я без оружия.

– Здравия вам и долгих лет! – громко кричу на Галисийском. – Мы мирные люди!

– Ишь какая прыткая, – донеслось от иноземцев.

Гравис попытался цапнуть меня за шкирку и вернуть в окружение.

Чудом отпрыгнула и зашипела:

– Переговоры беру на себя, вы все равно в галисийском ни в зуб ногой! Уберите оружие они считают вас угрозой!

– Да у них морды самые что ни на есть разбойничьи!

– Это – Галисийцы, чего им разбойничать на наших землях? Сейчас попробую о помощи попросить, а вы не лезьте, а еще лучше отойдите!

– Леди Вержана, – процедил Джереми, всем своим видом показывая, что не позволит мне выступить в качестве парламентера. – Вернитесь под защиту!

– Не вопрос, но исключительно после того, как вы продемонстрируете знание галисийского! – жестом предлагаю ему говорить с охраной Фалькони.

Мужчина мрачнеет и заявляет:

– Нам не нужна их помощь! Отойдите.

– Разве? Вдруг, они согласятся подкинуть наших стражников до Коттама? Мы быстрее купим лошадей и быстрее отправимся в столицу, – нашёптываю, словно плут на левом плече.

Барлоу окинул меня настороженным взглядом, а потом махнул рукой.

– Ладно, договаривайтесь.

– Мы не собираемся нападать! – говорю галисийцам. – Мой отряд попал в беду, мы хотим попросить о помощи.

Чужеземцы переглянулись, видимо не поверили словам.

– Вон на поляне наш экипаж стоит! – громко говорю им и показываю в нужном направлении. – Мы простые путники, что застряли в лесу.