- Да дрыхнут, поди, где-то, - служанка махнула рукой. – Лентяи ж они первостатейные. Пожрать, отдохнуть опосля, поспать, еще вздремнуть, снова пожрать, а потом и спать отправиться, ведь так устали за день-то. Таких работничков врагу не пожелаешь! Ой, - она прикрыла рот рукой. – Простите, леди, не хотела ябедничать. Само как-то вырвалося!
- И что, всегда они так работают? – уточнила я, горестно вздохнув.
Нашла, называется, работничков, убытка больше, чем пользы от них!
- Так с первого ж дня, - виновато улыбаясь, призналась девушка. – Все видят, но никто вам не сказывал, потому как деток нам жалко. Видели все, что вы сердобольно их к себе приняли, чтобы не мучила их мачеха. Одобрили это, по-людски ведь так. Вот и молчим, не жалуемся, потому как боимся, что вы, прознав, как эти пакостники лоботрясничают, погоните их взашей из замка. А они тогда и деток прихватят с собой, и опять им сиротской жизни придется с лихвой хлебнуть!
- Да и прогнала бы, видит Бог, Сидорину эту с супружником, что ей подстать, - кивнула. – Да Александра и Соню жалко. Ведь, и правда, заберет эта хабалка их, не пожалеет.
- А вон и она, легка на помине, - шепнула Лили, глазами указав на Сидорину, что продвигалась по гостиной как кошка, что сожрала хозяйские сливки – воровато оглядываясь по сторонам и сжавшись в комок. – Вспомнишь кой-чего, тут и всплывет оно!
- Леди Тори, - Сидорина подошла ко мне. – Поговорить нам с вами надобно. Тянуть не буду, - посмотрела в мое лицо и выпалила, взорвав «бомбу», – такое дело тут… увольняемся мы с мужем и уходим из замка, нынче же!
- Что?.. – я ахнула, переспросив, хотя прекрасно расслышала с первого раза. – Уходите?
- Ага, - женщина кивнула. – Рассчитайте нас, да побыстрее, торопимся мы.
- А из-за чего вы приняли такое решение? – сердце заныло.
Мне совсем не хотелось отдавать ей деток. Ведь все было так хорошо! Нюся только-только перестала вздрагивать из-за каждого шороха и прятаться за спину брата, будто в любой момент ожидала выволочки. Александр расцвел, потянулся в рост, начал улыбаться. Они сдружились с племянниками дракона, Марк и Сонечка приняли их, как родных.
- Это из-за речи Леонарда? – уточнила, подумав, что может, она все же слышала ее.
- Нет, просто так надо, - Сидорина вздернула нос. – Уж простите, ледь, но не ваше то дело, почему и что мы делаем. Денежки отдайте наши и все, не поминайте лихом! Завтра ж с утреца и убудем по рассветной дымке, будто и не было.
- Пойдемте в кабинет, - пробормотала я, решив тем самым выиграть себе время, чтобы придумать что-то стоящее. – Посчитаем вашу зарплату.
- Да уж скорее зрЯплату, - захихикала женщина, грузно топая за мной. – Беднякам завсегда копье платят, богатеи лишь о себе радеют. Свое пузо не обделят, а на нас, бедном люде, вечно наживаются все, кому ни попадя!
Интересно, а где она видела, чтобы работникам платили за то, что они дрыхнут день-деньской? Я открыла дверь в кабинет, но возражать наглой бабе не стала. Не стоит ее злить, только хуже получится.
Мы вошли внутрь. Сев за стол, указала мачехе деток на кресло напротив. Та развалилась в нем с довольным видом и велела:
- Ну, доставайте денежки, все проверить ведь надобно. Монеты счет любят. Да и я люблю погреметь кошелем. С ним ведь как с бабой, чем толще, тем слаще!
- И куда же вы собираетесь после замка отправиться, можно полюбопытствовать? – спросила ее, сделав вид, что изучаю приходные книги.
- Так это уж как повезет, - махнула мясистой рукой. - То туда, то сюда. Нам не привыкать по лесам, да по долам мотаться.
- Стало быть, нет у вас цели где-то осесть?
- А вам-то что за дело? – она напряглась.
- Переживаю за Александра и Нюсю, - призналась честно.
- Вот не пойму я вас, - Сидорина удивленно глянула на меня. – Сдались они вам, эти прохвосты желторотые. Чужие ведь. Почто ребятня вам? Вцепились мертвой хваткой, будто ваши родные они. Не пойму вас, леди, чуднАя вы какая-то. Вродь разумная девка, вон, при драконе-то как хорошо устроились, под бочок его надежный прилегли, вовремя подсуетились. А он с рук у вас есть готов, сделает все, что прикажете, сразу видать. Но вот почто дети чужие вам сдались, ну никак в толк взять не могу!
И не поймешь, хотелось ответить ей. Никогда не поймешь, жадное, хабалистое отродье, куда тебе! Я сдержала свой язык, что самой резал рот, словно острая бритва, и сухо ответила:
- Просто беспокоюсь, что детям не стоит жить как перекати-поле, им стабильность требуется, дом, условия.
Любовь и забота. А не мачеха, что готова поедом есть за малейшую провинность или за то, что работают не наравне со взрослыми. Да попрекающая каждый день заплесневелой краюхой горького хлеба.
- Ну, так хочете, оставьте себе их, - вдруг обронила Сидорина. – Мне-то негодники обуза сплошная, а вам вынравились, гляжу, они. Хочется в мамку поиграться, так на здоровьечко, мешать не буду, играйтеся, как с щенятами. Надоедят, так прогоните.
- Согласна, - торопливо заявила я, опасаясь, что эта мерзавка передумает.
- Нянчитесь, сколько вздумается, - щедро разрешила она. – У каждого ведь свои таракахи в мозгЕ. Ваши от такие, видать. Мне, что ль, судить? Забирайте щенков этих.
Так просто? Я готова была выдохнуть облегченно, но тут же услышала:
- Однако будут условия, ледь.
Глава 31 Договор
Кто бы сомневался! Выругалась мысленно на себя, что раньше времени обрадовалась. Мерзопакостница эта своего не упустит, и так ясно, что денег сейчас затребует. Я напряглась, всматриваясь в алчно блестящие глаза явно довольной собой гадины, и уточнила:
- Сколько вы хотите?
Саму тут же передернуло. Ведь не корову покупаю, а детей. Хотя, скорее она их продает. А мне остается только одно – согласиться на все условия. Не торговаться же, когда на кону две детские жизни стоят! Александр и Нюся – беззащитные малыши, угодившие в лапы редкостной заразы, что по недоразумению оказалась их родной теткой. Если останутся с ней, счастливой судьбы им не видать. Уморит, сломает, уничтожит их, наживется на племянниках, а потом и не вспомнит, как сгинут они.
- Так это… - Сидорина поерзала и выдохнула сумму, явно взятую с небес.
Все внутри заледенело. Такую мне точно достать было неоткуда. Лет пять пришлось бы работать на Захарию, чтобы скопить. Так и то, не тратя ни монеты.
- Что, много? – мерзавка довольно захихикала, увидев, как вытянулось мое лицо. – Ну, а как вы хотели? Их же двое. Да еще и мальчик с девочкой. Полный комплект. – Начала объяснять, будто скот расхваливая на базаре. - Умненькие, воспитанные, если грамотно взяться, да к дельцу-то с умом подойти, то много бабла можно срубить с них.
И как земля ее такую носит? Или потому и носит, что в себя принимать не хочет – как любит шутить мой батюшка. Я стиснула зубы, чтобы не высказать все, что думаю о проклятой бабе, прямо в ее наглую рожу. По-другому и не выразишься, к ней нормальные слова не подходят. Есть такие люди, будящие в тебе самое плохое, словно осадок едкий со дна души поднимающие, где скопились все обиды, переживания и разочарования, вкупе с подавленным гневом. Прямо талант у них особенный.
- Особенно с Нюськи, - соловьем продолжала заливаться она. - Как в пору войдет наша деваха, округлится в нужных-то местах, так вообще на вес золота будет. За такую кралю многие дома развлечений отвалят по сундуку денег, не скупясь!
Меня затошнило. Вот какую судьбу эта дрянь бессовестная детям уготовила! Все еще хуже, чем думалось раньше. Мысли лихорадочно забегали. Что же делать? Я их с ней не отпущу, по-любому не отпущу! В погребе закрою мразь вместе с муженьком ее, но Александра и Нюсю в руки этих торговцев детьми не отдам!!!
- Есть такие дома, знаете, ледь, - по секрету поделилась Сидорина, - куда за подвыпертами всякими богатеи ходют. Туда совсем девчонок берут. А такую, как Нюська, цветочек нежный, с руками оторвут. – Она ухмыльнулась. - Так что плати, сколько сказано, ледь, ни на монету цену не сбавлю, так и знай! Или же…
