Самая рыжая в Академии драконов (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

Макс немедленно ретировался:

— Ладно, поговорим еще, Катарина.

Рэдвин, одетый в одни плавательные шорты, с легкостью выбрался на мостки, подтянувшись на руках. С него на деревянный настил потоком текла вода. Он потряс мокрой головой, разбрызгивая воду, и растер лицо ладонями. Крепкий торс от прохладного воздуха покрылся мурашками.

Я отвела взгляд.

— Скажи, Даррел, есть хоть какой-то шанс, что ты захочешь просто посидеть с учебниками?

Он упер руки в поджарые бока и широко улыбнулся:

— Не умеешь развлекаться?

— Твоих развлечений я не понимаю, — ответила я.

— А ты попробуй, — предложил он. — Искупайся, староста.

— Не в этом пруду. Не залезаю в воду там, где что-то зубастое может заползти в штаны.

Я указала пальцем в район его бедер. Рэдвин опустил голову и тоже посмотрел на плавательные шорты. Рыжие брови вопросительно изогнулись.

— Можешь одеться, а потом мы говорим? — смутилась я и спрятала руку за спину.

— Я хочу, чтобы мы искупались вместе, — совершенно серьезно проговорил Рэдвин, и на моей руке ярко вспыхнул символ.

Он, как всегда, точно знал, чего хочет, и опять мне его желания совершенно не нравились.

— Нет, — отказалась я. — Тебе придется перехотеть, Даррел, и попросить что-то человеческое…

Секундой позже он схватил меня в охапку, и мы вместе рухнули в пруд. Теплая как парное молоко вода окружила со всех сторон, попала в нос. Одежда отяжелела, ботинки пропитались водой. Однако пруд оказался мелким: ноги моментально нащупали склизкое дно. Я выскочила на поверхность и, убирая с лица волосы, прорычала:

— Ты утопил мой связеон! Ты труп, Винни!

Внезапно он обхватил меня сзади, прижав к груди, закрыл рот ладонью, и угроза, каким именно способом он станет трупом, превратилась в неразборчивое чмоканье.

— Не кричи, Кат-Кат, — прошептал он мне на ухо. — Иначе нас поймают.

На берегу действительно происходило движение. Маленький праздник накрыли дежурные. С прибытием в академию ревизора в принципе стало строго: патрулировали каждый день. Обычно проверяли после полуночи, но на купальщиков, видимо, кто-то пожаловался.

Рэдвин утянул нас под мостки, а его приятели, нырявшие в центре пруда, поплыли к другому берегу. Понятия не имею, как они потом будут прорываться через непроходимый лесной бурелом, отделяющий водоем от края острова.

Ногами я нащупала дно и, невольно цепляясь за плечи Даррела, встала на цыпочки. Когда над нашими головами по деревянному настилу раздались тяжелые шаги и прогнулись доски, мы снова нырнули под воду. Через некоторое время все стихло. Появилась возможность выглянуть на поверхность и глотнуть воздуха. Голоса уже звучали с берега.

— Поверить не могу, что прячусь от патруля в пруду! — прошипела я, желая одного: огреть смеющегося Даррела чем-нибудь тяжелым. — Смешно тебе?

— Ты очень шумная, староста, — прошептал он. — Ты нас выдашь.

В идиотской ситуации радовало только одно: пруд действительно был теплым. По крайней мере, не окоченеем.

Невольно я прислушивалась к воде, как делала это всегда, оказавшись в открытом водоеме. Она с плеском ударялась о деревянные столбы мостков, приносила звуки отчаянной возни парней, пытавшихся выбраться в темноте на противоположный берег.

По дну что-то скреблось, в глубине плавали рыбы. Наверняка их притащили зоомаги из Разлома. Скоро нечисть поймет, что в воде болтается корм, и попытается нас сожрать. Все создания из Разлома постоянно кого-нибудь жрут!

— Сейчас уместно говорить, что ты меня бесишь? — через паузу пробормотала я.

— Ты в восторге от меня, — парировал Рэдвин.

— Ненавижу, — отозвалась я. — Почему магия не связала меня с кем-нибудь поприличнее?

— Зато мне ты нравишься, — тихо проговорил он. — Ты такая непосредственная в своем желании все делать правильно, Кат-Кат.

— Прекрати меня называть кормом для кошек! — прошипела я и пихнула его в плечо.

— Тебе идет, — с трудом сдерживая смех, заключил Даррел.

— А тебе пойдет костюм утопленника, Винни!

Руки Даррела, нахально забравшись под куртку, крепко сжимали мою талию, и я остро ощущала горячее касание его пальцев. Внезапно пришло осознание, как близко мы находимся друг от друга: нас разделяла всего лишь узкая, почти неощутимая полоска воды. Казалось, она постепенно нагревалась.

Внезапно он стер это ничтожное расстояние, прижавшись ко мне всем крепким телом, и шепнул на ухо:

— Не смотри так, я решу, что тоже тебе нравлюсь, староста.

— Даррел, я даже достойной брани для тебя не нахожу! — От возмущения я действительно забыла ругательства.

— Давай выбираться, — невозмутимо скомандовал он. — Похоже, все уже ушли.

Сначала мы аккуратно выглянули из-под мостка, убедились, что берег действительно опустел, а потом вылезли на настил. Рэдвин забрался сам и протянул руку, чтобы помочь мне.

Я вылезла из пруда и, не обращая внимания, что с одежды стекает вода, сразу полезла в карман за связеоном. Артефакт захлебнулся в пруду и не выжил. Зеркальце потемнело, камушки для набора номеров не светились. Даррела от расправы спасло только то, что он с растерянным видом пытался найти на абсолютно пустом настиле свои вещи. Одежда и обувь исчезли.

— Посмотрю на берегу, — пробормотал он и с самым дурацким видом пошлепал обыскивать берег.

Со вздохом я засунула связеон обратно в карман, скинула мокрую куртку и стянула ботинки. Просушиться по-человечески времени не оставалось. В одиннадцать общежития запирали с помощью чар, и опоздавшие ночевали, где придется. Раньше я оставалась в кабинете «Умниц» и спала на скрипучей старой раскладушке, для таких случаев припрятанной в чулане, но клуба у меня больше не было. Наверное, и раскладушку выбросили. Никому не придет в голову ночевать в административном здании — по ночам там сквозит, как в гроттовой дыре.

Пришлось просто вылить из обуви воду, кое-как обсушиться с помощью магии и двинуться к Рэдвину. Тому нечеловечески повезло найти ботинки, но поиски одежды успехом не увенчались.

— Спасибо, что не голый, — прокомментировала я.

— Сколько оставили. — Он развел руками и посмотрел на обувь: — Ботинки чужие. Дашь свою куртку?

— Тебе мало чужих ботинок? Ты еще чужую куртку хочешь? Не влезешь, — отказалась я делиться.

— Она мешковатая, — заметил он.

— Нормальная, — проворчала я.

Вообще-то, фасон был в этом году крайне модным! Без разницы, что покупалась эта куртка еще на третьем курсе.

— Тебя не смутит идти с раздетым парнем? — спросил Рэдвин.

— Не смутит — сейчас темно, — заявила я. — Но ты всегда можешь принять вторую ипостась и добраться по воздуху. Нарушать правила, так полностью!

— Шорты плавательные, а не оборотоупорные, — намекнул он, что долететь-то можно, но как потом добежать до общаги? Не прикрываться же мужское достоинство ладошками или веточкой.

— Печально, — вздохнула я и все-таки протянула куртку: — Ладно… Не хочу, чтобы тебя приняли за маньяка.

— Почему она мокрая? — удивился он.

— Не мокрая, а влажная, — проворчала я, скрещивая руки на груди, а то начала замерзать. — Не нравится — сама надену.

Рэдвин моментально начал втискиваться в явно маловатую куртку. Высокому дракону та едва достала до пояса и разъехалась на груди, ничего толком не прикрыв. Теперь он еще больше стал смахивать на маньяка.

— Ты была права, — признал он и повел туго обтянутыми тканью плечами. — Узковато чуток.

— Снимай сейчас же! — скомандовала я. — Ты ее, как платье, разберешь на запчасти!

Рэдвин покачал головой:

— Я в ней застрял.

Мы шли по пустому парку нога в ногу и поглядывали по сторонам, чтобы не нарваться на дежурных. Назвать себя влюбленной парочкой, если накроют, у нас вряд ли получится. Мы действительно напоминали серийного убийцу и будущую жертву, добровольно идущую посидеть в заброшенном подвале.

И маньяком в нашем тандеме была именно я! Меня выдавала свирепая мина. Плохо просушенная одежда неприятно льнула к спине, и хотелось хорошенько огреть Даррела, втянувшего меня в дурацкое приключение. Да побольнее!