Зимний бал (СИ) - Туле Афина

Нет, я отказывалась думать о том, что все плохо. У нас определенно были шансы и мы были готовы пойти на все, чтобы их улучшить.

От сидения с Лилии пришлось исключить Роберта, потому что мы заметили с помощью измерений, что в последнее время магия Лилии на него реагировала плохо. Сам лейтенант от этого решения явно не расстроился, а вместо этого просто продолжил делать то, что у него получалось лучше всего, а именно, заигрывать с девушками. Мне было не понятно, почему во всей этой ситуации Харальд просто не отошлет его обратно в ледяные пустоши. Но я в это не лезла. Не мое дело.

А дел у нас и так хватало.

Мы достаточно сильно сблизились с генералом за эти последние дни, настолько, что я даже начала называть его просто по имени и это не вызывало у меня никакого отторжения.

Для этого было много причин. Во-первых, меня действительно подкупало, то как он заботился о Лилии. Вопреки моему первому впечатлению генерал вовсе не был высокомерным, скорее серьезным и сосредоточенным. Когда он видел какую-то цель перед собой, то буквально забывал обо всем вокруг оттого, и мог показаться бесчувственным индюком.

Генерал дель Мур серьезно воспринял мое указание на то, что он мало знаком с особенностями снежных барсов и сейчас мужчина буквально дни и ночи проводил в библиотеке, навёрстывая упущенное. Даже Вадир удивлялся его усидчивости и рвению, а произвести впечатление на призрака было ой как непросто. Уж я-то это знала. Именно эти оды, которые пел теперь библиотекарь генералу при каждой нашей встречи и стали второй причиной.

Ну а в-третьих, и это было тем, что я вряд ли когда-либо решилась бы озвучить вслух, но мне безмерно импонировало то, что Харальд внимательно прислушался к моей просьбе и никто его больше не видел ни с Анной де Бюре, ни с какой-либо другой девушкой. А история о том, как он отказал целой толпе красавиц, быстро разлетелась по академии, каждый день обрастая все новыми и новыми подробностями.

Что и говорить, это тешило мое самолюбие, а еще намекало на то, что мы не зря потратились на платье.

Иногда, редко и украдкой я позволяла себе помечтать о том, что генерал именно тот, кого я ждала все эти годы в академии. Но как только эти мысли приходили мне в голову, я тут же себя одергивала, ведь в таком случае все было бы даже слишком просто.

Вместо этого я переключалась на Альбу всеми силами пытаясь выяснить у нее, кто похитил ее сердце и вообще как ей пришло в голову заказать себе темное бархатное платье. Но подруга молчала и только цветы, которые не завяли не через пару дней, ни даже через две недели напоминали о том, что причины для подобного поведения у Альбы все же были.

И вот настал канун бала. Большинство учителей сжалились над девчонками и отпустили их с уроков. Признав, что учить и пытаться хоть что-то рассказать сегодня попросту бесполезно. Даже самые серьезные витали в облаках и не могли сосредоточиться на учебе.

Да что скрывать, я была одной из них, с той только разницей, что мне надо было не учиться, а готовиться принимать роды у Лилии. По нашим расчетам, с профессором Люпеном это должно было произойти буквально со дня на день, а я очень надеялась на то, что это все же не начнется во время бала. Знаю, это весьма эгоистично с моей стороны, но я ничего не могла с собой поделать. Мне очень хотелось получить для себя хотя бы мгновение волшебства и праздника, прежде чем приниматься за работу.

Так что я весьма нервно сидела возле Лилии, которая уже настолько округлилась, что сейчас вообще с трудом переворачивалась с бока на бок и пыталась снять магические показания, вот только у меня ничего не выходило.

Потому что каждый раз показания выходили разными, и было непонятно, то ли Лилия нервничала, то ли я нервничала, то ли моя нервозность передавалась ей.

— Аврора, на это уже просто нет никаких сил смотреть, — сердито прошипел профессор и отправил меня к себе, сказав не появляться, пока не успокоюсь и не верну себе адекватность. Было ли мне стыдно? Очень, но одновременно я была очень благодарна профессору за то, что он меня отпустил.

Стоило мне только оказаться в своей комнате, как сердце бешено забилось в груди, а в желудке поселились бабочки, да столько, что они буквально распирали желудок, не позволяя мне нормально вздохнуть. А все потому, что пока меня не было Альба забрала уже готовые платья, и сейчас моя розовая мечта висела над моей постелью.

От одного взгляда на платье у меня мурашки шли по телу, но Альба не дала мне расслабиться, она буквально силой потащила меня по направлению в ванную приговаривая, что нам еще необходимо успеть сделать кучу всего, а самое главное — как следует выспаться. Я совершенно честно недоумевала. Ведь нам дали целый день выходной завтра, чтобы мы могли заняться своим внешним видом. Да что там, генерал даже поставил дежурства таким образом, чтобы и я, и он оказались свободными и смогли провести вечер вместе. Мне было даже немного стыдно перед Лукой. Ведь получалось, что он должен был в гордом одиночестве сидеть с Лилией, пока мы будем плясать и веселиться, но сержант заверил нас, в том, что ему будет совсем несложно и он сделает это с превеликим удовольствием.

Я ему, конечно, не поверила, но предлагать другие варианты не стала.

— Ты что делаешь? — взвизгнула я от неожиданности. Потому что оказалось, что пока я размышляла о Луке и его отказе от бала, Альба притащила огромный таз с горячей водой, от которой шел пар и сейчас пыталась стащить с меня обувь и чулки.

— Мы сейчас будем делать ванночки для ног, а затем педикюр, я специально раздобыла для нас с тобой все необходимое! Вот посмотри, какая прекрасная смягчающая соль с шалфеем и лавандой! Это то, что надо!

К самому педикюру у меня вопросов не было, но засовывать ноги в кипяток все равно не хотелось.

— Ты вообще уверена, что это стоит делать? Я слышала о том, что прямо накануне бала ничего делать не стоит, — попыталась отбиться я, но безуспешно.

— А мы ничего особенного и не делаем! Волосы не красим, прыщи не давим и даже депиляцию не устраиваем, хотя я бы все же ноги на всякий случай ноги побрила!

— Зачем? — совершенно искренне удивилась я. Действительно зачем, платье длинное, в пол, на дворе зима.

— А вот ты представь, кружит тебя генерал в танце, а у тебя опа и выскакивает из-под платье мохнатое дерево. А потом оказывается, что это не дерево, а нога. Конфуз!

Я посмотрела на Альбу, пытаясь понять, шутит ли она или говорит на полном серьезе. Глаза подруги странно почти фанатично горели. Странно все это! Может, это на нее приближающееся полнолуние сказывается? У лекарей бывает после него немало работы.

— У меня не столько волос, да и чулки с начесом никто не отменял, — я решилась стоять на своем.

— С начесом? — Альба буквально горела возмущением, — чулки с начесом под бальное платье?

Она смотрела на меня так, как будто я только что созналась в каком-то страшном преступлении. А я поняла, что бороться с ней просто бесполезно. Себе дороже будет, а потому сдалась и отдала себя на растерзание Альбе, которая все так же лихорадочно продолжала болтать всякую чушь без умолку.

Что-то определенно произошло, вот только что именно я так и не смогла узнать. Вместо этого мое распаренное и уставшее после работы и забот тело просто унесло меня в сон, стоило только голове коснуться подушки.

Следующее утро встретило меня обычной девичьей суматохой. От которой кружилась голова, но у Альбы был план, и еще один план, и еще запасной план на тот случай, если первые два не сработают, а потому я решила благоразумно не растрачивать свои силы и энергию на то, чтобы переделать или переубедить подругу, а просто послушно поплыла по течению одного из ее планов. Какого именно я точно не знала. Да и имело ли это хоть какое-то значение.

На завтрак мы отправились прямо так в халатах, чего обычно себе бы никогда не позволили, но Альба только фыркнула о том, что мы и так намучаемся с прическами, платьями и каблуками, так что хотя бы часть для имеем полное право позволить себе расслабиться. Удивительно, но мы оказались совсем не одиноки. Да что там, большинство девчонок так и пришли, а парочку я вообще видела с масками на лицах, на такую посмотришь и от страха имя свое забудешь, а то и вовсе до конца жизни икать будешь.