Невеста с огоньком или бесприданницу заказывали (СИ) - Сант Аллу

Именно в тот момент, когда дела начали медленно, но уверенно идти лучше, дверь распахнулась, и на пороге оказался никто иной, как мой жених с незнакомым мне мужчиной в возрасте и козлиной бородкой, которая никак не делала его привлекательнее.

А в моей голове вновь пронеслась сцена, когда меня за занятиями йогой, точнее даже за попытками, застукал мой дядя и какой скандал он поднял. Ну что же, будет интересно, пускай и весьма тревожно, посмотреть на реакцию герцога.

Вот только первым свой рот открыл не он.

— Какое бесстыдство! Мария, немедленно выйди отсюда! — заорал козлобородый, и я методом несложных логических вычислений поняла, что передо мной никто, иной, как советник. Муж Марии. Тот самый, с которым мне сегодня предстояло обсуждать мои расчеты. Прекрасно, просто прекрасно! Кажется, еще никогда за всю свою карьеру я не умудрялась продемонстрировать свой профессионализм с таких углов и сторон.

Мария тут же поспешила залиться краской стыдливости.

— Простите, дамы, мы будем ждать вас за дверью, — внезапно и весьма решительно выдал герцог и резко закрыл дверь в комнату, пока Мария Вуар, красная как рак, поднималась с небольшого одеяла, которое нам выдал дворецкий.

Понятное дело, что ни о каких специальных ковриках в этом мире не могло идти и речи. Тут до этого просто не доросли.

— Какой ужас! Я опозорила своего мужа! Он теперь выкинет меня на улицу! —запричитала девушка, хлюпая носом и готовая вот-вот разразиться истерикой.

— Немедленно прекратить! — рявкнула я так, что стекла в окнах возмущенно звякнули. Некрасиво вот так повышать голос, но что поделать — других вариантов, как быстро привести её в чувство, я всё равно не видела.

Мария, вполне ожидаемо, тут же замолчала, только смотрела на меня поражённо большими глазами.

— Господин советник ничего не посмеет сказать против ваших занятий и даже словом упрекнуть, по той простой причине, что они проходят по приказу невесты герцога, то есть меня, и вы, как мои наперсницы, обязаны подчиняться моим указаниям. Ведь так?

— Всё так, — тихо и как-то шокированно произнесли девушки.

— Вот и прекратите вести себя по-детски. Я хочу, чтобы вы занимались со мной, значит, вы будете заниматься со мной, — мой голос был холоден и спокоен, хотя я на самом деле не испытывала ни холода, ни спокойствия.

— Но что скажет герцог? — не скрывая ужаса, поинтересовалась у меня Генриетта.

Мне бы и самой очень хотелось знать, что на всё это может сказать Альберт Гласберг, но я не могла сейчас позволить себе показать ни слабости, ни неуверенности. Наоборот, на самом деле я была очень признательна герцогу за его прекрасное воспитание и выдержку. Даже если он был недоволен или возмущён тем, что увидел, он не позволил себе публично выразить ни того, ни другого, вполне разумно отложив этот разговор до момента, когда мы с ним окажемся вдвоём.

Не могу сказать, чтобы меня это сильно радовало. Наоборот, меня это скорее пугало, но всё это будет потом. Сейчас он позволил мне сохранить лицо, и я была за это ему весьма признательна.

— Со своим женихом я поговорю насчёт ваших занятий сама, — всё так же спокойно заметила я, а затем сообщила, что на сегодня мы закончили, но обязательно продолжим завтра. Хотя в последнем у меня не было никакой уверенности. Впрочем, вряд ли девушки решатся мне напомнить или меня упрекнуть.

Они воспитаны слишком тихими, воспитанными и покорными.

Тем временем мы удалились в отдельные комнаты для того, чтобы переодеться, а я замерла в размышлениях о том, что бы такое надеть к ужину. Передо мной стояла непростая задача. Мне нужно было срочно задобрить своего жениха всеми возможными способами и одновременно показаться достойной и проницательной перед советником, пускай моя интуиция настойчиво говорила, что этот поезд уже давно ушёл, и надеяться на подобное просто глупо.

Постояв некоторое время перед своим гардеробом, я выбрала одно из платьев, заказанных для меня герцогом. Оно было пепельно-голубым и достаточно строгим, если не считать прилегания и весьма глубокого выреза. Не бальное, но всё же достаточно праздничное, а главное — в цветах герцогства.

Надев его на себя, поняла, что попала в точку. Полукруглый вырез, вопреки моим ожиданиям, оказался совсем не таким глубоким, как я предполагала. Наоборот, он лишь слегка приоткрывал плечи и ключицы, но сидело оно на мне изумительно и просто потрясающе оттеняло мои глаза.

Стоило мне только выйти в обеденный зал, как я тут же поняла, что попала в яблочко. Уж что-что, но этот мужской взгляд я прекрасно знала. Глаза герцога были тёмными и метали такие молнии, что я даже разрумянилась. А его поцелуй...

Не знаю, как насчёт ледяной магии, которой он обладал, но мне совершенно точно стало жарко.

Единственный, кто сидел с недовольным видом, — это советник.

Это было плохо, но я понимала, что вряд ли уже смогу с этим что-то поделать. В лучшем случае он уже считает меня ветреной особой. В худшем — успел получить нагоняй от Альберта Гласберга за неуважительное ко мне отношение.

Но что в первом случае, что во втором — к моим предложениям он уже точно не будет относиться нейтрально.

Это было не очень хорошо, но я тоже уже давно не была юной и неопытной девочкой, которую можно было бы смутить такими вещами. Отнюдь. Я была ревизором, который не раз и не два сталкивался лбами вот с такими упрямцами, которые упёрлись в свои привычки и не хотели видеть ничего дальше собственного носа.

И я не просто сталкивалась, но и выходила из таких схваток победительницей.

Именно такой победительницей я собиралась выйти и сейчас.

Поэтому я тепло улыбнулась своему жениху и церемонно уселась на предназначенное мне место.

Нам тут же принялись подавать ужин, который был не только недурен. Я успела заметить, что слуги действительно отличались прекрасной наблюдательностью и смогли буквально учесть все мои предпочтения. Это было очень приятно.

Первые несколько смен блюд прошли в молчании. Герцог был определённо голоден, а я прекрасно знала, что трогать голодного мужчину вообще опасно для здоровья. Да и куда мне торопиться? Стоит просто расслабиться и немного подождать, пока Альберт Гласберг заведёт разговор сам.

Что-что, а за годы жизни на земле ждать я научилась.

Как я и ожидала, герцог завёл разговор ближе к десерту.

— Розалия вчера поделилась со мной своими расчётами и соображениями относительно будущих вложений, и я нашёл их весьма занимательными и годными к рассмотрению. Что вы скажете на то, чтобы их обсудить? — поинтересовался герцог.

— Обсудить всегда можно, — уклончиво ответил советник, но я не обманывалась этим показным благодушием. Я прекрасно понимала разницу между «обсудить», «согласиться» и «привести в жизнь». Между этими тремя понятиями нередко пролегала огромная пропасть, которая могла длиться годами.

Но, тем не менее, я лучезарно улыбнулась, и мы приступили к обсуждению. Точнее, я позволила моему жениху изложить основные тезисы.

Зачем я это сделала и почему не продемонстрировала всё сама?

Тут всё на самом деле очень просто. Я уже давно натешила своё эго. У меня не было необходимости получить какие-то лавры или признание за проделанную работу. Я их получила сполна, если не сказать больше. Намного важнее для меня было добиться результата, такого, на основе которого я могла бы не только улучшить жизнь в этом регионе, но и завоевать больше доверия герцога. Я не была дурочкой и понимала, что отношения — это игра на долгий срок и не в одни ворота.

А уж если мне настолько повезло, что мне попался разумный жених, готовый дать мне намного больше свободы, чем тут обычно позволяется женщине, то я буду полной, конченной идиоткой, если упущу такую возможность.

Тактика оказалась почти выигрышной.

Почему почти?

Потому что было совершенно очевидно по выражению лица советника, что всё происходящее ему категорически не нравилось. Вот только никаких разумных доводов против он привести не смог, а потому просто кивал, соглашался со всем чуть ли не болванчиком, а сам строил планы о том, как будет вставлять палки в колёса.