Вань, я не Яга! История попаданки (СИ) - Ха Елена

— А ничего, что Акулина утром придет? — виновато спросила я, вспомнив про свое смелое обещание.

— Если она настолько глупа, что, придя в чужой дом, выпьет первое попавшееся под руку зелье, — довольно усмехнулась бабуся, взглядом указав на склянку в центре стола, — то ее ждет заслуженная кара.

Мне на мгновение даже стало жаль Акулину.

— И что с ней будет?

— Да ничего особенного. Подумаешь, пара-тройка бородавок на лице вскочит. Вот у Вани твоего сейчас их штук двадцать по всему телу, не меньше, а ты его все равно целовать собираешься, — хихикнула Ягиня.

«Ох уж эти сказочные тва… создания!», — возмутилась я про себя, но промолчала, ведь сначала нужно было спасти царевича!

Глава 12. Спасение царевича

Мы вышли из избушки, Ягиня держала в руках метелку, я отправилась спасать Ваню налегке. Снаружи нас поприветствовал все тот же ворон, что рассказал, где искать бабусю:

— Кар!

— Чего раскаркался? Шуруй отседава! — сердито проворчала Ягиня.

— Вообще-то, если бы не он, ты бы уже по двору Акулины без головы бегала! — обиделась я за птичку.

— Да? — удивилась Ягуся и посмотрела на пернатого спасителя с теплотой в глазах.

— Кар-каррр! — подтвердил ворон.

И метла рядом заерзала.

— Ну, ладно, можешь прилетать, когда вздумается. Буду тебя подкармливать.

— Кар-кар! — откликнулся собеседник, и в его тоне было довольство.

Мы пошли по тропинке, и я начала расспросы:

— Ягиня Берендеевна, а нам далеко идти?

— Судя по твоему описанию дуба, нам нужно на границу с темным царством, но не там, где два холма и замок Кощея, а подальше. Я буду идти туда часов пять. Ты бы дошла за три. Но у нас есть метла. Я сейчас немного разомну косточки, хочется мне погулять чутка, а там сяду верхом на родимую, и будем двигаться быстрее. Возражения не принимаются! — проворчала бабуся.

— А почему ты ворона гнала? Неужели птичка тебе что-то сделала?

— Так он же шпиен Кощеев… — усмехнулась Ягуся, — Я как сбежала от муженька, он мне сразу его прислал, чтобы блюсти мою нравственность. Как какой мужчина ко мне пробовал соваться, ворон глаза ему норовил выклевать.

— Гаврилу с Варей пропустил, — вспомнила я.

— Так я ж уже старая. Глаза-то он клевал, когда было что защищать… Правда, ворон не только ревности Кощеевой служил, но и спасал меня пару раз. Помню, лет сорок назад, летом, такая жара стояла, что лес заполыхал. Пожар к избушке моей подбирался, а я и знать не знала. Так этот прислужник Кощеев предупредил, и мы на курьих ножках ускакали подальше. А еще как-то Соловей-разбойник наведался ко мне, требовал, чтобы я ему заговоренную кольчугу сделала, чтобы его богатырские стрелы и мечи не брали. Я его погнала метлой из домика прочь, так он, заноза в пятке, ежик лысый… в общем, задумал избушку мою своим свистом разрушить. Только ворон ему не позволил, подлетел и клювом зуб выбил. Соловью свистеть нечем стало, и он убежал, грозя нам страшными карами.

— Так почему ты ворона только сейчас простила?

— Потому что третий раз спас. Три — число заговоренное. Значит, должна я ему теперь…

— Если ворон прислужник Кощея, получается, это муж о тебе заботится… Может, ты ему должна? — размышляла я вслух.

— Еще чего надумаешь?! Ничего я этому мешку с костями не должна! Это он молодость мою сгубил, ведро дырявое, горшок разбитый…

— А что у вас с Кощеем вообще произошло? — не смогла удержаться от нового вопроса я.

Баба-яга смерила меня недовольным взглядом и проворчала:

— Ишь кака любопытная… Ладно, пока гуляем, расскажу тебе эту грустную историю. Давным-давно… лет сто тому назад, не меньше, встретила я его у того самого дуба, куда мы с тобой топаем. Я тогда была молодой неопытной ведьмой, хотела мудрости попросить у древа жизни. А Кощей только-только короновался в темном царстве, ему тоже мудрость нужна была. Он тогда красавцем был: стройный, высокий, с роскошными светлыми волосами до плеч. Да и мне на внешность грех жаловаться было: фигуристая, черноволосая, глаза, как угли, обжигали. Влюбились мы друг в друга без памяти, и я, наплевав на свою природу колдуньи-травницы, ушла с ним в замок жить. Страдала от безделья, но ради любимого готова была и не такое терпеть. Он меня на руках носил. Обвенчались мы у дуба, колдовские силы леса нас поприветствовали, подарили нам парные кольца малахитовые, как символ, что мы на всю жизнь связаны. И кольца эти волшебные, их по своему желанию не выкинешь, они все равно к нам возвращаются, так как связь наша не на земле скреплена, не нам ее и разрушать.

Ягуся вздохнула, а я часто-часто поморгала, восхищаясь истинной любовью этой нестандартной парочки.

— Справедливости ради хочу сказать, что мы были счастливы, хоть и недолго… — продолжила свою историю бабуся.

— Почему? — едва дыша, спросила я.

Ягиня призадумалась, а потом безапелляционно заявила:

— Потому что мне в мужья достался осел с соломой вместо мозгов!

— Ну почему же вы поссорились? — сгорая от любопытства, настаивала на признаниях я.

— Мы не ссорились. Просто у Кощея кукуха поехала, — вздохнула бабуся, и в этом вздохе был океан сожалений и только капелька желчи, — Все началось, когда к нему из Тридевятого царства прибыла целая делегация. А я всю жизнь в темном царстве жила, людей и не видывала. Поэтому с интересом со всеми перезнакомилась. Среди послов был и сам царь Горох. Он, наоборот, колдунов никогда не видывал. Мы много с ним разговаривали о наших различиях и сходствах. Мне тогда показалось, что люди в целом неплохие существа.

— Почему показалось? — удивилась я, — Так и есть. Мы хорошие.

— Ага, как мухоморы на сковородке с лисичками, — проворчала Ягуся, — Ты про Гороха слушать будешь? Или хочешь поспорить со мной про безнравственность Акулины, глупость Гаврилы и трусость Аннушки.

— Аннушка скромная, но не трусиха. Осмелилась же она к тебе за помощью прийти и к Гавриле на работу устроиться. А Гаврила не тугодум, смог же он распознать в Акулине гадюку.

Ягиня усмехнулась:

— Ладно, не будем спорить. Есть среди вас неплохие экземпляры. Горох тоже был милым, обходительным, с непристойными предложениями ко мне не лез. Но Кощей был убежден, что мы так много вместе гуляем по саду, исключительно чтобы уединиться и рогов ему наставить. Последней каплей стал гребень… — полностью погрузившись в воспоминания, поведала мне Ягуся. Она брела по тропинке, совершенно не смотря по сторонам. И это меня беспокоило, поэтому я взяла бабусю под руку, а она даже не заметила, — Горох на прощание решил сделать нам с Кощеем подарки. Ему он преподнес блюдо, в котором можно, что захочешь, увидеть, мне — гребень волшебный. Если им расчесаться, мысли в порядок приходят, спокойствия и мудрости прибавляется.

Я тут же вспомнила, как расчесала себя гребнем. Может, поэтому я стала спокойнее и рассудительнее?

— Кощей решил, что его жену одаривать может только он. По щелчку пальцев мой муж выкинул Гороха со всеми послами прочь из темного царства, а меня принялся допрашивать. О чем мы с ним разговаривали? Нравится ли он мне? Не предлагал ли он мне сбежать с ним? Я сначала отшучивалась. Мне казалась забавной и милой ревность мужа. Отнекивалась от его обвинений в измене, а Кощей только все больше и больше распалялся. В какой-то момент он просто щелкнул пальцами, и я оказалась в каменном мешке.

— Он отправил тебя в темницу? Любимую жену? — поразилась я.

Ягиня Берендеевна кивнула.

— Как тебе удалось оттуда выбраться? — начиная понимать гнев бабуси, спросила я.

— Я хоть и не такая сильная колдунья, как Кощей, но тоже кое-что могу. Поскольку я его жена и связь наша нерушима, замок принимал меня как хозяйку. Подпитываясь его энергией, я смогла сплести портал в лес. Снова оказаться в темнице я не желала, поэтому решила сбежать к людям, Кощей испортил с Горохом отношения, поэтому в Тридевятом царстве стал нежеланным гостем. Я мечтала поселиться возле какой-нибудь деревушки и лечить соседей, помогать им, чем смогу, — Ягуся с горечью хмыкнула, — Но не об этом сейчас. Пока сбегала от Кощея, попала в его капкан. Он мечтал поймать волка и сделать из него сторожевого пса. Как ты понимаешь, ему это удалось, но позже. А я тогда сломала ногу. Кое-как выбравшись из капкана, продолжила свой побег, в результате смещения кости срослись криво, и на место моей легкой девичьей походки пришло убогое ковыляние…