Меч любви (СИ) - Романович Роман

— Фло, — позвал я. — Как обстановка? Что с остальными?

— Мы в больнице, господин, — тут же ответила она. — Остальные целы. Почти все отключились, и их доставили сюда на обследование. Воды, господин?

— Было бы неплохо.

Какое-то время у меня ушло на то, чтобы напиться, встать, подвигаться и убедиться, что движения свои сегодня надо контролировать особо тщательно. Приведя себя в порядок, вышел в общий коридор. Задерживаться здесь я не собирался.

На вид это была обычная больница. Охраны я не заметил, как и чего-то эдакого. Зато заметил кое-что другое. Посетителей. Блохина сидела в стороне, в зелёном уголке, видимо, как раз для таких встреч, с тремя людьми, по всей видимости, её родителями и сестрой. Фло меня до этого предупредила, что оплатила мне отдельную палату с повышенным комфортом, поэтому я не удивился, что Блохина вышла сюда пообщаться с гостями.

Я бы прошёл и остался незамеченным, но это больница, а не тёмный лабиринт. Здесь нельзя сохранить инкогнито. Всё семейство на меня разом уставилось, когда мимо проходил.

— Елена? — изобразил я радушие. — Как ты? Вижу, что хорошо. Это твои родители? Так вот кто породил наш талант. Поздравляю, у вас прекрасная дочь. — отвесил я комплимент её родителям.

Это был водопад патоки, и Блохина, которая сначала напряглась, удивлённо и подозрительно вздёрнула брови, явно посылая мне сигналы, что, если ляпну что, она сожжёт меня заживо.

— А вы?.. — спросила её матушка, посмотрев на меня оценивающе.

— Давид Романович Эварницкий. Староста, — представился я со всем доступным достоинством.

— Тот самый? — нахмурилась младшая сестра Блохиной.

— Нет. Та самая — это у нас Блохина, — улыбнулся я. — А я всего лишь обычный староста.

Елена не выдержала, нервно, с истеричными нотками захохотала. Родители посмотрели на неё с беспокойством.

— Так вы тот самый Давид? — глянул на меня строго её отец.

Он, как и многие отцы, пал жертвой выпирающего живота и топорщащихся усов. Но надо отдать ему должное. Смотрел он на меня с опаской, но был готов дать бой за честь дочери.

— Моя биография слишком обширна, чтобы я дал вам ответ, — ответил я уклончиво.

— Это вы подарили нашей дочери квартиру и уберегли… от проблем, — пояснила женщина, в смысле, мать Елены.

— А, это. Да, тот самый.

— В каких отношениях вы состоите? Насколько серьёзно настроены? — требовательно спросил отец.

Елена посмотрела с интересом, продолжая нервно хихикать. Её сестра посмотрела с завистью, что ли, и явно про себя прикинула, что такой парень, который дарит квартиры, и ей бы не помешал.

— Исключительно в деловых и платонических, — ответил я. — Со всей доступной серьёзностью намерен так всё и оставить.

— Тебе так Лена не нравится? — стрельнула глазками мелкая пигалица.

Я перестал улыбаться. Перевёл взгляд на неё. Родители занервничали. Елена удивлённо распахнула глаза, будто сейчас собиралась посмотреть, как хтоническое чудовище пожрёт её сестру. Сама же виновница моего внимания побледнела и сжалась.

— Так ты её сестра, значит? — спросил я. — Та самая, которая чуть не отправила семью на кладбище? Та самая малолетняя дура, которая не освоила простые истины, что с плохими дядями связываться не стоит? Та самая, из-за кого Елена чуть не села в тюрьму, разруливая проблемы малолетней идиотки? — давил я одним вопросом за другим, надвигаясь на неё. — Будешь и дальше чудить, я тебе в кошмарах начну сниться.

Повисла звенящая тишина. Я оглядел собравшихся, понял, что переборщил, и улыбнулся.

— Да ладно, шучу я, чего вы. Я парень добрый. — На это заявление Елена натурально хрюкнула. — Не буду вас отвлекать от общения с вашей замечательной дочерью.

— Давид! — бросила Блохина мне в спину. — Зайди к Дауре! Она это…

Последнее прозвучало мрачно, и я пошёл искать, куда именно мне надо зайти. Наткнулся на Михаила с Кимом. Те выглядели нормально и играли в карты. В следующей палате нашёл Дауру. Она лежала на койке с повязкой на глазах.

— Даура, ёпрст, — сказал я, поморщившись. — Предупреждал же!

— Давид? — оживилась она и приподняла повязку. — С моими глазами всё в порядке! Даже лучше, чем были!

— Лучше? — нахмурился я. — В смысле, никаких кровавых дорожек и слепоты?

— Нет, я тебя послушала, не переживай, — улыбнулась девушка и вернула повязку. — Моё зрение обострилось. Я теперь куда лучше вижу смерть. Врачи говорят, идёт мощная перестройка и через пару дней я смогу снять повязку.

— А, тогда ладно, — почесал я макушку. — Точно всё нормально?

— Да. Это было круто! Спасибо тебе!

— Ага, обращайся, — озадачился я.

Задерживаться не стал и, когда вышел, попросил Фло узнать, сколько здесь продержат ребят, и заказать девушкам фруктов. Сюда, если задержат больше суток, или уже домой, если сегодня выпустят.

Сам я собирался уйти, но мои перемещения заметили и на пути нарисовался Фёдор Михайлович. Тоже в больничном халате, а значит, он здесь как пациент пребывает.

— Куда-то собрался? — спросил он почти ласково.

— Так учёбу никто не отменял. Чего здесь прохлаждаться?

— После всего случившегося мог бы и задержаться.

— А что случилось?

— Хочешь сказать, ничего такого?

— Не скажу, что совсем ничего, но и повода оставаться здесь я не вижу.

— Ты грохнулся в обморок.

— Побочный эффект.

— От чего?

— От отцовского подарка.

— Твой отец мёртв, но вряд ли ты говоришь о Романе Эварницком.

— Нет, это был Отец Хаос. Фёдор Михайлович, может, уже отойдёшь? Я не против поболтать, но давай в другой раз. Больница не то место, где стоит читать лекцию о Космосе.

— Это да… — ответил он неуверенно.

Чем я и воспользовался, обогнул мужчину и поспешил свалить отсюда.

Впереди меня ждали очень большие и важные дела.

Глава 10

Когда дорвался до сладенького

Уже на следующий день, жизнь вошла в обычную, рутинную колею. Разве что Дауру с Блохиной в больнице продержали пару дней, а не один, как парней и Фёдорат Михайловича. Но — ничего такого.

Я тоже суету наводить не стал. Руки чесались, я сгорал от нетерпения, но выжидал. Слишком это было бы палевно, бросься я сразу в мастерскую, что-то ковать. Может, и зря переживал, но пара дней ничего не решала. Страсти улеглись, все пришли в себя, и настало моё время. В связи с чем у меня состоялся разговор с Фёдором Михайловичем. Который постарался выяснить у меня детали произошедшего и что это вообще было. Я же постарался у него выбить новый бюджет на материалы, и мне был дан ответ, что с позволения императора мой основной лимит увеличен в десять раз.

Основной — это тот, который выделялся каждому ученику в нашей группе на обучение. В десять раз — это прямо от души. Того, что было раньше, хватало, чтобы работать в неспешном темпе. Теперь же я смогу переключиться с простых материалов на те, что в средней ценовой категории. Про самые дорогие — здесь отдельно придётся договариваться, но мне оно и не надо. Точнее, надо, если ковать что-то особенное. А если именно обучаться, экспериментировать и набивать руку, то хватит и чего попроще.

Красивый жест я ценил и передал Фёдору Михайловичу специально для него скованную воронку, которую можно было бы описать одним словом — вкус. Императору через куратора я передал всю систему, которую можно было бы обозначить одним предложением — хорошее начало рабочего дня.

Покончив с этим, я наконец-то добрался до мастерской.

И сковал меч.

Казалось бы, что такого, я их сотни уже сковал, но это был МОЙ меч. Который ЛЕГ в мою руку! На что проклятия лососнули тунца и пристыжённо промолчали, ибо нефиг пасть разевать!

О, как же я хохотал, когда получилось! Как безумец! Как заблудившийся в пустыне и нашедший воду! Как влюблённый юнец, что прокрался в спальню возлюбленной!

Мои чувства были достойны отдельной истории, но сам процесс ничем не выделялся. Проклятия — есть в сути своей искажение ровной линии баланса. А я тут как раз познакомился с дамочкой, госпожой Баланса, у которой спёр совсем небольшую толику силы. Не кусочек самой богини, а всего лишь часть внешнего заклинания, но, поизучав этот материал, я много чего для себя открыл. Это и то, что масштаб моей личности вырос, как и сила, позволили добиться результата. Проклятия остались прежними, но я изменился.