Рыжую не видали? (СИ) - Шмидт Елена

Херман сразу принял вид благообразного старика и сообщил, что он сейчас обязательно приведёт завхоза, если это столь необходимо. Через десять минут в приёмную, чеканя шаг, вошла крупная женщина с сурово поджатыми губами. Строгое чёрное платье обтянуло фигуру с внушительной грудью. Монумент застыл рядом с моим столом.

— Простите, а вы по какому вопросу? — решила уточнить я.

— Вы же сами за мной Хермана послали.

— Вы завхоз? — искренне удивилась я. Почему-то мне казалось, что завхозом должен быть мужчина.

— А что вас так удивляет? Лучше скажите, где Гертруда?

— Она уволилась, теперь я буду вместо неё.

— Какой ужас! — воскликнула таная. Я даже обиделась. Что во мне такого ужасного? — Я только нашла с ней общий язык. Она даже научилась сортировать для меня заявления по мере их срочности. Вы же этого делать не будете?

— Нет! — тут же отказалась я. — Во всяком случае, пока. Вот, возьмите, это просила срочно купить профессор Шитке, у неё там что-то уже горит.

— У этой выскочки вечно всё горит. Привезёшь ей, а оно потом по полгода валяется, никому не нужное. А ещё что есть?

— Ой, я ещё не смотрела, — созналась я. — Чуть позже разберу и вам сообщу.

— Я что, по десять раз на день бегать должна! — возмутилась таная завхоз.

— Что здесь происходит? — нарисовался на пороге ректор. — Что за шум?

— Ректор Стин, вот полюбуйтесь: вызвали меня, а заявления ещё не рассортированы.

— Таная Изольда, но вы же понимаете, что человек только приступил к работе. — Неожиданно заступился за меня ректор. — Ей надо вникнуть в процесс. А вы, вместо того, чтобы возмущаться, взяли бы да помогли.

— Мне некогда, ректор Стин, заниматься глупостями. У меня работы знаете сколько? Вот столько! — она изобразила своими длинными руками огромный круг. Я прониклась объёмами, думаю, что ректор тоже. — Я лучше завтра зайду.

Она с гордым видом забрала заявление профессора Шнитке и удалилась.

— У вас всё нормально, таная Йоко?

— Как вам сказать? — усмехнулась я. — Но думаю, что я с этим тоже справлюсь. Кстати, ректор Стин, а можно мне немного задержаться? Просто хотелось бы просмотреть, пока никого нет, хотя бы часть папок.

«А ещё очень хочется подслушать, о чём вы там будете пьяные болтать». Не знаю, что я хотела услышать, но где-то внутри тлел слабый огонёк надежды. И как я ни пыталась его загасить, он от моих потуг только сильней разгорался.

— М-м-м… — промычал ректор, видимо решая: послать меня или разрешить поработать на благо академии. Благо вверенного ему учреждения превысило желание избавиться от моей скромной персоны. — Ну хорошо, — милостиво разрешил лин Стин. — Только не задерживайтесь допоздна. И ещё: никому не говорите, что я здесь. Я буду очень занят, таная Йоко. Не стоит меня беспокоить по пустякам.

— Я буду сидеть тихо, как мышь, — пообещала я. — Вы даже не заметите, что в приёмной кто-то есть.

Глава 11

В обед я купила себе пару пирожков, надо было чем-нибудь перекусить. Один из них был припасён мной на вечер.

Проходя мимо кулинарии, я вспомнила об одном своём обещании. Зашла и купила несколько маленьких воздушных пирожных.

Всю дорогу решала, как бы мне вечером так устроится, чтобы рыжий прошёл мимо. «А не заварить ли мне чай на импровизированной кухне в приёмной?» — промелькнула в голове, как мне показалось, вполне удачная идея.

За своими рассуждениями не заметила, как миновала ворота академии. Полуразрушенное здание стояло возле забора, в глубине двора, в густых зарослях разросшегося орешника. Дойдя до него, я положила пакет на рассыпавшееся крыльцо. «Интересно, для кого просил лакомство Херман?»

Говорят, что любопытство не порок. Если бы было наоборот, я была бы одной из самых порочных женщин. Не выдержав, я полезла в кусты. Время у меня ещё было, так что можно было провести его с пользой для дела.

Минут двадцать ничего не происходило. Мой запал любопытства почти пропал, я уже стала подумывать: а не всё ли мне равно? Вспыхивающие рядом с пирожными искры я заметила не сразу, потому что день был в разгаре. Так что само появление огненного суроша я почти прозевала. Обратила внимание, только когда искры набрали силу. Через мгновение возле пакета сидела птица, похожая на попугая, с ярким жёлто-красным оперением, которое словно переливалось от бушующего внутри огня. В отличие от попугая, у суроша были очень длинные ноги, однако, он предпочитал больше сидеть, пряча их в оперении, чем стоять.

— Кхе, кхе, кхе, — огласил окрестности скрипучим голосом огненный посланник Тьмы. Обычно так кашляют простуженные старики.

— Прилетел, голубчик, — откуда ни возьмись рядом материализовался Херман. — А я вот тебе гостинец припас.

«Вот врун-то! — возмутилась я. — Хотелось бы знать: зачем привидение подкармливает нечисть? Может, готовит поджог?»

Суроши были не так безобидны, как могло показаться вначале. Если их разозлить, они могли быстро увеличиться в размерах и полыхнуть таким огнём, что пожар неминуем. А дальше произошло то, что во всех манускриптах о нечисти называлось недостоверной информацией. Сурош при помощи когтей и клюва разорвал пакет и принялся поглощать пирожные. Разделавшись с одним, он сразу принялся за другое, потом за третье — и вскоре пакет был пуст. Огненная птица схватила его клювом и потрясла, проверяя, не завалилось ли чего-нибудь вкусненького.

«Нечисть никогда не питается материальной пищей», — гундосил в голове профессор Блюм, преподающий нам предмет «Нечисть. Сущность и среда обитания».

А я смотрела, как огненный попугай разделывался с купленными мной пирожными, и от удивления не могла выдавить из себя и звука.

— Покушал, маленький, — довольно проворковал Херман, пытаясь погладить суроша. — Знаю, что тебя никто не кормит. Эх, бедолага. Это ж надо таким уродиться!

«Не совсем попугай» подпрыгнул и встал на свои ходули. В два шага он оказался возле Хермана и попробовал прижаться к нему. Не удержался и, пролетев сквозь призрачного старика, свалился на полуразрушенное крыльцо. По округе разнёсся истошный вопль обиженного «недопопугая».

— Вы что творите?! — выскочила я из кустов. — Сейчас сюда набегут адепты. Прячьте, тан Херман, своего дружка, пока не поздно.

— Вы что, за мной следили?! — возмутилось привидение вместо этого, чтобы бежать без оглядки.

— Да очень надо! — грозно произнесла я. — Тан Херман,вы рискуете не успеть.

— Что у вас там происходит? — услышала я зычный голос и, отодвинув ветку, скрывающую мне обзор, увидела бегущего к нам симпатичного мужчину. «Оу, какие у него ноги! Может, пофлиртовать? — Пронеслась в голове заманчивая идея. — Вдруг удастся забыть рыжего?»

— Прячьте, тан Херман, своего попугая, — вместо этого сквозь зубы прошипела я.

Привидение, видимо, само осознало уровень угрозы. Через мгновение оно исчезло, прихватив с собой суроша. Уж не знаю, как это проделал Херман, но что-то мне подсказывало, что эта академия полна сюрпризов. И вредный старикашка не самый большой из них.

— Кто кричал? — пролез сквозь заросли спешащий на помощь мужчина. — Вы целы? С вами ничего не случилось?

— Нет, — покачала я головой, с интересом разглядывая своего высокого черноволосого спасителя с тёмно-серыми, словно грозовые облака, глазами.

— Вы что-нибудь видели, таная?

Он отвернулся от меня и принялся изучать ветки на дереве.

— Я слышала, как кричала какая-то птица, — совершенно спокойно сказала я. — А вы кто?

— Какая птица? — нахмурился он, продолжая озираться по сторонам. — Так кричат не птицы.

— Да что вы говорите! — хлопнула я глазами. Эх, как жаль, что моя грудь расплющена, сейчас бы она мне пригодилась. При этом я совсем забыла про приколотую к груди брошку. — А вы кто?

— Вы не видели здесь ничего подозрительного?

— Не видела. Вообще-то, здесь всё подозрительно, — решила напустить тумана, пусть хоть посмотрит на меня.

— Что вы имеете в виду?