Спецкурс магической ботаники (СИ) - Елисеева Валентина

При появлении в допросной Мара лицо распорядителя королевского питомника исказилось гримасой ужаса, он прохрипел:

– Действовал по распоряжению директора! Выведенные из учёта саженцы и прочее закрывал в чулане-холодильнике, на этом всё! В холоде активность растений уменьшалась до нуля, но они не погибали, клянусь!

– Куда уносились растения из холодильника? И кем?

– Не знаю!!! И зачем было велено уменьшать их количество в журналах – ведать не ведаю! Когда растений становилось слишком много, я сообщал директору, и на следующий день холодильник оказывался пуст. Я честный работник и добросовестно исполнял свои обязанности! При мне товарооборот питомника возрос в разы всего-то за пять лет!

– Как давно вы получили распоряжение заполнять сдаваемым материалом чулан-холодильник?

– Год назад! Даже меньше! Клянусь!

– Сосредоточьтесь и вспомните: вам доводилось убирать в холодильник молодое небольшое дерево душегуба ползучего?

Распорядитель изумился вопросу и углубился в размышления и воспоминания, наморщив лоб.

– Нет, – сказал он наконец. – Точно нет. У нас имеется собственный душегуб и заказов на его молодняк много лет не поступало. Разрешение на содержание и разведение душегуба ползучего имеется лишь у королевского питомника и академии магии, так что появление такого образца я бы никак мимо глаз не пропустил. Более того, сразу сообщил бы о подозрительной поставке в Магпотребнадзор, если б растение привезли без соответствующего бланка, подписанного нэссой Валенса.

– Он не лжёт, – холодно констатировал за спиной Мара лорд Кэшвелл, спустившийся вслед за ним в допросную. – Собственно, как подчинённый он был обязан исполнять все распоряжения руководства.

– Желаете стать сотрудником следственного отдела, лорд? Чтобы иметь право определять степень вины арестантов? – усмехнулся Мар. – Нет? Почему-то я так и думал. Однако вы правы, мужчина не лжёт. Как видите, дознаватель уже внёс его показания в официальный бланк, осталось дополнить их перечнем тех растений, что побывали в холодильнике. Фиц, отчего вы согласились дать клятву тотального молчания?

Распорядитель глянул на него как на ненормального и тихо ответил:

– Я не хотел лишиться должности и места при питомнике. Мне нравится моя работа, а в немногих частных лавках, торгующих магическими растениями, специалисты моего уровня квалификации не требуются, хозяева лавок сами со всем справляются.

Оставив дознавателя доделывать свою работу, Мар вышел из допросной. Кэшвелл как привязанный последовал за ним.

– Что вам угодно? – раздражённо бросил Мар.

Ему ещё с директором питомника общаться, а тот аристократ древних кровей почище ректора академии магии. Высокий лорд не будет отвечать на вопросы тех, кто ниже его стоит на общественной лестнице, хоть огнём его жги, отсюда следует ещё одна причина, по которой в СИБе обязательно служили члены королевских семей.

– Как вы поступите с Фицем? – прямо спросил Кэшвелл.

– Разве ответственность вашего отдела не заканчивается на пороге вашего ведомства? – хмыкнул Мар.

– Ответственность за справедливость и человеколюбие лежит на всех гражданах страны. Особенно на магах и особенно, когда дело касается простолюдинов. С моей точки зрения, распорядитель питомника не сделал ничего, что заслуживало бы страшной кары, а специалист он действительно хороший, с отличием закончивший факультет растениеводства.

Лорд явно хотел добавить нечто вроде: «Не позволю искоренять талантливых людей», но спохватился, с кем разговаривает, и привычно поджал сухие губы.

– Рад, что наши точки зрения совпадают. Простите, но мне необходимо поговорить с директором питомника – надо как можно скорее выяснить каналы сбыта неучтённых магических растений. Вы же в курсе последних событий?

Светло-серые глаза Кэшвелла с подозрением сузились в начале речи Мара, а под конец брови над ними озабоченно сошлись в единую ровную линию.

– Само собой, все уже в курсе. При расследовании случившихся трагедий под подозрение попадут все служители всех питомников, – проворчал он. Помолчал и протянул руку для рукопожатия: – Успеха вам, Левитт.

– Спасибо, – буркнул Мар и крепко пожал протянутую ему ладонь.

Намёк лорда был прозрачен. Слишком ярко зажглась звёздочка таланта Кэсси, слишком заметно для всех. А среди «всех» обычно находится мало доброжелателей.

Правилами конторы запрещалось для целей допроса под конвоем притаскивать высокородных лордов в камеры. Аресты сильных мира сего разрешалось производить только по решению суда, а судьями такие решения принимались только под давлением прямых доказательств вины в особо тяжких преступлениях.

У Мара пока не имелось поводов идти в суд с иском против директора королевского питомника. Утаивание части товара – не тяжкое преступление, а то, что скрываемые растения использовали для убийств, ещё требовалось доказать. Поэтому в силу отсутствия доказанной вины и санкции суда, приходилось рассчитывать лишь на откровенную беседу с лордом. Вежливую и корректную, чтобы не накалить собственными руками обстановку в обществе.

Сыскная служба доложила, что директор питомника нашёлся на балу, устроенном градоначальником столицы в честь открытия весеннего светского сезона. На сезоны съезжалась знать всех дальних и ближних территорий, и являлись они не чем иным, как выставкой-ярмаркой невест, столичных и провинциальных. Когда Мар ступил на порог особняка градоначальника, его мигом обступили улыбчивые матроны – матери и патронессы юных дебютанток, и тут он с ужасом вспомнил, что сам является завидным холостяком.

Чтоб ему в драконьем пламени поджариться, его появление на открытии сезона трактовали однозначно, и в его сторону развернулись десятки нежных девичьих лиц, напомнив белые хрупкие бутоны дьявольских силков. Стая диких мантикор не вынуждала Мара дрожать от страха, но в роскошном, переполненном юными девушками зале его бросило в холодный пот. То, что явился он в форме, никого не смутило. Скорее все собравшиеся сочли, что таким образом он хочет подчеркнуть свою высокую должность и намекнуть, что скоро его нашивки сменятся аксельбантами главы всей службы имперской безопасности. Или подумали, он положился на истинность народной мудрости, что девушки питают слабость к мужчинам в форме.

Насчёт формы Мар уверен не был, а вот в пристрастии великосветских девушек к состоятельным, влиятельным мужчинам королевских кровей не сомневался. Исключения встречались настолько редко, что, пожалуй, он бы и десятка женских имён назвать не смог. М-да, как бы его охота на подозреваемого не перешла в охоту на него самого!

Отвечая на все приветствия, Мар не решался отпить от всунутого ему в руки бокала. Не только из-за риска непрогнозируемых последствий, но и из боязни довести до инфаркта экспертов по отравляющим веществам и опасным заклинаниям – случаями неудачных приворотов занимался целый отдел конторы. Во время светских сезонов сотрудники отдела ходили бледные, измождённые и несчастные, вынужденные трудиться буквально круглосуточно. Безопасники снимали угрожающие жизни чары и литрами вливали противоядия к неумело сотворённым «эликсирам любви», спасая жертвы матримониальных планов оборотистых девиц.

К сожалению, СИБу никак не удавалось протянуть через Объединённый Совет всех королевств запрет на магические дуэли: венценосные особы настаивали, что аристократ имеет врождённое право самолично отстоять свою честь в открытом бою с оскорбившим его лицом. Тот факт, что девяносто девять дуэлей из ста затевались вспылившими юнцами и порой заканчивались трагедией, не мог образумить властителей. К чему он вспомнил о больной мозоли безопасников? К тому, что в стародавние времена (будь они неладны!) привороты сочли разновидностью магических дуэлей. Мол, кто сумел распознать коварные интриги, вовремя среагировать на нападение и защититься – живи свободным, кто не смог – брачная постель тебе пухом. Девушки, исхитрившиеся опутать мужчину магическими сетями приворота так, чтоб дотянуть до алтаря, гордились своей ловкостью, умом и находчивостью. Мужчины, успевшие сбежать, – тоже. То, что косорукие привороты иногда заканчивались бедой, опять-таки никого не приводило в чувство. Словом, привороты были официально разрешены, с чем приходилось считаться.