Рюрикович 3 (СИ) - Калинин Алексей

— Что «но»? — спросил Ермак.

— Не привык я доверять красивым глазкам и смазливому личику, — поджал я губы.

— Даже госпоже Бесстужевой? — поднял бровь Годунов.

— Даже ей, — кивнул я в ответ. — Ладно, вон уже и училище показалось. Михаил Кузьмич, мы с вами договорились о Ермаке Тимофеевиче?

— Глаз с него не спущу, — ответил тот.

Ермак скрестил руки на груди и пробурчал:

— Много чести. Я и сам никуда не денусь. Буду терпеливо ждать прихода Вашего Высочества с училища.

Последние два слова у него почему-то слились в одно ругательное. А может мне просто так показалось?

Москва. Кабинет царя.

Владимир Васильевич смотрел на красивое женское лицо с желтоватыми зрачками в мониторе. Он только что выслушал план по дискредитации своего младшего брата и теперь постукивал пальцем по столешнице.

В голове скакали мысли. Царь слышал, что его брата считают героем и заступником обычного люда. А ещё начали появляться слухи о просочившемся в народ пророчестве. Понятно, что слухи брались не с пустого места, а начали распространяться боярами, которым не очень нравилось царское правление.

И героический ореол брата мог в будущем подпортить то, что задумал царь. Да, ему придется заплатить большую цену в человеческом факторе, но таков был договор с Бездной. Однако, если положишь много людей, то у народа возникнет невольный вопрос — а того ли мы посадили на престол?

Если царь не заботится о своём народе, то будет ли народ заботиться о своём царе? И тогда вот поднимут головы знатные бояре, которые уже сейчас плетут заговоры. И захотят посадить на престол того, кто не очень смышлен в политике, зато заработал себе хорошую репутацию в плане воинского дела.

И как раз недавно засланная пособница Бездны завершила объяснение плана, как эту репутацию очернить на корню. Да, можно было бы попытаться через видео с постельными утехами царевича, но…

В таком случае молодому человеку будет только плюс, вон, его как бабы хотят. Знать, есть что-то такое, что он умеет делать под покрывалом. Вроде как умеет обращаться не только с оружием, но и с женщинами. М-да, подобное видео только добавит популярности Ваньке…

Вот если бы он был женат, тогда…

— Так что, Ваше Царское Величество, дадите добро? — улыбнулась рыжевласка, которую в поместье царевича знали под фамилией Мамонова.

— Что же… В ваших словах есть определённый смысл. Но не проще ли было бы просто убить Ваньку, да и всех дел?

— Увы, не проще, — вздохнула рыжевласка. — Он мне не доверяет. Всегда находится настороже и… У него как будто глаза на затылке! Проверяет на запахи всю еду, а его нюху даже я могу позавидовать! И ведь не ведется на чары! Пусть и лёгкие, но он их чует и дает обратку. Знаете, как у меня голова после его противодействия каждый вечер раскалывается?

— То есть очаровать Ваньку не получается? — хмыкнул царь.

— Ничего, вода камень точит, — мягко улыбнулась рыжевласка. — А вам я хочу сказать спасибо — такую работу специалисты по компьютерам проделали… не подкопаешься! Я видела, как он пытался отыскать хоть что-то обо мне, но… Ваши спецы выше всяких похвал!

— Не делайте так, чтобы их усилия пропали напрасно, — поджал губы царь.

— Уверяю вас, всё будет сделано выше всяких похвал! Вы ещё увидите, как доброе имя топчут в грязи те, кто вчера его произносил с благоговением. А уже после этого можно и убрать с доски лишнюю фигуру.

— Держите меня в курсе, — проговорил Владимир Васильевич.

— А вы… Вы правда отправите на бойню своих людей? И глазом не моргнёте? — спросила шаловливо рыжевласка.

— У меня есть договор, и я его исполню. Сахиб Гирей тоже со мной согласен в этом вопросе. Договор должен соблюдаться. Мы вам души людей, вы же потом уходите на другой континент.

— И вам не жалко ваших слуг?

— А Бездна своих слуг жалеет? — вопросом на вопрос ответил царь.

Женщина зачем-то погладила шею, сглотнула, потом снова взглянула в монитор и улыбнулась:

— Великая Нерожденная всегда награждает своих верных слуг и всегда карает тех, кто ведёт с ней нечестную игру!

— Вся наша жизнь — игра, — пробурчал царь. — Вот только заигрываться не нужно, а то потом остановиться не можешь.

— Ну, у престолов свои игры, а у нас свои. Владимир Васильевич, не беспокойтесь обо мне — я выполню своё обещание. Если вы даёте добро на претворение в жизнь плана, то…

— Делайте то, что нужно!

— И пусть будет то, что будет! — эхом откликнулась рыжевласка.

— А что делать вот с этим пузырьком? — царь вытащил из ящика стола небольшой флакон с зеленоватой жидкостью. — Как его использовать?

— О, наше зелье дошло до вас? Что же, тут всё просто. Десять капель — действие будет как у эликсира правды, двадцать капель — человек сделает всё, что только пожелаете. Он будет в вашей власти. Но использовать нужно только против тех, кто не прошел ведарскую школу. Они унюхают это, сквозь любые запахи пробьют. Поэтому не получается вашему брату накапать…

— Ладно, я всё понял. До связи, — буркнул царь и закрыл программу.

Владимир Васильевич прикусил губу, а потом нажал на кнопку коммутатора:

— Галина Сергеевна, вызовите ко мне князя Телепнёва-Оболенского. Скажите, что у меня есть окно через два часа. Пусть к этому времени прибудет.

— Да, Ваше Царское Величество, сейчас вызову, — раздался женский голос.

— Спасибо, — сказал царь и отключился.

Посмотрел на флакончик в руке и ухмыльнулся:

— Пора бы проверить одну нелепую информацию…

Глава 16

На территорию училища я вошел с неприятным чувством холодка в груди. Вот бывает порой такое чувство, что должно случиться что-то неприятное.

Один раз такое чувство у меня возникло перед тем, как войти в Серый Омут. Пришлось драпать оттуда сломя голову, потому что он был чуть ли не под завязку заполнен выбродышами.

Кто такие выбродыши? Редкая порода ублюдков Бездны, этакая ядреная смесь динозавра с медведем. Размерами не меньше экскаватора, но не больше частного самолета. И не ящер и не животное, но этот недостаток с лихвой компенсировался размерами, а также лютой злобой. Если подобный Омут открылся бы в густонаселенном городе, то по прошествии недели, когда твари полезли бы наружу, от города осталась бы дай Бог деревня. А то и вовсе всех подчистую сожрали бы вечно голодные твари.

Я как вошел в тот Омут, так чуть заикой не стал. Как на меня уставилась сотня морд, покрытых мехом и украшенных клыками, так я едва и не обосрался. Мигом выскочил наружу, едва не оставив половину ягодицы излишне прыткому чудовищу.

Повезло тогда, что Омут недавно появился и вбродыши ещё не успели отойти от перехода. Тогда понадобилось сорок два ведаря, чтобы полностью зачистить этот выброс Бездны. И то, вернулось меньше половины…

Вот и сейчас возник тот же самый неприятный холодок, скользнувший от задницы по спине. Я даже поёжился и на всякий случай проверил карту. Нет, вроде поблизости Омутов не открывалось. Хотя… Вот в трех десятков километров от нас появилось серое пятно. Значит, там был замечен портал.

Надо будет его навестить при случае.

— Чего вы такой смурной, Иван Васильевич? — спросил Годунов, идя рядом. — Нет, я не хочу сказать, что вы образец веселья и радости, но раньше на вашем челе не висела такая темная думка…

— Любовную литературу читал на ночь? — вопросом на вопрос ответил я.

— Да, но с чего вы взяли?

— Слишком вычурно выражаться начал. А это явное указание на то, что пытался скопировать текст романтического героя. Для ухлестывания за княжной Мамоновой стараешься?

— Ну… — смутился Годунов, а после с вызовом взглянул в ответ. — А если бы и да? Что в этом такого?

— А как же госпожа Карамзина? Или прошла любовь, завяли помидоры?

— Нет, не завяли, но… Если с ней не получается, то почему бы не попытаться с госпожой Мамоновой? Или вы против?