— Что это было? — спросил я.
— Омут… Странно. А это…
Я снова попытался приподняться и подумать, что мне надо в Москву. На стене снова начал проявляться Омут. Портал заискрился, зашипел. Не расширялся, не сужался. Не выплескивал монстров. Просто был.
— Он пуст, — проговорил Тычимба. — Вообще пуст.
Я встряхнул головой. Расслабился. Омут пропал.
— Похоже, что это вы, господин, — проговорил растерянный Тычимба.
— Сдается мне, что это прощальный подарок той рыжей. Хм… Жалко её, конечно, но с другой стороны. Спасибо лисичке за такой неожиданный сюрприз. Весьма нужный подарок, я бы сказал.
— Иван Васильевич? — очнулась ото сна госпожа Собакина. — Вы очнулись? Ох, а мы так волновались?
— Не стоило, — успокаивающе улыбнулся я. — Мне нужно было просто выспаться. Сейчас я полон сил и энергии. Чувствую себя так, что если вбить одно кольцо в небо, а другое в землю, то поверну я небо вокруг земли!
— Да? Тогда я сейчас сообщу нашим! Они так обрадуются! Так обрадуются! А вы… А они… А мы…
От избытка чувств госпожа Собакина кинулась ко мне и крепко обняла.
Я чуть не задохнулся от нахлынувших на меня чувств. Они были такими резкими, четкими, пронзительными, что я едва не закричал!
Когда её руки обвили мою шею, мир вокруг замер. Время остановилось, и все звуки утихли, оставляя лишь биение наших сердец. Я почувствовал, как её тепло проникло сквозь одежду, достигнув самых глубин его существа. Этот момент был наполнен такой нежностью и любовью, что слезы едва не навернулись на глаза.
Её запах — смесь цветов и утренней росы — окутал меня, словно мягкий плед в холодный день. Я вдохнул глубоко, пытаясь навсегда запечатлеть этот аромат в памяти. Её тело прижалось ко мне, и я ощутил каждую клеточку её кожи, каждой её вздох.
В этом объятии было всё: радость встречи, счастье от близости, надежда на будущее. Я чувствовал, как душа наполняется светом, как тяжесть, накопившаяся за долгие дни, исчезает, оставляя только чувство покоя и умиротворения. В этот миг я понял, что готов отдать всё ради того, чтобы этот момент длился вечно.
И это вовсе не обещания Бездны, это то, ради чего стоило драться и стоит принять в будущем тысячи боёв. Это то, родное, близкое, что казалось было навсегда упущено в моей первой жизни…
— Ну всё-всё, — через силу проговорил я, стараясь скрыть нахлынувшие на меня чувства. — Там же друзья ждут, а мы тут… Вдруг ещё кто войдёт…
— Ой, и вправду, вы же ещё слабы, — спохватилась Собакина. — Я сейчас, сейчас…
Она опрометью бросилась прочь из палаты, а я улыбнулся, глядя в потолок.
— Господин, вы меня, конечно, простите, но сейчас у вас такое глупое лицо, — послышался голос Тычимбы.
— Да и пусть. Не всё же время держать умную рожу. Иногда можно надеть и глупое лицо, — улыбнулся я в ответ. — Мне сейчас можно… Хотя бы на пять минут.
— А потом?
— А потом мы продолжим, Тычимба. У нас появилось очень много важных дел, которые требуют нашего присутствия.
За дверью послышались весёлые возбуждённые голоса друзей. Я даже накинул на всякий случай Кольчугу Души, чтобы не раздавили случайно от восторга.
Улыбнулся ещё раз. Счастье может быть и без служения Бездне. Счастье может быть другим, светлым, солнечным, любящим.
Только так, и никак иначе!
