Рюрикович 3 (СИ) - Калинин Алексей

— Я вряд ли займу место Красного, — покачал я головой. — Я создан для того, чтобы бороться с тобой. И…

— И все остальные тоже создавались для этого, — кивнула Бездна в ответ. — И все остальные тоже хотели нести свет, радость и тепло для своих близких. Но после того, как я им показывала настоящую суть жизни, они меняли своё решение. Уверена, что поменяешь и ты.

— Нет, я не поменяю! И видел, как от тебя уходят слуги!

— А, ты про ту лисичку? Она была странной… Но она была милой. И если бы довела свою игру до конца, то могла бы занять место повыше, но… Чем-то ты смог её переманить на свою сторону. И это мне показалось забавным. Поэтому я и решила посмотреть на тебя лично. Это великая честь, цени это!

Холодок пробежался по спине. И в самом деле, сейчас передо мной находилась та, кто поглощал людские души миллионами, миллиардами, оставляя после своего прихода лишь пустынные планеты. Сидела и прихлебывала чай…

Понятно, что она приняла такой облик, чтобы я сразу не кинулся в бой, но… А могу ли я сейчас броситься? Совершить рывок, подхватить отброшенный корень и…

— А ты действительно смешной, — старушка склонила голову на плечо. — У тебя пока ещё можно всё прочитать по лицу, но скоро ты научишься скрывать свои эмоции. Скоро ты поймешь, что счастье вовсе не в том, чтобы стараться сделать жизнь других лучше, а чтобы сделать лучше жизнь для себя. А когда у моих слуг жизнь прекрасна, то и у меня она тоже хороша…

— Да я как-то пока не хочу для себя, — вздохнул я. — Мне бы лучше для других. Интереснее, что ли…

— Но зачем? Чтобы твоими плодами труда пользовались, а тебя даже добрым словом не поминали? Чтобы воровали твои труды, а ты лишь смотрел на это? Ты вернёшь себе любовь, которую потерял! А! Ты вздрогнул! Ты страдаешь? Ты устал бороться? Я могу дать тебе всё, что ты хочешь… Силы, власть, богатство, ту самую, единственную. Всё, что тебе нужно сделать — это отказаться от своего пути и присоединиться ко мне. Ты уйдешь от беспорядка и хаоса, вольёшься в ряды порядка и закона!

Перед моими глазами начали мелькать картинки. Груды золота, склонённые спины воинов, сотни зазывно улыбающихся красоток, морские волны у подножия великолепного дворца. Всё это перемежалось, демонстрируя богатство, власть, силу…

— Закона? Какой же у тебя закон, Бездна? — я встряхнул головой.

— Все должны вступить в мои ряды! Для этого разрешены любые действия! — старушка дернулась, приставая.

По её лицу словно пролилась струя воды, смывая морщины и оставляя гладкую кожу. С плеч соскользнула телогрейка, с остального тела лоскутами слетела ветхая одежда. В лучах костра передо мной появилась настоящая БОГИНЯ…

Её фигура поражала идеальной гармонией линий и форм, каждая деталь которой говорила о совершенстве. Плавные изгибы талии плавно переходили в округлые бедра, а грудь, высокая и упругая, словно созданная для восхищения, завершала образ богини. Красноватые соски возбужденно напряглись, приковывая взгляд своим изяществом линий.

Персиковая кожа сияла здоровьем и красотой, гладкая и бархатная, словно шёлк. Руки, тонкие и изящные, с длинными пальцами, легко касались волос, добавляя картине ещё больше грации. Волосы, струящиеся вниз мягкими волнами, играли с лёгким ветерком, приносящим аромат сосновой свежести.

Но самое удивительное было в её неожиданно посиневших глазах. Они отражали всю глубину её души, наполненную мудростью, нежностью и силой. Взгляд, полный жизни и страсти, мог заставить любого остановиться и замереть, забыв обо всём на свете.

Эта женщина была воплощением красоты и женственности. Она была как произведение искусства, созданное самой природой, и её совершенство заставляло сердца биться чаще.

— Я дам тебе всё, лишь только будь моим слугой, — бархатным голосом проговорила Бездна. — Рядом со мной ты познаешь невероятное блаженство, твоя душа примет покой, а служение мне станет высшим смыслом жизни…

— Я… я… — глядя на то, как Бездна неторопливо приближается, у меня не получилось совладать с языком.

Я никогда не видел подобного совершенства. Кровь закипела, начала стучать молоточками в виски. Я желал её, желал всем своим существом. И мне не было стыдно за это, ведь меня создали мужчиной, а тут… Даже самый древний старик запрыгал бы рядом с этой женщиной молодым козликом!

— Подумай, — проговорила она грудным голосом. — Подумай, какие горизонты откроются перед тобой! Какие великие дела ты сможешь свершить! Ты заслуживаешь большего, чем эта жалкая жизнь… Ты заслуживаешь быть рядом со мной, служить мне, существовать ряди меня…

Она подошла почти вплотную. Я мог чуть наклонить голову и впиться в эти чудесные земляничные губы долгим поцелуем. Мог обнять это податливое тело, мог…

— Я сог…

В этот миг перед моим взором промелькнуло лицо Марфы Васильевны. Всего лишь на мгновение, но наваждение пропало. Я словно очнулся от зачарованного сна и через силу улыбнулся:

— Я согну всех остальных патриархов в дугу, а после доберусь до тебя! И ты можешь называться как угодно, но я создан бороться с Бездной и в последние секунды своего существования ты услышишь именно это прозвище!

— Нахальная тля! — покачала головой Бездна. — Я предложила тебе такое, за что любой человек мог бы вырезать всю родню. А ты… Твой старший брат и то оказался умнее! Он согласился отдать часть своих людей ради служения мне, а ты…

— А я другак! Иван-другак, — ухмыльнулся я в ответ. — И этим всё сказано

— Что же, я дам тебе шанс подумать… Недолго. Заметь, ты первый, кому я этот шанс даю. Что-то я добрая сегодня… Второй раз я такого себе не позволю. Пока, нахальная тля, до новой встречи!

— А может дашь на прощание за сиську подержаться? — спросил я, чтобы полностью соответствовать прозвищу «нахальной тли».

Бездна скривилась, а потом ударила ладонью по щеке!

Чисто женская реакция. Вот и говори потом, что богини не могут испытывать женских эмоций.

В голове вспыхнуло. Языки костра рванули ко мне обжигающим пламенем. Они обожгли кожу, слизнули ресницы и брови, шарахнули по волосам…

Я невольно отпрянул и открыл глаза. Белый потолок сурово нависал надо мной. На этот раз никакого намека на лес, природу и прочее. Только спартанская обстановка больничной палаты, где стояла всего одна кровать и… спящая в кресле боярыня Собакина.

— Тычимба, — прошептал я на всякий случай.

— Господин, вы очнулись? — обрадованный голос тут же прозвучал в моём ухе. — Ох, а мы тут… Уже три дня боремся за вас…

— Три дня? — покачал я головой. — Долго же я валялся в отключке. А что за эти три дня произошло?

— Вас принесли в беспамятстве. Годунов лично лечил, чуть сам не умер, отдавая вам силы. Еле прогнали его, чтобы отдохнул и восстановил силы. Госпожа Собакина тоже постоянно была рядом.

Я сконцентрировался и заглянул в хранилище душ. Оттуда, из ячейки, которую всегда занимал Потапыч, на меня взглянули две петушино-змеиные головы василисков.

Один белый, другой серый, два веселых василиска…

А вот сущностей почти не осталось. Лишь в ячейке поблескивала одна голубая дымка — явно от Красного прилетела. Чую, что у Толстяка всех денег не хватит, чтобы хотя бы сотую часть этой сущности покрыть. Оставим её на будущее…

— Что в мире? — спросил я.

— Татары подошли к Москве. Вокруг неё появились тысячи Омутов, — буднично ответил Тычимба. — Ваш брат Фёдор Васильевич… Впрочем, вы уже знаете… Всё плохо, господин…

— Ну что же, тогда пришла пора действовать, друг мой. Знаешь, а я с Бездной разговаривал, — зачем-то сообщил я.

— Неужели с самой? И что же она сказала?

— Предлагала занять место Красного. Обещала власть, деньги, баб… Даже себя предлагала, но не поддался я, — хмыкнул я в ответ.

— Да? Это хорошо, — согласился Тычимба. — Хотя предложение соблазнительное.

— Ну что же, хватит валяться. Пришла нам пора выдвигаться к Москве. У меня к брату есть несколько вопросов…

Я попытался приподняться. В этот момент на стене начал проявляться Омут. Я моргнул, упал на подушки, в этот момент Омут пропал. То есть вообще без следа. Начал проявляться и тут же исчез.