Барон Дубов 8 (СИ) - Капелькин Михаил

Я слез с коня возле лавки кузнецов Торвальда и Генриха, гнома и гоблина, сделавших для моего молота новую рукоять.

В кузнице горн дышал жаром. Едва я зашёл внутрь лавки, как с меня градом покатил пот.

— О, какие люди! — радостно приветствовал меня бородатый гном, выходя из-за прилавка. Он на ходу вытер руки о передник.

— Если вы сами что-то сломали, то гарантия не действует! — тут же донёсся звонкий голос гоблина из самой кузницы. Затем кожаный полог отдёрнулся, и показался сам зелёный обладатель голоса. Вместе с новой порцией кузнечного жара. — А, это вы, Ваше Благородие! Как поживает ваш молот? Опробовали рукоять в бою? Прелесть, правда? Но если что-то сломалось, кузница ответственности не несёт!

— Успокойся, Генрих, — вытер я пот со лба и сразу перешёл на «ты» с кузнецами. — Молот выше всяких похвал, можешь не беспокоиться. Я по другому вопросу. К тебе, Торвальд.

— Ко мне? — Гоблин и гном, что был ниже коллеги раза в два, переглянулись. — Ну, говори тогда, чего резину тянешь?

— Что ты знаешь о старых крепостях гномов?

— Ой, всё… — простонал Генрих и шлёпнул по лбу ладонью. — Дальше без меня, Дубов! Этот любитель истории мне все уши уже прожужжал рассказами о великих копях гномов! Я пошёл. У меня там заготовка стынет…

С этими словами слегка чумазый гоблин напялил на глаза защитные очки и вернулся в кузницу. Я же сел перед лавкой, скрестив ноги, чтобы быть глаз к глазу с гномом. Почти получилось. Всё равно я оказался несколько выше.

— Выходит, я по адресу, — хмыкнул, устраиваясь поудобнее. Чувствую, разговор будет долгим. — Что ты знаешь о гномских крепостях на территории османов?

Торвальд нахмурил свой высокий лоб и поджал губы, глядя мне в глаза. Я знал, о чём он думает. Больная тема для любого гнома. Но спросить всё же должен был.

В конце концов, Торвальд отвёл взгляд, повернулся к прилавку и взял с него хороший нож. Проверил балансировку на ладони, а затем метнул в стену. Нож ушёл в старое дерево на половину лезвия.

— Только то, что они пусты последние шесть веков, — зло сказал кузнец. — Хочешь спросить почему?

— Я знаю почему, — отвечал я. — Это ещё в средней школе проходят на уроках истории.

Но мой ответ Торвальду уже был не нужен.

— Все города и крепости гномов в Османской Империи опустели ровно с тех пор, как ублюдки устроили геноцид моего народа.

— Это было давно.

— У вас, людей, короткая память. И век ваш тоже короток. Но мы, гномы, живём дольше и помним лучше.

Кузнец стоял ко мне боком и сжимал в кулаках края передника.

— Ты нацелился на османов, ведь так? Иначе бы не спрашивал про них.

— Скажем так, это они нацелились на нас. А моя задача их прицел сбить. А лучше сломать.

— Кто-нибудь пострадает?

Я пожал плечами.

— Не стоит исключать такую возможность.

— Моя прабабка, — снова заговорил Торвальд, — бежала из Османской Империи, бросив всё. Янычары тогда словно обезумели. Убивали всех подряд. Мой дед остался, чтобы выиграть время. Благодаря ему я сейчас стою перед тобой. Но вот он сам…

— На его месте я поступил бы так же.

Торвальд, не разжимая кулаков, снова взглянул мне в глаза.

— Не сомневаюсь, — сказал он, а затем продолжил зловещим тоном: — Твой молот сделан гномами.

— И гоблином! — донеслось из кузницы между звонкими ударами молотка. Генрих всё-таки внимательно прислушивался к нашему разговору.

— Обагри его кровью заклятых врагов моего рода, — не обратил на друга внимания Торвальд.

— Гарантировать не могу, но пару костей сломать наверняка придётся.

Гном кивнул и наконец разжал кулаки. Мятый передник криво повис.

— Граница сейчас проходит по другим местам, — задумчиво протянул Торвальд. — Все крепости остались в глубине территорий османов… Но кое-чем я могу тебе помочь. Генрих, принеси мои карты!

— О, нет… — гоблин горестно простонал за ширмой. — Ты опять будешь показывать, откуда триста лет назад готовилось нападение на какой-нибудь город?

— Неси, кому говорят!

Думаю, теперь у меня есть способ пересечь границу так, что никто не узнает. Осталось выяснить, куда именно идти.

Глава 13

Из кузнечной лавки гнома и гоблина я вышел с ворохом бумажных карт. Прежде чем оседлать Гнедого и вернуться в академию, запихнул их в пространственное кольцо.

Под Южно-Кавказскими горами, по которым сейчас проходит граница, когда-то существовал небольшой город гномов. Подземный, естественно. По сравнению с Гилленмором, куда нас однажды сводили на экскурсию, в результате которой чуть не погибла половина студентов, — просто деревушка. Но длинная. Потому что гномы торговали сразу с двумя империями. Да и сами империи не гнушались торговать. Для этого существовали сквозные проходы под горами. Но после геноцида гномы покинули город. Большинство осело в Гилленморе, другие расселились по стране, в которой не принято вырезать под корень собственные народы.

Торвальд не знал, какой конкретно проход мне попадётся, поэтому снабдил всеми картами, что у него имелись. Карты были чрезвычайно раритетными, поэтому Торвальд, отдавая их мне, сказал:

— Если потеряешь хоть одну, то лучше тебе сгинуть под этими горами. Иначе я тебя сам придушу!

Конечно, он меня не придушит. Руки слишком маленькие, чтобы обхватить мою шею. Но я не стал разочаровывать гнома. К тому же это он так шутил. У его народа вообще странное чувство юмора.

— Вряд ли это случится, конечно, — говорил он, — но если ты вдруг окажешься в сокровищнице гномов, подбери себе что-нибудь. Думаю, мои предки будут не против, чтобы их оружие досталось другу. Особенно если этот друг пустит его в ход против османов.

Я молча кивнул. Для гнома поделиться своими сокровищами — штука очень серьёзная. Наравне с побратимством или признанием в любви женщине.

— И помни, — продолжал Торвальд, — когда последние гномы покидали крепость, то включили защитные системы, чтобы богатства не достались врагам. А ещё, незадолго до исхода мой народ в слепой жажде заполучить все богатства земных недр выпустил древнее зло.

— Огромного огнедышащего демона с рогами и огненной плетью? — невинно спросил я.

— Что? — удивился гном.

— Что? — сделал вид, будто не понял его.

Торвальд помотал головой.

— Нет-нет, — проскрежетал он недовольно, — никаких демонов. Я сам мало что знаю и могу сказать только одно: остерегайся розового тумана.

— Спасибо за весьма туманное предостережение, — хохотнул я, после чего, попрощавшись, покинул лавку Генриха и Торвальда.

Всего через полчаса, разрезав на коне вечернюю метель, я вернулся в академию. В комнате меня уже ждали. Точнее, пытались ждать.

Посреди комнаты стоял человек в военной форме песочного цвета. Среднего роста, коренастый и загорелый обладатель пшеничных усов и серых проницательных глаз. На поясе тонкий меч, напоминающий шпагу, на ногах сапоги, на голове фуражка.

Похоже, прибыл полковник Дрёмин.

Пять девушек, кроме дриады, затаив дыхание, выглядывали чуть не со всех концов дивана, что находился за спиной военного. А рядом с полковником, как акула или хищная птица, кружила Маша, что-то нашёптывая. В тот момент, когда я открыл дверь, до меня донёсся обрывок её фразы:

— … слышал о дриадах, да? Всё правда. Стоит мне щёлкнуть пальцами, и я превращу тебя в дерево. Нет… даже щёлкать не придётся. Ар!

Она щёлкнула зубами возле его уха, и полковник дёрнулся. По эмоциям, набегавшим на его лицо, словно волны, было видно, как он борется с безотчётным страхом.

Тут его глаза остановились на мне, и Дрёмин, широко шагая, с видом явного облегчения подошёл ко мне.

— Ваше Благородие, полковник Дрёмин прибыл! — и отдал мне честь.

— Я не из ваших, полковник, — сказал я. — Ваши военные ритуалы излишни. Что с вами, полковник? Боитесь дриад?

— Никак нет! — тут же выпрямился, как струна, Дрёмин. — Я ничего не боюсь, Ваше Благородие! Кроме… — тут его голос упал до шёпота, — разумных женщин-монстров… Никогда не знаешь, чего от них ожидать. Вот вроде танцуете на балу, прекрасно проводите время, находите уютную портьеру в отдалённом уголке, чтобы… а она пытается откусить вам руку! — в конце он почти взвизгнул от ужаса, вспыхнувшего в его глазах.