Мухобойка для дракона (СИ) - Шмидт Елена

Вскоре мне надоело смотреть на его творчество, и я начала клевать носом. «Ещё немного посижу, засну и свалюсь со стула на пол», — подумала я, с трудом удерживаясь, чтобы не зевнуть во весь рот.

— Вот итить твою колотить, вашу пень начальство! — Резко распахнулась входная дверь, и в комнату ввалился взъерошенный пожилой мужчина в солдатском мундире. Спать мне моментально расхотелось. — Вы кудысь портки свои грязные сунули, Ваше Вашество, которые я должон был постирать, потому что вы ужрамши вчерась, их опаскудили.

— Прапорщик Брукс! — вскочил лейтенантик, густо покраснев. — Что вы себе позволяете? Вы видите, что я здесь не один.

Мужик развернулся всем корпусом в мою сторону, вытаращился голубыми глазами и, пожевав губами, отчего его седые усы задвигались туда-сюда, моментально сменил тактику.

— Так я это, — вытянулся он по стойке смирно. — Пришёл докладать. Всё перерыл. Вверенное мне вчерась имущ…ство не нашёл. Зашёл узнать, хде оно?

— Прапорщик Брукс, я вам потом отвечу, когда вы вернётесь. А сейчас проводите вновь прибывшего целителя до нашего лазарета.

— Дык девку, что ль, прислали? — не очень вежливо ткнули в мою сторону пальцем.

— Прапорщик Брукс!

— Да понял я, понял. Прошу вас, — картинно поклонился он, — таная целительница.

Подхватив свои нехитрые пожитки, я направилась на выход.

— Если сильно болит голова, — повернулась я от дверей к лейтенанту, — могу помочь.

— Всё нормально, — буркнул он, — таная Лаян. У меня ничего не болит.

— Заболит, заходите, — усмехнулась я и вышла.

Меня повели по мощёному двору к невысокому строению под старой черепичной крышей. К двери вело недавно отремонтированное крыльцо. Поколдовав над навесным замком, прапорщик Брукс распахнул дверь, открывшуюся с протяжным скрипом.

— Проходите, таная целительница. — Не успела я переступить порог, как Брукс поинтересовался: — А вы все болячки, значитца, лечите, али как?

— Смотря к чему ваше «али как» относится. Если к желанию опохмелиться за счёт настойки, то нет.

— Упаси Вышние! Я воопще супротив энтого дела. Если токо с устатку, манёхонько. А так ни-ни. Служба. Мне бы шо, таная целительница, против коликов. А вы откудась к нам пожаловали?

«По-моему, у меня здесь своя „баба Дуля“ будет», — усмехнувшись, подумала я.

— Отработала практику и приехала. И часто у вас здесь попойки с устатку? — не выдержала я.

— Не… Вы не подумайте чаво. Это у лейтенанта вчерась день рождения было. Вот они слегкась и того… Перебрали, значица. Ну вы туточки обустраивайтесь. Это ваш кабинет, вот стол, вот шкаф для всякого вашего… энтого самого, что там целителям потреба. А от коленок шо есть?

— Топор, — брякнула я.

— Чавось? — вытаращился мужик.

— Топорик, говорю, мне надобно, дрова колоть, — принялась выкручиваться я. — Печка же здесь есть? — Прапорщик кивнул. — Вот потому он мне и понадобится.

— Эт не переживайте. До зимы далече. Наколем.

— Мне надо будет сейчас. Воды нагреть, например.

— Дык вот, магпечка в углу. Как говорица — грей, не хочу. Старый-то наш целитель-то сбёг от нас. Простор ему, значица, подавай. А туточки больных нету. То есть они бывают, естес…но, но маненько. Ни как в городе. А уж если раненый кто, то тут ему и кранты.

— Кому? — вытаращилась я. — Раненому?

— Да нет же! — махнул рукой прапорщик. — Энтому… И вообще, пиявка он, значитца, фигова.

— Кто?

— Хто-хто. Пиявка, ховорю. Всех пиявками да горшишниками лечил. Или как они там у вас называются. Придёшь к нему, бывалыча, пожалуешься на голову, так он тебе раз, и на лоб энту гадость присобачит.

— Горчичник?

— Да почему горшишник? — На меня посмотрели, как на недалёкого ума девицу. — Мокрицу энту! И хто спрашивается, после энтих лечений к нему пойдёт? Потом пиявки у него сдохли, значитца, и он решил дёру дать. И начальник следом поскакал рапорт писать. Года у него, видите ли, вышли. А сам конь конём. И хто границу охранять должон, спрашивается?

— А лейтенант разве не начальник?

— Хто? Лейтенант Дрюк, шо ли? Да не… — махнул рукой прапорщик. — Тома сюды батенька направил, отбывать провинность. Ума маненько набраться. А я при нём, значица, нянькой приставлен. Поскольку ране служил. Таки дела.

— А кто его батенька? — заинтересовалась я.

— Ох, што-то я чешу языком и чешу. Вы туточки обустраивайтесь, тана целительница. Ваши покои вот там, — ткнул он пальцем за мою спину. Развернувшись, я узрела ещё одну дверь. — А я пойду, пожалуй. Позже зайду. Вдруг надо чё. А то мне ещё портки стирать надобно, — пробормотал он и шустро ретировался за дверь.

Я присела на стул и осмотрелась. Дел здесь было невпроворот. Судя по всему, пиявочник, не особо здесь усердствовал, пережидая время. Так что мыть мне и мыть. Но это хорошо. Некогда будет глупым мыслям в голову лезть.

Нагрела воды, быстро смыла с себя грязь, сменила одежду. Мои новые апартаменты, как выразился лейтенант, оказались одной комнатой. Она оказалась на удивление чистой и уютной. Кто-то даже позаботился — застелил постель, шторки на окна повесил. Ждали, очевидно, целителя, вот и приготовились. Я разделась, облачилась в ночную рубашку, которую не надевала уже долгое время и растянулась на кровати. Закрыла глаза, мечтая о сне. И здесь раз — и что-то тяжёлое прыгнуло мне на живот.

Я неприлично завизжала и уставилась на своего невероятного «кота». Тут же захлопнула ладошкой рот.

— Тойчик! — через минуту придя в себя, выпалила я. Схватив своего питомца, прижала к себе. — Я тебя убью, зараза! Сейчас немного приду в себя и прибью. Как же я по тебе скучала!

* * *

Прошло несколько месяцев. В первое время я мыла, тёрла, красила и гоняла лейтенанта Дрюка, чтобы он выделил мне средства на обустройство лазарета, а не просто кабинета.

— Минимум три койки, — наступала я на него.

— Да мы раненых стараемся здесь не держать, таная Лаян. Перевяжите, и мы отправим их в госпиталь.

— А если они тяжёлые? — настаивала я. — Вот вы сможете передвигаться, если без сознания будете?

— Для этого перевозки существуют, — буркнул лейтенант.

— По тропам? — я неприлично вытаращилась на Брукса. У меня просто ладошки зачесались, так захотелось взять и треснуть его стоящей возле камина кочергой. — Вы в своём уме⁈ Да там под копытами всё осыпается!

— До вас целителя Хонура всё устраивало!

— На то он и Хонур! — не выдержала я. — А у меня стольких пиявок нет. Но для вас, лейтенант Дрюк, я обязательно ими обзаведусь.

— Зачем? — Пришло время округлять глаза моему оппоненту.

— На лоб вам поставлю, чтобы кровообращение улучшилось. Говорят, думать некоторым помогает.

* * *

Всё-таки я добилась своего. Теперь у меня был настоящий лазарет с пятью койками. Прапорщик отирался у меня каждый день. Помогал по хозяйству, таскал воду, пока не починили водовод. Взамен я снабжала тана Брукса натиранием для больных коленей и спины.

В свободное время я восстанавливала свои зелья: варила, отпаривала, настаивала, смешивала, сушила.

Примерно через месяц после моего появления в отряде, обо мне узнали в округе. Несмотря на непростую дорогу стали приезжать местные жители. Вместо денег часто привозили продукты. Так что обеспечивала я не только себя — я столько не ем — но и весь кордон.

Одно меня расстраивало, за травами для зелий теперь приходилось далеко ездить. Но я договорилась с местной травницей, и она доставляла мне часть нужных растений. Остальное я добывала сама. Уезжала в долину и там собирала. Один раз даже в город Силум пришлось ехать — не всё купила в магической лавке.

* * *

Тойчик, стал местной достопримечательностью после того, как выгнал пришедшего в лазарет лейтенанта. Том Дрюк заскочил в лазарет и принялся выяснять со мной отношения на повышенных тонах, решив, что я продаю спиртовые настойки. Не знаю, кто ему это сказал, но высказать всё лину Дрюку я не успела. Той-гаюн наподдал так, что лейтенант вылетел из лазарета с красными слезящимися глазами.