Барон Дубов (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

— Что ж, вас можно выписывать! Здоровье у вас богатырское, Дубов, так что вы свободны. Одежду вашу заменили на новую, она внутри тумбочки. Ателье с вами скоро круглосуточно работать начнёт.

— Спасибо, Пётр Васильевич, — поблагодарил я.

— Ну, всё-всё, — улыбнулся тот. — Выметайтесь.

Я не заставил его ждать. Оделся, пока он набивал и закуривал трубку с длинным тонким мундштуком и вышел. Напоследок обернулся — фельдшер в клубах оранжевого дыма стал похож на сказочного волшебника. Только островерхой шляпы не хватало.

Сегодняшние занятия я пропустил. Из-за того, что проспал почти целые сутки, сна не было ни в одном глазу, и я решил наверстать пропущенные уроки. Зашёл в комнату, взял пару учебников и направился в парк при академии. Настроение такое, что корпеть над книгами в душном помещении не хотелось совсем. Уж лучше на свежем воздухе. К тому же за учебниками время пролетит незаметно, наступит завтра, и я отправлюсь в город, где смогу заработать немного деньжат. И посетить бордель. Может, на пару дней там вообще поселиться? Пока побочка от зелья не пройдёт.

Мимо меня пробежала Лакросса. Та самая дочь оркского вождя. А все парни, что были в парке, повернули головы ей вслед. Сегодня оркесса оделась ещё более вызывающе, а в какой-то момент я поймал на себе её взгляд. Не давало ей покоя, что я не поддаюсь её чарам. Но сегодня мог бы, потому что она снова бегала в тонком топике, но вместо бесформенных штанов теперь надела тонкие шортики, такие же зелёные, как топ. И они обтягивали буквально всё.

Под бронзовой кожей перекатывались безупречные мышцы, а под тканью шорт тёрлись две половинки безупречного персика. Да, я мог бы сдаться, но именно из-за того, что эта вертихвостка этого от меня и добивается, всё-таки не сдамся. Она пробежала второй раз мимо меня, а я едва смог удержать глаза на страницах книги. На третьем она остановилась возле меня, и поставила ногу на скамейку, чтобы завязать шнурки. Делала она это с совершенной грацией. Издевается, зараза.

— Как дела, Дубов? — спросила она. Её грудь часто вздымалась, из декольте торчали две прекрасных дыньки спортивного третьего размера. — Не хочешь пробежаться?

— Ты за мной не угонишься.

— С чего бы это? Я всю жизнь тренировалась в высокогорье, а на этой высоте кислорода намного больше. Я сделаю тебя в два счёта.

Она самодовольно улыбнулась, обнажив два маленьких клычка и взмахнув длинными ресницами. В принципе, идея пробежаться не такая уж плохая.

— Идёт. Три круга вокруг парка. Что на кону?

— Свидание со мной.

— Не боишься, что я выиграю?

— Увальню вроде тебя ни за что за мной не угнаться.

Я хмыкнул:

— Заметь, я тебя за язык не тянул.

Пока Лакросса бежала на месте, высоко задирая колени, чтобы снова разогнать кровь, я снял свитер, закатал рукава рубашки и поправил школьные брюки, чтобы они не мешали. Немного размялся, и на счёт «три» мы припустили вокруг парка.

Для меня самым главным было бежать впереди оркессы. Потому что, беги я позади нее, от вида её чудесной попки я бы тут же начал прихрамывать. А это снизило бы мою скорость втрое. Да и обгонять, возможно, не захотел бы её. Так что я сразу вырвался вперёд и пробежал три круга, каждый где-то под километр, вокруг парка, слушая злобное пыхтение позади меня. Должен признать, Лакросса бегала быстро. Возможно, даже быстрее меня, просто я всё ещё был под воздействием зелья Васильевича, и во мне просто бурлила энергия. Я даже своего веса не ощущал. Наслаждался вечерней прохладой и шелестом ветра. В парковом пруду плавали утки и крякали. Какая-то декоративная и безобидная порода.

Третий круг закончился там же, где начался. У скамьи, на которой я сидел. Обернулся, но Лакроссы не увидел, похоже, обиделась из-за проигрыша. Возможно, даже первого в её жизни. Ничего, слово надо держать, значит, увидимся на свидании. Только где и когда, я пока не знал.

— Ну, Дубов, всю малину испортил! — прокричал мне один парень. Он и половина других студентов с разочарованными вздохами потянулись вон из парка.

Я улыбнулся самому себе. Простите, ребята, видит Бог, я не специально. Зато от бега мне полегчало, и я решил продолжить чтение учебников у себя в комнате. Путь в мужское и женское общежитие проходил по одному коридору, который в конце раздваивался. В одну сторону, влево, он шёл к лестнице на подземные этажы, где и была мужская часть общежития, а в другую — к лестнице на верхние этажи, где располагалась женская половина.

Обычно вход в женскую половину сторожила старуха-вахтёрша. Она сидела в маленькой будке, а оставшийся проход загораживал турникет. Свято блюла честь живущих здесь девушек. А вот парней никто не стерёг. Ну оно и понятно, кто в здравом уме сунется в мужскую общагу?

Сегодня вахтёрши почему-то не было. Зато я услышал голоса. За будкой стояла Агнес, припёртая к стенке двумя девицами, рыжей и брюнеткой, красивыми, как с картинки. Гоблинша повесила курносый нос и хлюпала им, не поднимая головы, а две, судя по нарочитой красоте, аристократки над ней потешались.

— Будь моя воля, — цедила брюнетка, — я бы вам, зелёным, запретила в академии учиться. Сидите в своих трущабах и носа не показывайте, чтобы не портить настроение благородным людям.

— Да, а ещё лучше, — вторила ей рыжая, — если их и из городов вышвырнут. От них только дым и копоть, портят свежий воздух.

— Уж лучше дымом вонять, чем смердеть, как вы, — зло выкрикнула Агнес. — Даже ванной духов ваше зловоние не перебить.

А она себя в обиду не даёт! Молодец. Но гоблинша тут же получила пощёчину за свою дерзость. Она подняла голову, на щеке появился след ладони, тёмно-зелёный, а в карих глазах загорелась злость.

В моих тоже.

Я как раз подошёл ближе.

— Не нашли никого своего размера, чтобы поиздеваться?

— Ой, — обернулась брюнетка, — неужели это тот мифический муж, которым она нас пугала? Тебе ли говорить о размерах, Дубов. Сам-то тоже никого не нашёл, да? Вот и мучаешь малявку.

В глазах Агнес при виде меня появилась радость. Но потухла, когда я развернулся и пошёл обратно.

Рыжая не удержалась:

— Вот и всё, бросил тебя твой муженёк?

А я просто зашёл в будку, взял огнетушитель и вернулся.

— А вы? — спросил я.

— Что мы?

— Вы — моего размера? — я взглядом указал на бугор в штанах. И нет, это он ещё в спокойном состоянии. Ну как, в спокойном? Если учесть побочный эффект зелья, то не очень… но жарить этих куриц облезлых я даже за деньги не хотел.

Брюнетка побледнела от ярости:

— Что ты себе позволяешь, выскочка безродный?

— Да, что ты себе позволяешь… — вторила ей рыжая, но не так уверенно. Не сводила глаз с моего паха. Видимо, думает, что она мне по размеру.

Я пожал плечами.

— Всё, что захочу.

И направил на них струю из огнетушителя. Липкая пена тут же облепила красоток под их вопли и визги, и они побежали от меня куда подальше. К сожалению, «куда подальше» оказалась ближайшая стена, так как пена ослепила их, и они ничего не видели. Так и бегали, врезаясь в стены, спотыкаясь и крича. А Агнес пару раз дала им по задницам. Правда, для этого ей пришлось подпрыгивать, так что удары получились болезненные и обидные.

Я поставил огнетушитель на место, оставив вахтёрше записку, что пришлось тушить два источника потенциального пожара. А потом вернулся к Агнес, которая заметно повеселела.

— За что они к тебе так? — спросил её.

— Ай, расстроились, что меня Вадим Матвеевич похвалил за то, что отлично разбираюсь в огнестрельном оружии. Курицы просто не знали, что я не просто в нём разбираюсь, я его обожаю! Нам сегодня показывали винтовку Мосина нового образца. Ох, ты бы её видел, Коля! Как скользит затвор, просто музыка! А автомат системы Шугина! Тысяча выстрелов в минуту, дисковый магазин на сотню патронов.

— Ого! Серьёзная вещь. Жаль, мои пальцы не дадут пострелять из такого.

— Ага, правда нам тоже не дали. Сказали, что кто-то испортил стрельбище, и надо ждать две недели, пока его восстановят.