— Если бы собирался, то не стал бы терпеть три дня побоев. Тем более вы говорите золота там нет, а жена сказала, что этот завод уже в таком состоянии, что и заводом не назвать. Нет, так и напишите, что продавать не собирался.
— Конечно, конечно, так и запишу. Завтра приеду, отдыхайте…
Засуетился, и как только я закончил монолог потерпевшего, так сразу и откланялся. Не успел сбежать, как в открытые двери ворвалось нечто кружевное, пышное и страшно сердитое. Женщина подбежала, присела на стул у кровати и взяла мою руку, да так трепетно, словно я уже помер, а она главная плакальщица. Села неудобно, со стороны затёкшего глаза, с трудом уловил её миловидные черты, но не запомнил. Однако голос сестрицы теперь узнаю из тысячи. Низкий, грудной, но женственный, ей бы в опере петь партии:
— Миленький мой! Боже, боже мой, братик. Всё эта ведьма. Всё она виновата. Ты ведь был таким разумным, самым разумным из нас, и стоило связаться с этой… И всё, тебя как подменили. Я забираю тебя с собой. А она пусть сама выкручивается. Сейчас позову своего слугу, он тебя оденет и поможет пройти в карету. Милый, она не пускала меня, и тебя против нас настроила. Наконец-то её морок пал, и ты снова нормальный!
Я с трудом улавливаю суть её слов, это она сейчас обвинила мою жену в колдовстве против меня? Как там это называется, приворот?
— Я ничего не помню, сударыня, и даже вас…
Сестра набрала воздух, чтобы снова начать причитания, теперь уже по иному поводу, но не успела. В дверях появилась Алёна, мне даже одного глаза достаточно, чтобы понять, насколько она сердитая.
— Елена Петровна, вы себе что позволяете? Меня перед лицом мужа оклеветать? Не стыдно?
— Сударыни, выйдите обе, у меня страшно болит голова. И, кстати, Алёна Олеговна, вы же вчера сами трижды упоминали о разводе и потребовали у меня клятву, что я после некоторого времени совместного проживания, должен исчезнуть из вашей жизни. Так не мешайте сестре проявить заботу, раз я вам безразличен, будьте так любезны.
Зря я подлил масла в огонь их взаимной ненависти. Елена снова посмотрела на меня, потом на побледневшую Алёну, и заявила.
— Раз так, то я остаюсь здесь! Сейчас распоряжусь, чтобы занесли мой багаж! — сестра развернулась, махнула пышной юбкой и прошла между кроватью и моей женой на выход.
Алёна покраснела от злости, встала рядом и прошипела:
— Ты доволен? Сам взвоешь, когда она начнёт здесь распоряжаться.
— Нет, моя дорогая. Ты не на того напала, у тебя есть несколько минут, чтобы рассказать мне всю предысторию последних событий и признаться, в чём таком я тебе поклялся, и тогда Елена уедет. Или я превращу твою жизнь в очень непростой квест по выживанию, пока сам не докопаюсь до истины. Итак, я очень внимательно тебя слушаю, моя милая, прекрасная жена.
Ловлю её за руку и заставляю сесть на край кровати, держу, как трепетную лань. Трижды попыталась освободиться, нет, она не лань, а чёрная кошечка, но я уже тоже не её муж-пустышка и болтливый тюфяк, нет. Теперь мы начинаем играть по моим правилам, осталось только эти правила понять или придумать.
Глава 3
Без спойлеров
Пока где-то в комнатах настойчивая Елена пытается организовать свой переезд в нашу обитель, я продолжаю крепко держать за руку жену и жду от неё правду.
— Она не ради тебя приехала, неужели ты не понимаешь, что ты им не нужен…
Тихий шёпот Алёны, такой вкрадчивый и совершенно не в тему моего допроса.
— Я не спрашиваю, зачем она приехала, я спрашиваю, что произошло накануне моего исчезновения. И в чём ты вынудила меня поклясться?
Её грудь трепещет в глубоком декольте, специально она так нарядилась, или это случайный приём, к которому у женщин от рождения предрасположенность? Они всегда готовы в вот так дышать, дразня нежными округлыми формами, или покраснеть и потом несколько раз взмахнуть пышными ресницами, чтобы отключить в муже рассудок. Судя по всему, моя жена в этом мастерица. Если бы не слабость, то я бы сам вздохнуть не смог от желания, уже с трудом дышу.
Стою на своём из последних сил:
— Я жду признаний…
— Золотой песок — это правда. Уже весь город судачит по этому поводу. И твоя сестрица примчалась именно из-за него. На тебя лично и твоё телесное состояние ей плевать.
Резко сажусь в постели, притягиваю её к себе ближе и как одноглазый пират, смотрю, пытаясь уловить что-то подспудное, тайное. Что-то с этим песком не так.
— Хорошо, в чём подвох?
— Люди приходят на карьер, находят настоящее золото, забирают и стоит им перешагнуть границу твоих владений. Песок снова становится самым обычным. Некоторые уже приходили, совесть потеряли, нас же обворовывают, и нас же обвиняют в бесстыдном колдовстве.
— Это какой-то морок? — я пытаюсь не потерять самообладание, большего абсурда и представить невозможно.
Хотя, даже сейчас на вскидку, если это и какой-то обман, то вполне дельный. Действительно, если завод — развалюха, а покупателю наврать, что ценность в самом песке, стоит только официально купить участок. То в таком случае да, всё сходится. И даже избиение бывшего хозяина этого тела вполне оправдано, за золотой прииск могли и убить.
Единственное, не понимаю, как такое вообще возможно, но почему-то, глядя на жену, чувствую, она сама не знает ничего про этот проклятый песок.
— Ты у нас магией баловался, откуда мне знать? — ответила и её ресницы дрогнули. Врёт, сто процентов — врёт и не краснеет, меня же в колдовстве и обвинила.
— Вот те раз. Я? Ты что такое говоришь, женщина, будь я хоть немного знаком с магией, нашла бы ты меня в том ужасном состоянии? Сдаётся, что это твоих нежных рук дело. Требовала от меня произнести на каком-то тарабарском языке клятву. Похоже, что Елена остаётся у нас, пока ты не признаёшься.
— Ты первый взвоешь от её присутствия. Она со мной даже общаться не будет, а тебя изведёт вопросами про песок.
— Принеси мне одежду, сейчас же. И что-то перекусить, далеко этот завод?
— Полчаса трястись в карете, и кухарка заканчивает печь блины, твои любимые, между прочим, — она бесстрастно ответила и, наконец, выдернула свою руку, встала и достала из небольшого шкафа стопку мужского белья, и костюм с длинным пиджаком. — Одевайся, раз тебе так хочется, всё увидеть своими глазами, я не против. Там, наверное, и сейчас полно искателей сокровищ. Встретят тебя и побьют палками и лопатами, на нас все злые, тебе лучше спрятаться и не выходить из дома.
Она произнесла эти слова с таким видом, словно устала меня в чём-то убеждать и уговаривать и отпускает на все четыре стороны за новой порцией шишек и тумаков.
Меня изрядно пошатывает, однако лежать в постели не могу. Что-то происходит и почему-то кажется, если сам увижу всё в реальности, то это поможет вспомнить хоть какие-то события.
— Я поеду с Еленой, если ты, моя дорогая, не возражаешь. Но перед тем как нам уехать, прошу, ответь на второй вопрос, какую клятву ты с меня взяла? Я должен быть тебе верен? Я должен тебя содержать до конца дней, любить, страдать по тебе? Ты же понимаешь, что клятва, полученная в таких обстоятельствах, легко оспаривается…
Она улыбнулась, наблюдает, как я, не стесняясь наготы, стянул с себя длинную рубаху, осмотрел тело в ссадинах. Совершенно точно не узнаю себя, но то, что увидел, понравилось. Пропорциональное, крепкое и даже красивое мужское тело с неплохим таким достоинством, теперь понятно, почему жена не отвернулась. Наоборот, подала кальсоны, потом заботливо развернула, встряхнула рубашку и помогла её надеть, привычным движением разглаживая белую ткань по моим плечам.
