Барон Дубов 2 (СИ) - Капелькин Михаил

Сергей развернулся, поправил рюкзак и шагнул на тропинку. Народ медленно потянулся за ним, разбиваясь на пары. Автобусы позади взревели моторами и укатили, разрезая туман лучами фар. Позади меня шла Лакросса с Северовым, впереди Онежская со своей нянькой, которая пыхтела под весом сумок, но не ныла при этом. Крепкая баба, однако! Ещё чуть впереди видел одинокую гружёную спину княжича Медведева. Ох, чую, впереди ещё проблемы с этой его напускной самоуверенностью.

Через час пути распогодилось, выглянуло солнце. Оказалось, что время уже перевалило за полдень, и Сергей Михайлович скомандовал небольшой привал. Некоторые слуги тут же решили распаковать походные кухни, чтобы начать готовить, но учитель запретил им это делать. Перекус, и только. Нужно пройти ещё много километров, прежде чем поставить лагерь и позволить тратить время на готовку.

Куда ни глянь, повсюду высились горы. Их склоны были усыпаны снегом и покрыты зелёными лесами. Облака плыли по небу, отбрасывали огромные тени на вершины. Красота неописуемая. А свежий воздух приятно холодил грудь.

Через четверть часа привал закончился, и мы пошли дальше. Чем выше забирались, тем холоднее становилось, но меховая жилетка и природная сопротивляемость холоду меня спасали. Правда, на других они не распространялись…

— Коля, я замёрзла! — вдруг повернулась ко мне княжна и заявила плаксивым голосом.

О, нет.

— Ты обещал, — она прищурилась, — что будешь меня обнимать, когда я замёрзну.

Я вспомнил. Действительно обещал после того, как спас её из горной реки. Она тогда чуть сама себя не убила. Тогда я взял её в руки и взвалил на плечо кверху задницей. Но цивильно! Шерстяная юбка прикрывала её небольшую попку от всех.

Она заколотила меня кулаками по спине:

— Я думала… апчхи! ты возьмёшь меня на ручки!

— А это в моём обещании не обговаривалось.

Почувствовал, как Василиса упёрлась локтем мне в спину. Наверняка, пыталась сделать вид оскорблённой и обиженной барышни. Уверен, что вниз головой это смотрелось ещё более потешно, чем я мог представить. Ну и поделом! В конце концов, выбор-то за ней. Если захочет дальше идти сама, то я её на землю поставлю, и пусть топает.

Но она не захотела. А потом вовсе расслабилась и повисла, как полотенчико. Заснула, похоже. Тамара Петровна, кстати, не возражала. Ей вполне доставало забот с сумками.

Кому ещё их хватало, так это Медведеву. Через час пути его спина промокла от пота насквозь. А ведь стало уже довольно прохладно! Но упрямец пыхтел и нёс свою ношу. При этом ни одна из тех дворянок, что скинули на него свою поклажу, даже не предлагали забрать свои вещи. И зачем он только согласился? Княжич же! Ещё и слуг своих не взял. Если они были, конечно.

Ещё через час Медведев начал прихрамывать. Через полчаса едва слышно постанывать при каждом шаге. Мда, вот и сдулись его колени. Я подошёл к небольшой ёлке и коснулся её, попробовал попросить о просьбе — дать мне палку, которая сгодится для посоха. На удивления она согласилась! И наклонила одну из голых ветвей. Отломил её, очистил от сучков и почувствовал, что палка вышла довольно крепкой. Как мало я ещё знаю о своём Инсекте.

Я подошёл к Медведеву и забрал все сумки себе, переложив перед этим княжну на шею, как воротник. Она даже не пошевелилась во сне. Отдал ему посох, чтобы мог идти, опираясь на него.

— Завтра каждый сам понесёт свои вещи.

— Спасибо, — кивнул он, смутившись, и пошёл дальше, повесив голову.

Мда, сам себя науськал и сам себя наказал.

К вечеру мы разбили лагерь в небольшой, но очень живописной долине. Она со всех сторон окружена горами и являла собой девственный уголок природы. А ещё там было озеро! На его-то берегу мы и встали на ночной привал. Пресное и чуть прохладное. Видимо, солнце хорошо прогревало здесь изумрудную воду. Ох, как я на нём порыбачу!

Жаль, что время вечернего клёва я уже пропустил, но есть ещё утренний! Как мало мне для счастья надо. Я даже приметил в сгущающихся сумерках хорошее местечко на том берегу. Скрытое от глаз небольшим островком в центре. Думаю, там разместиться в самый раз.

Слуги и сотрудники академии сооружали палатки-шатры и разбирали походные кровати для учеников. Конечно, аристократы побогаче приготовили себе отдельные. Я себе тоже поставил. Хоть у меня палатка была и попроще —, купил в лавке у Елены, зато своя, и ни с кем делиться не надо. Хотя желающие, я уверен, на ночлег найдутся.

Опустилась ночь. Звёздное небо закрыли тучи, и тёмные громады гор, что нависали над долиной, превратились в непроницаемый купол. Разожгли несколько костров, рядом с ними поставили мангалы, подвесили котелки и казаны. Еда была общая и, в основном, консервированная. Тушёнка и крупы. Дворяне, которые лучше подготовились к походу, свою изысканные припасы берегли и ели сами.

Эх, мяска бы свежего, но где ж его взять… Долина была маленькая, так что вряд ли здесь паслись стада горных баранов или козлов. А о коровах и мечтать нечего. Не альпийские луга.

К костру из леса выскочил парень с горящими глазами. Высокий, худой, но жилистый. Кажется, граф Дорофеев. Шатен со слегка вьющимися волосами и приятным зычным голосом. Только улыбка его казалась в отсветах костра хищным оскалом.

— Эй, парни, бросайте вы эту дрянную тушёнку! Я нам шашлык нашёл! Дубов, пошли, поможешь мясо разделать. Там такая туша, глазам не поверишь!

Я и ещё несколько парней сорвались вслед за ним. Дорофеев увёл нас так глубоко в лес, что костры лагеря едва угадывались среди разлапистых елей. Он остановился возле небольшой масляной лампы, что стояла в корнях высокого дерева. Она освещала старый метровый капкан,. Весь ржавый и, судя по всему, давно забытый. Он сработал и сомкнулся на ноге огромной волчицы, метра два в холке. У неё были красивые голубые глаза, которые с тревогой смотрели на меня.

Она без сил лежала, подтягивая окровавленную лапу, но цепь капкана держала крепко и не давала уползти. Волчица скалила зубы и пыталась рычать, но вместо этого из груди слышался слабый хрип. К её телу жались четверо ещё слепых волчат. Они тыкались мокрыми носами в её грудь и тихо скулили.

— Ну, Дубов, — сказал Дорофеев. — Видал? На весь лагерь мяса хватит! Перережь ей глотку, всё равно скоро сдохнет, а я займусь щенками.

Глава 12

Моя первая охота с отцом тоже была на волков. Я тогда был маленький ещё, ростом с отца, то есть примерно метр шестьдесят пять в высоту, и мог пользоваться охотничьим ружьём, потому что пальцы пролезали под спусковую скобу. Лет двенадцать мне было. Тогда большая стая волков угрожала сожрать весь наш скот. А имение нашего рода уже было довольно-таки скромным, так что и стадо насчитывало всего голов двадцать. Сначала задрали пастушьих собак, а затем стали таскать коров.

Мы быстро нашли стаю по следам и убили половину волков. Остальные сбежали. Отец сказал, что они больше не вернутся, потому что увидели, что есть хищники посильнее их. И оказался прав. Тогда же он объяснил мне, что настоящий мужчина убивает животных лишь в двух случаях: когда они угрожают убить его или его близких или для пропитания. В общем-то, если подумать, в обоих случаях стоял вопрос выживания.

Волчица, что лежала у моих ног, не угрожала мне. И еда у нас была. Даже досюда добирался запах походных макарон с тушёнкой и щекотал ноздри.

— Чего ты ждёшь, Дубов? — толкнул меня под руку Дорофеев. — Давай, убей её, а то пока она жива, я не смогу добраться до волчат. Ещё сожрёт меня напоследок, тварь!

Волчица переводила сверкающие глаза с него на меня. Граф держал в руках короткий кинжал. Достаточно длинный, чтобы вспороть маленькие глотки волчат.

— Нет, — сказал я.

— Чего? Ты чё, хочешь этой тушенкой давиться? На здоровье. А я хочу поесть нормального свежего мяса.

— Ты не сможешь съесть волчье мясо, — пожал я плечами. — Оно плохо пахнет и жёсткое.

— Зато мясо волчат ещё какое нежное!

— Ага, да Дубову этих волчат на один укус, — подал голос Северов. Он тоже здесь был. — Куда уж там лагерь накормить…