– Как это устроено?! – воскликнула я, пытаясь понять, почему это вообще держится и летает. По всей логике было не должно!
– Естественно всё работает на моей магии, – тут же раскрыл все карты Мейсон. – Я же не стану издеваться над птицами. Просто ты говорила, что хотела бы прокатиться на лебедях…
– Где ты их взял?
– Они живут в нашем столичном авиарии. Одно время я увлекался разведением магических птиц, но по некоторым причинам отпустил их. А большой вольер остался. Вот и заселил обычными. Правда, раньше я не особо ими интересовался, а сейчас они пригодились, – объяснил жених, а затем, хитро прищурившись, спросил: – Так что, не откажешься прокатиться, или я зря старался?
Вопрос буквально разорвал меня на кусочки. С одной стороны я хотела тут же согласиться, с другой прекрасно помнила, что…
54
– Я же не собрана. В домашнем…
– Ты прекрасна и ты не в ночной сорочке или пеньюаре, – сообщил Мейсон, подначивая.
Я сомневалась секунду. А потом уточнила:
– Как мне забраться к тебе? Ты спустишься к входу?
– Иди ко мне! – развёл он руки в стороны. – Я поймаю тебя.
Почему-то этот жест показался мне смутно знакомым, но я не успевала как следует подумать, почему. Просто отважно забралась на подоконник и прыгнула вниз.
Первый миг казался безумно страшным – я ждала, что мужчина сейчас подхватит меня, однако, раньше жениха, меня подхватила его магия и осторожно помогла спуститься в объятия своего хозяина.
– Как тебе? – спросил Мейсон, бережно придерживая меня.
А я стояла в чуть балансирующих на воздухе санях и крепко прижилась к мужчине. На высоте второго этажа. Без страховочных креплений.
– Страшно! – восхищённо призналась я и, замирая от восторга, осмотрелась вокруг.
Глянула на лебедей, на город под нами, на мужчину рядом со мной, который самодовольно улыбался.
– Поехали? – вкрадчиво спросил он, и я тут же опомнилась:
– Давай хотя бы сядем!
Конечно, сидеть оказалось намного спокойнее, но я всё равно не смогла отцепиться от Мейсона. Впрочем, он вот ни капли не расстроился, по-хозяйски положив руку мне на плечи.
Я же успевала смотреть по сторонам. Инития на уровне третьего этажа выглядела иначе. Непривычно и диковинно, да и на нас случайные зрители из окон поглядывали с удивлением. Мы пролетели насквозь все районы, о которых Мейсон в этот раз рассказал нечто новое, не историческое, а больше похожее на городские легенды и скандальные сплетни, а потом спустились к реке. Конечно, я не смогла сравнить это с путешествием на паруснике, но в этой дороге была своя прелесть.
Осмелев, я наклонилась к бортику, чтобы посмотреть, как сани касаются воды и оставляют за собой веер из брызг. Думала самой коснуться воды, но не рискнула.
– Спасибо, – вдруг поддавшись порыву, произнесла я.
– За что? – хитро спросил Мейсон, и я со вздохом смирения ответила:
– За терпение. Правда не ожидала, что ты так заморочишься.
– Хм-м, – как-то подозрительно протянул жених. – А мне положен за это хотя бы один поцелуй?
Вопрос одновременно казался простым и сложным. Потому что с одной стороны меня опять одолели морально этические проблемы, а с другой... Казалось странным отказывать в простом поцелуе сейчас, когда мы уже сорвались раньше.
Пододвинувшись к Мейсону, я положила руки ему на грудь, а он вновь обнял меня за плечи. Жених держался так, словно ожидая от меня невинного поцелуя в щёчку. Вот только я слегка повернулась и потянулась к его губам. Потому что чмок за полёт на лебедях – это вообще несерьёзно.
В первый миг, когда наши губы встретились, Мейсон немного растерялся. Однако, осознав, остался доволен и тут же перехватил инициативу. Это было горячо и захватывающе, я словно не могла дышать, пока мы ласкали друг друга. Оторвались мы лишь в тот момент, когда я почувствовала руку Мейсона у себя на груди.
Я отпрянула, словно испуганная лань, и с укором заметила шёпотом:
– Мы же на улице.
– Так никто же не видит, – хитро доложил жених, но я не поддалась.
– А вдруг случайно кто-то заметит?
Минуту Мейсон оценивал мою реакцию, а потом примирительно решил:
– Ладно, иди ко мне. Пока я не стану переходить границы. Просто пообнимаемся.
– Пока? – тут же уцепилась я, впрочем, без раздумий вновь нырнув в тёплые мужские объятия словно в одеяло. – Ты что, хочешь на природе...
– Тебя же в парке ничего не смущало, – ехидно напомнил жених, и я вынуждена была согласиться.
В парке я позабыла совершенно обо всём, однако точно помнила:
– Так ведь там нас оставили одних. За закрытыми воротами.
– Так и я планирую не у всех на виду. А, например, ночью, на яхте...
– При свете звёзд, – задумалась я, представив картину.
И Мейсон внезапно рассмеялся, а затем восторженно заявил:
– И ты ещё удивляешься, почему я пытаюсь тебя добиться. Эсси, ты бесподобна!
И голос его звучал завораживающе, что я вновь слушала только его. Но тут жених решил перейти к чуть более серьёзной теме:
– Так не поделишься, почему не желала меня видеть? Я сделал что-то не так? Мне хотелось бы знать, чтобы исправиться.
55
– Да не в тебе дело, – вздохнула я, потом сообразила, что выразилась не точно и поправилась: – В смысле в тебе, но косвенно. Я просто не могу понять, чего хочу.
– И я тебе мешаю разобраться? – ехидно предположил собеседник.
– Да, – согласилась я без сомнений. – Совершенно сбиваешь меня с толку.
– Так может подумаем с тобой вместе? – казалось бы невинно предложил жених, но я лишь укоризненно на него посмотрела и сообщила:
– Ты подумаешь в свою пользу! И я даже не смогу тебя в этом упрекнуть!
– Я очень постараюсь быть беспристрастным! – пафосно заверил Мейсон, отчего я стала сомневаться в нём ещё сильнее.
Но всё же я чувствовала себя слегка провинившейся, поэтому решила объясниться:
– Ты же помнишь, что я говорила, что влюблена в другого?
– Конечно, – с напускной серьёзностью подтвердил жених.
Мне снова показалась его реакция подозрительной, но я не понимала, в чём именно его подозревать.
– Я не могу разобраться со своими чувствами. И его я люблю, и ты мне нравишься...
... И я совершенно беспринципная – но этого я уже говорить не стала.
– Тебя уже не смущает, что я стану герцогом? – проворно поинтересовался Мейсон.
– Почти, – уклончиво ответила я, понимая, что сейчас моя тяга к Фёну вышла на первый план.
Но если я хмурилась, обсуждая любовника, то жених почему-то бесстыдно просиял. Я даже возмутилась, рассмотрев его довольное лицо и с укором спросила:
– Ты меня совершенно не ревнуешь, что ли?
– Ревную! – тут же опомнился он и даже попытался сделать грозное лицо, но у него почему-то не вышло. В итоге он решил сменить позицию и пояснить: – Знаешь, ты сейчас ещё не моя, я пытаюсь в каком-то смысле отбить тебя у другого. Так что какие я могу предъявлять претензии? Вот когда поженимся, тогда да, я буду очень сильно тебя ревновать.
– Если, – дотошно поправила я. – Если поженимся. Ты обещал, что примешь мой отказ.
– Эсси, – вдруг обратился ко мне Мейсон совершенно с другой интонацией, от которой у меня по спине побежали мурашки. – Я верю, что мысли и слова материальны. Позволь мне говорить "когда"?
И зачем-то, видимо, чтоб аргументы показались сильнее, приподнял мою ладонь и оставил на тыльной стороне чувственный поцелуй. Один. Второй… Третий на запястье. И следовал всё дальше, подбираясь к моему плечу.
– Ты совершенно. Не помогаешь. Думать! – с трудом выдыхая каждое слово посетовала я.
– Прости, – ничуть не усовестился Мейсон. – От тебя я просто теряю голову.
Надо признать, правило работало и в другую сторону. У меня не осталось ни одной связной мысли. Зато жених, будто из вредности, спросил:
– Так в чём он лучше меня?
