Локки 5. Потомок бога (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Он подбоченился, насмешливо посмотрев на меня.

— Скоро будут. Но сперва я заберу ключ, находящийся в статуе, — уверенно проговорил я, впившись изучающим взглядом в дедка.

Тот вздрогнул и метнул испуганный взгляд на каменное чудо-юдо. Да, так и есть! Ключ внутри! Не зря же старик постоянно косился на статую, как только речь заходила о ключе.

— Тебе не получить его! — зло прохрипел он, развеяв мои последние сомнения. — Сейчас мы порубим тебя на куски и насладимся твоей плотью, но сперва порадуем себя твоими воплями!

— Ты ошибся, старик. Это вы усладите мои уши своими криками.

Дедок снова издевательски загоготал и разрешающе махнул своим соплеменникам сморщенной рукой, похожей на птичью лапку. Рядовые дикари тоже начали хохотать, вставая с пола и тыча в мою сторону пальцами, словно показывали на конченного грязного идиота, пускающего слюни, но пафосно называющего себя императором.

Я подмигнул им и протянул руку агрессивно шипящей женщине. Та сразу же вцепилась зубами в моё предплечье, прокусив кожу прямо в том месте, где красовалась живая татуировка.

— М-м, — выдохнул я и отдёрнул руку, обагрившуюся кровью.

В следующее мгновение из оставленных зубами женщины кровавых отметин хлынул мрак, быстро распадающийся на отдельные клочки. Они закружились по воздуху, совсем не боясь света костра. Как я и предполагал, стражи погибали только от сияния сферы из мира с рекой безумия.

— Что это⁈ — в страхе взвизгнул дедок, глядя на пятна мрака, разлетающиеся внутри Древа.

— Твоя погибель, — процедил я, просунул руку через каменные прутья клетки и коснулся засова.

Никто не мог мне помешать отодвинуть его, поскольку пятна мрака превратились в чернокожих ослепительно красивых людей с хищными чертами лица. В их глазах горел чудовищный голод, и они сразу же начали саблевидными когтями разрывать дикарей на части, засовывая отсекаемые куски в пасти, расширяющиеся как у змей.

Воздух разорвали страшные вопли, хруст костей и нечеловеческий вой дикарей, которые сами стали главным блюдом на столе. Ох какой же их охватил ужас! Всепожирающий, первозданный.

Оно и понятно. Одно дело, когда сам жрёшь разумных, а другое — когда жрут тебя. Дикари прежде чувствовали себя хозяевам положения, насмехались, убивали и унижали других. А теперь уже они превратились жертв — и это лучшая кара для подобных существ.

— Око за око, — пробормотал я и выскочил из клетки.

Глава 16

Нутро Древа превратилось в форменный ад, как его описывают христиане. Кровь заливала пол и её брызги украшали стены. А крики дикарей далеко разносились по округе. Чернокожие стражи пожирали их живьём, вырывали органы и с утробным чавканьем заглатывали их, порой радостно хохоча. И этот хохот пугал не только Громова-младшего, но даже пламя костра. Оно испуганно трепетало и танцевало.

А стражи не успокаивались. Некоторые из них выскочили наружу и принялись за барабанщиков. Там тоже начали раздаваться вопли ужаса и боли.

А я, не обращая внимания на царящий кровавый хаос, кинулся к статуе чуда-юда. Промчался пару метров и поскользнулся на сизых кишках, подвернувшихся под босые ноги.

— Вашу божественную мать! — прошипел я, всплеснув руками, чтобы удержать равновесие.

Благо у меня получилось устоять на ногах. И я снова рванул к статуе, заметив, как из клетки выскочил альв. Он тоже со всех ног помчался к чуду-юду, решительно сверкая зенками.

Кажется, остроухий задумал что-то нехорошее, учитывая его давешний план. Он же хотел завладеть ключом и через гипотетического третьего посланника передать Ивриму, что ключ у него, и затем Безумный бог по замыслу эльфа должен был как-то исхитриться и вызволить из этого мира своих посланников вместе с ключом. Меня же такой финт острыми ушами не устраивал по многим причинам.

— Стой, гад! — яростно бросил мне альв, в великом отчаянии понимая, что не успевает.

Я уже был в паре метров от статуи. А в груди той обнаружилась прямоугольная выемка. В ней поблёскивал бронзой грубо выкованный ключ. Из клетки его не было видно, а теперь, казалось, протяни руку — и возьми. Вот он лежит.

— Ай, — болезненно прошипел я и упал на одно колено, схватившись руками за щиколотку.

— Неудачник! — победно взвыл эльф, проскочил мимо меня и сунул руку в выемку.

Внутри статуи что-то скрежетнуло и сверкнуло лезвие, выскочившее из камня. Оно отрубило кисть завопившему остроухому, в ужасе уставившемуся на брызжущую кровью культю.

— Благодарю, — с ухмылкой сказал я, легко встав на ноги и подобрав с пола кисть с зажатым в ней ключом.

— Ты… ты… — сквозь боль с ненавистью прошипел остроухий, прижав обрубок к груди. — Ты обманул меня! Ты специально упал!

— Конечно. Мне показалось странным, что ключ вот так просто лежит, ничем не защищённый. А ведь в этом месте, куда ни плюнь, везде ловушки.

— Ты… ты… — прохрипел альв и следом заорал, когда на него обрушились сразу два чернокожих стража.

— Прощай, лопоухий, — бросил я ему и вместе с ключом выскочил из Древа.

Каменная площадь была завалена обглоданными человеческими костями и частями разорванных барабанов. Но выпущенные мной существа не успокоились. Они ринулись на отряд дикарей, показавшийся из лабиринта.

— Приятного аппетита, — проговорил я, чувствуя, как мой разум окутывает тьма.

Фух, как же вовремя мне удалось завладеть ключом! Перенос случился буквально через пяток секунд. Меня полностью накрыл мрак, а когда он схлынул, я осознал, что лежу в номере отеля, залитом лунным светом, струящимся из окна.

— Получилось! — выпалил ошеломлённый Иврим, бесцеремонно вырвав из моих пальцев ключ. — Получилось! Невероятно! Ты сделал это!

— Ага, пришлось потрудиться, — просипел я, включив «регенерацию».

Магия охотно откликнулась на мой зов и принялась латать мелкие раны, покрывающие моё тело.

— Рассказывай, рассказывай скорее, что там было! — нетерпеливо провыл Безумный бог, глядя на меня блестящими от возбуждения глазами управляющего, в чьей тушке он продолжал находиться.

— Кхам, кхам, — прочистил я горло и поведал Ивриму о своих приключениях.

Мне даже практически не пришлось ничего утаивать. Только финал моей истории изменился. Я сказал Безумному богу, что сумел выбраться из клетки, вытащить ключ из статуи и умчаться прочь, пока дикари были заняты расчленением его посланника-альва.

— Он, кстати, сказал, что тоже является избранным, — многозначительно проговорил я, ловко переводя тему, чтобы Иврим не стал более детально расспрашивать, как именно мне удалось сбежать с ключом из Древа, полного дикарей.

— Хм, — хмыкнул Безумный бог и приподнял край верхней губы, продемонстрировав клык.

Люди так не усмехались, посему вид у лица управляющего был исключительно зловещим. Громов-младший аж перестал сотрясаться в радостных конвульсиях, вызванных тем, что мы не погибли, и настороженно замер.

— Пророчеств было несколько, — наконец прохрипел Иврим, крепко сжимая в руке ключ, словно боялся, что он куда-нибудь исчезнет. — Но никто не сумел добыть даже один ключ, а ты смог принести мне аж два. Остался всего один. В чём же твой секрет, Локки?

Он посмотрел на меня острым, изучающим взглядом, будто пытался проникнуть в мои мысли. В висках аж на миг заломило, словно их стиснули тисками.

— Мой секрет в том, что я умею находить общий язык со всеми, — иронично проговорил я, естественно не став говорить о существовании Громова-младшего.

— Ну-ну, — скептически процедил Безумный бог.

И я снова поспешил перевести тему:

— Кого изображали статуи в лабиринте? Что это за существо?

Иврим нахмурился и заколебался, решая — делиться со мной какими-то сведениями или нет. Вдруг он дёрнул щекой и уселся в кресло.

— Это одно из Древних существ, что правили вселенной ещё до прихода богов. Они родились в Хаосе и первыми вышли из него. Это они породили жизнь, даже богов. Они были настолько сильны, что нынешние боги по сравнению с ними всего лишь мальцы в коротеньких штанишках.