Всё это осталось в прошлом. И оно, будто задушенная мышь, валялось в дальнем углу его памяти, служа напоминанием, что нельзя доверять людям. Даже если кажется, что у них добрые намерения. Никогда. Никаким!
Кроме неё…
«Моя ведьмочка!» – кот с обожанием посматривал на Шекэт, пока девочка ласково поглаживала его по спинке.
Сначала он возмутился словам мелкого недоразумения, которое раньше обитало в амбаре, но постепенно привык к этому слову, и оно перестало ассоциироваться с ведьмаком, который кидал в него тапки.
Шекэт не ведьма, а ведьмочка. Добрая, ласковая и такая горячая! Её ладони согревали его снаружи, а невероятная золотистая сила, протекающая из пальцев ребёнка, рождала внутри приятное тепло.
Когда оно накапливалось и начинало светиться, то в тельце кота происходили изменения. Раз, и какая-то косточка срасталась сама собой. Два, и мысли текли потоком, а говорить получалось всё проще и проще.
– Опять этот блохастый здесь? – проворчала вторая девочка, но Табаки её злость не задевала.
Он был даже благодарен Талилии. Не убей она его в тот день, кот уже перестал бы существовать. Он до сих пор помнил «прощание», которое ему устроил Алкид. Лорд был в такой ярости, что применял свой артефакт снова и снова, пока перекрученные конечности Табаки не обвисли.
– Тупая скотина! – пнул Алкид, и тушка кота, перелетев комнату, вывалилась в окно.
Будь живым, умер бы два раза. Но Табаки, оказавшись внизу, тут же пополз к своей ведьмочке. Путь был тяжёлым, кот сам себе напоминал паука, так сильно были вывернуты лапы, а от хвоста осталась лишь добрая память. Но всё это было неважно. Главное, добраться к Шекэт, увидеть её улыбку и ощутить живительное тепло.
– Моя, – вновь испытывая благодарность, промурлыкал Табаки, а девочка засмеялась и почесала кота за ушком. – Да… Вот так! Ещё!
– Брось ты его, – посоветовала Тали. – Лучше повторим, что велела Эдана.
– Незачем повторять, я всё помню, – отмахнулась девочка и подняла кота на уровень своих глаз. – Тебе не кажется, что он изменился?
– Как? – фыркнула Тали. – Стал ещё несноснее?
– И почему она тебя не любит? – огорчилась Шекэт.
– Неважно, – промурлыкал кот. – Люби ты, и тогда…
Он осёкся, а девочка заинтересовалась:
– Что тогда?
Но Табаки опасался рассказывать всё, что всплывало в памяти из того времени, когда он был фамильяром без ведьмака, ненужным питомцем злодея. Слова, образы, они накатывали, как снежный ком, терзали по ночам и нападали днём, как собаки из-за угла. Некоторые оставались непонятными обрывками, другие обретали смысл, когда люди о чём-то рассуждали при коте.
– Расскажу кое-что интересное… – неохотно пообещал Табаки.
Например, когда Эдана переживала, что же написано в документах, которые она подписала, вдруг всплыли в памяти многочисленные тирады, которые выдавал Алкид. Лорду нравилось хватить себя, и делал он это многословно, подробно описывая собственные достижения. Причём не только прошлые, но и грядущие.
– Или нечто удивительное, – пробормотал тише.
Тот человек считал себя умнее всех и собирался забраться так высоко, как только позволило бы его происхождение. Часто сокрушался, что в роду не было ни одного дракона, иначе давно бы перебрался в Арлер и нашёл бы лучшую партию, чем Исса.
– Лучше помурчи, – попросила ведьмочка. – Мне становится спокойно, когда я слушаю, как ты мурчишь!
– Мр-р-р…
«Сломанный фамильяр! – услышал неприятную щекотку в голове и, прижав уши, зашипел. – Эй! Я знаю, что ты меня слышишь!»
– Что с тобой, киса? – заволновалась Шекэт. – Что-то болит?
«Душа, – скрипнул тот зубами, мечтая сомкнуть их на полупрозрачном тельце дерзкого существа. – Почему я слышу это недоразумение без крыльев?!»
«Не выйдешь, не скажу, где видел крысу!»
Кот вздохнул и, поддавшись шантажу, принялся выкручиваться из рук девочки.
– Пусти его, – неожиданно пришла на помощь Тали. – Нам пора спускаться в общий зал. Скоро начнётся суд.
Табаки выскользнул из комнаты и столкнулся в коридоре с Маскеем. Тот загадочно переливался всем тельцем и попеременно подмигивал сияющими глазами.
– Где ты видел крысу? – проворчал кот. – В амбаре?
«Среди драконов, – булькнуло существо. – Это один из них».
У Табаки расширились глаза.
– Спятил?!
«Если промолчишь, будет плохо… – потух Маскей. – Очень плохо!»
Глава 46
Кахин
Когда я окончательно сдался этот маленькой хрупкой женщине, то пропал. Исчез прежний я, а тот, кем стал, был мне незнаком. Некто, наполненный счастьем от макушки до пят, он мог думать только о своей паре. Дышал ей. Жил!
Я смертельно завидовал этому Кахину и ненавидел момент, когда он исчезнет, и вернётся повелитель ледяных драконов, обученный править королевством и думать лишь о благополучии подданных. Его существование казалось мне смертельно тоскливым, ведь у него не было Эданы.
До этого думал, что обладание жрицей – наказание. Пожизненная казнь, которая мучительнее любых пыток. Но, окунувшись в бездонную страсть с этой женщиной, был готов броситься за ней хоть в пропасть. Разбиться счастливым… Рядом с ней.
«Счастливое безумие!» – думал, целуя медовые губы.
Сжимая стройное тело, мечтал, чтобы этот момент никогда не заканчивался, но даже драконам приходилось спускаться с небес на землю. Никто не может бесконечно парить над облаками.
Раздался стук в дверь, и мы услышали голос Урмича:
– Мой повелитель. Всё готово для суда.
Эдана тут же отпрянула и, сунув руку в карман, вынула и нервно стиснула пальцами трубку отца, а на меня бросила вопросительный взгляд. Вздохнув, я разжал руки, неохотно отпуская своё главное сокровище, не желая возвращаться к «сознательному» Кахину.
Но моей женщине нужна помощь, и я сделаю всё, лишь бы увидеть искреннюю, а не отрепетированную улыбку. Насладиться радостным блеском глаз, а после вкусить «благодарность» Эданы Горан. Мне очень понравилось, как она называла нашу близость.
Её невинность – действительно ценный дар.
А каждое прикосновение – благо.
Я и помыслить не мог, что когда-нибудь Эдана будет так же упоенно целовать кого-то другого.
«Только моя», – царапнула мысль.
Она причинила боль, и я стиснул зубы. Отступать некуда, я уже подпал под чары несостоявшейся жрицы. И теперь был обречён. Но собирался сохранить тайну как можно дольше, сразу после суда покинув Ранкин.
Даже мысль об этом равнозначна отсечению руки! А что будет, когда я расправлю крылья и направлюсь в Арлер? Но мне необходимо это сделать, иначе в опасности окажусь не только я, но и эта дерзкая и совершенно потрясающая женщина.
А так же её сёстры…
– Эдана, – глядя на желанную женщину, шепнул я.
Она открыто посмотрела мне в глаза и улыбнулась так нежно, что защемило в груди.
– Я готова, мой повелитель. Поверьте, я буду сражаться за родовое гнездо, как львица! И примите мою искреннюю благодарность за ваше покровительство…
Поспешно поднявшись, я отодвинул от себя княгиню.
– Повременим с благодарностью… До вечера!
Глаза её вспыхнули, когда женщина с озорством уточнила:
– Обещаете?
– Клянусь, – коротко кивнул, мечтая, чтобы вечер наступил сию секунду.
Невероятно очаровательная, Эдана даже не представляла, какое действие оказывает на меня близость её соблазнительного тела. Будь на моём месте другой дракон, никакого суда бы не состоялось. Да и мне, – тому, кто гордился выдержкой, – было невероятно сложно.
Она кивнула:
– Тогда и я клянусь.
Шагнула ко мне и, обхватив мою ладонь своими узкими и шелковистыми на ощупь, торжественно произнесла:
– Обещаю, что буду вашей, пока у повелителя не угаснет интерес.
У меня вырвался рык, и княгиня хлопнула ресницами:
– Вам не понравилось?
Чтобы сдержаться, пришлось вспомнить женщин, которые согревали мне постель в Арлере. Каждая жаждала стать парой повелителю, но одна ночь, и красавица превращалась в лягушку. Во всяком случае, у меня оставалось о них именно такое воспоминание. Скользкие и холодные!
