Истинная зайка для ректора (СИ) - Флор Анна

— Рано или поздно все мы покинем дворец, — усмехается Родгар, но в его глазах неприкрытая жесткость. — Я пришел без армии. Не войной, а с мирной целью. И мне указывают на дверь? Но с удовольствием изменю свой план.

Родгар разворачивается, крепко держа меня за руку и направляется к дверям.

— Стойте, — дрогнувшим голосом требует король. — Я выслушаю до конца.

— Всегда действенно, — оскаливается Родгар и мы возвращаемся обратно.

Король недоумённо смотрит на слизня, который в этот момент догрызает круассан и вдруг икает. Рот Феди приоткрывается, а крохотные глазки выпучиваются.

— Лирийцы сами создали артефакт, способный не просто повлиять на разум и чувства, защитить от менталистов, но и скрыть нечто ценное в мной форме, — холодно сообщает Родгар. — Какой полезный Жезл, любой уважающий себя мужчина мечтает о такому чтобы с помощью Жезла ставить на колени...кхм..

Генерал осекается, не договорив.

Король ошарашенно опусткается на трон, потирая виски.

— Мой сын — слизень?! Но как же… Его искали лучшие ищейки! Десять долгих лет я искал Фернандо!

— И лучше бы не нашли, — срывается с моих губ тихое ворчание. Которые, к счастью, слышит только Родгар.

Любимый только шире оскаливается и крепче сжимает мои пальцы в знак одобрения.

Теперь королю точно придется передавать трон любимчику-сыну, который умом и сообразительностью не отличался никогда.

— Сынок, — сглатывает король и простирает неуверенно руки к слизню, спускаясь на ступень ниже от трона.

Федя неловко перекатывается с ладони Родгара и шлепается зелёным брюшком на каменный пол, разбрызгивая слизь ядерно-лилового оттенка.

Слизень бодренько ползет в сторону Его Королевского Величества с неуверенной улыбкой на мордочке, оставляя за собой слизь, на которой проскальзывания один из стражников, предусмотрительно решивший уступить дорогу королю.

— Идём, любовь моя, — заговорщически подмигивает мне Родгар, перехватывая меня за талию. — Теперь слизень — проблема Лирии, а не наша с тобой.

И я, ощутив внезапно вспыхнувшее озорство, смущённо улыбаюсь генералу. И чувствую себя заговорщиком вражеского государства, когда мы слишком быстро, практически сбегаем, из замка короля...

Эпилог

— Готовы ли вы, госпожа Аннабель Грин... - голос Жреца в Храме звучит торжественно и оттого я волнуюсь ещё больше.

И когда он договаривает до слов, где я должна произнести клятву, я ощущаю, как мир вдруг разом становится большим, а я — кроликом.

Белое пышное платье в рюшах и кружевах мешает обзору, лапки путаются в оборках, а Родгар, облаченный в бело- золотой парадный мундир, даже бровью не ведёт. Только мечтательно произносит:

— Всем кроличье рагу за мой счёт.

И я, испуганно пискнув, тут же чувствую, как собственные конечности обратно удлиняются. Родгар, вероятно предвидя такой вариант развития событий, предусмотрительно укрывает меня алой меховой накидкой, практически с головой. Поэтому, когда я оказываюсь сидящей на собственном свадебном платье, то хотя бы уже укрытая теплой мантией.

Я щущаю стыд и смущение, что на собственной свадьбе я позорно обернулась кроликом! Хорошо, хоть не успела ничего пожевать лишнего перед гостями. А то неприлично невесте великого генерала Д'Альерри жевать листья папоротника на собственной свадьбе у алтаря. Родгар привыкший, а другим повод для слухов.

— Продолжайте, — невозмутимо произносит Родгар ошарашенному Жрецу. Тот ещё с несколько долгих секунд стоит приоткрыв рот, держа перед собой книгу божественных уз.

Жрец прочищает горло и сбивчиво заканчивает свою речь, посматривая на меня с опаской. Наверняка прикидывает, достанется ли ему кроличье рагу и какая часть кролика окажется в его тарелке.

— Старый извращенец, — ворчу я про Жреца, уставясь на золотистую пуговицу Родгара.

Я же так и стою в меховой накидке на голое тело, а мое подвенечное платье валяется под ногами.

— Уверен, морщинки возле моих глаз тебе просто показалось, это игра света, зайка, — хмыкает Родгар и подмигивает мне игриво, отчего я заливают краской смущения.

— Я не о тебе, — тут же спешно шепчу в ответ, пока Жрец перебирает страницы книги с клятвами, ища подходящую.

— Мне начинать волноваться? В мыслях моей невесты какие-то старые извращенцы шатаются.

— В моих мыслях только ты! — доверительно шепчу. — И ты не старый и совсем не извращенец.

— И на том спасибо, зайка, — усмехается почти муж.

В повисшей тишине в Храме не сразу понимаю, что я первая произношу часть клятвы.

— Клятва, милая, — напоминает Родгар мягко и берет мою руку в свою ладонь. Его глаза неотрывно смотрят в мои с теплотой и нежностью.

Где-то на задворках храма Любви то и дело с тоской меланхолично вздыхают одногруппницы по почившей свободе их обожаемого генерала Д'Альерри.

Собравшись с духом, я начинаю произносить клятву, но слова застревают в горле. Сердце бьётся так сильно, что, кажется, его стук слышен всему храму.

— Готовы ли вы, госпожа Аннабель Грин, произнести свою часть клятвы? — терпеливо повторяет Жрец.

Вздохнув, набираюсь смелости и прочищаю горло, пытаясь вспомнить заученные ранее слова клятвы. Только, как назло, все фразы моментально исчезают из памяти и я сталкиваюсь с постыдной реальностью: я не помню ничего из того, что должна сказать!

Бросив нервный взгляд на явно теряющего терпение Жреца, перевожу взгляд на зал. Несколько сотен людей с жадностью ждут моей речи.

И вновь впиваюсь взглядом в невозмутимые, спокойные синие океаны напротив. Родгар ободряюще улыбается и разрешает:

— Импровизируй, зайка.

И я, выдохнув, крепче сжимаю его ладонь в своей.

— Я, Аннабель, принимаю тебя, Родгар, как моего законного мужа, и клянусь любить, уважать и поддерживать тебя во все времена...

Кажется, в клятве были слова о чешуе дракона. Наверняка про старость! — подсказывает радостно внутренний голос, нашедший выход из ситуации.

-...даже тогда, когда ты выйдешь в отставку и у тебя начнут выпадать чешуйки, и хвост начнет нервно дёргаться и менять направление.

Кажется, нервно дёргается глаз у Жреца в этот момент.

А теперь скажи что-нибудь про его дракона! — не унимается внутренний голос. — Там говорилось о здоровье! Точно!

-...обещаю подавать тебе зелье от изжоги, если твой дракон съест рыцаря или протухшую овцу, — продолжаю, облизав сухие от волнения губы.

Уголки губ Родгара дёргаются вверх.

Бросаю беглый взгляд на зал зачем-то. И там замечаю, как Китти, подсеочивгая с места, вдруг начинает угощать рядом сидящих пряниками. Магистр Найтан Ромаро, ставший пару месяцев назад ее супругом, со зловещей улыбкой раздает другому ряду зефир.

-...и вероятно больше не буду проклинать тебя чужой выпечкой, — с нажимом произношу я, понимая, что Китти пытается спасти положение, отвлекающим маневром.

Китти оборачивается и машет мне рукой, чтобы я продолжала говорить, пока я с обреченностью смотрю на то, как наступает эффект от съеденных гостями десертов.

Я лишь наблюдаю, как магистр Ромаро поддерживает свою жену, что с энтузиазмом уже подбегает к другому ряду.

-...обещаю, что больше не буду трогать Жезлы неясного происхождения, — вновь перевожу взгляд на передние ряды, где Его королевское Высочество сменяет один маг-транспарант с подсказками клятв, на другой.

Это было идея принца, вернувшего себе свой человеческий облик. И зря я прочитала вслух подсказку. Ой, зря...

-...и обязательно посажу кукурузу на твоей мог... - осекаюсь на последнем слове, с возмущением смотря на тетушкин транспорант.

Не буду я это говорить, тетушка! — с немым укором смотрю на улыбающуюся и прослевшуюся родственницу. Она приветливо машет мне со второго ряда.

Вот уж где подвоха не ожидала, так это от моей пожилой тётушки!

Она, к моему сожалению, прониклась идеей принца и пришла меня поддержать, как и он.

— Это, кажется, не совсем то, что прописано в клятве, — произнесит Жрец, судорожно листая книгу Судеб под воцарившейся хаос в Храме Любви.