Мухобойка для дракона (СИ) - Шмидт Елена

Покормив маленького Макса, я отдала его целительнице и прикрыла глаза. Неожиданно нахлынули воспоминания. Почему-то сразу всплыло в памяти лицо прапорщика Брукса с выпученными глазами, когда он услышал, что я жена «нашальства». Надо сказать, что ошарашены были все, кроме сержанта Вирана, стоявшего на воротах в тот день, когда я убегала от Алана.

— Я же говорил, — довольно пробасил он, — что меня не зря к коням отправили.

Через месяц я поняла, что беременна. И Алан сказал, что откладывать визит в замок уже нельзя. Я, естественно, была обижена на герцогиню за её несправедливые упрёки. Но там был мой саквояж, а потому пришлось согласиться.

Когда мы прилетели, в замке случился переполох. По-моему, на улицу выбежали все, кто мог. Я очень обрадовалась, увидев Люка.

— Вы в тот раз так быстро исчезли, что я не успел вас поблагодарить, — улыбнулся он белоснежной улыбкой.

«Всё-таки дроки дьявольски привлекательные мужчины», — отметила я в очередной раз.

— Я уже поблагодарил её за нас, — закрыл меня спиной муж.

— Алан, ты что, ревнуешь? — рассмеялся Люк. — Вот уж не думал, что ты на это способен.

— Ревную, — согласился майор Стин. — Вот женишься, посмотрю, как ты отреагируешь, когда я стану с твоей женой заигрывать.

— Мухобойкой получишь, — проворчала я за спиной мужа, а потом, секунду подумав, ткнула ещё и кулаком в бок.

Однако он даже не шелохнулся.

— Да у меня даже в мыслях такого не было! — попробовал оправдаться перед ним Люк.

— Знаю я ваши с Ридом мысли, — ответил ему Алан.

— Да ладно, хватит вам, — вышла я из-за спины мужа. — Неужели ты мне не доверяешь?

— Просто я тебя люблю до безумия, — прошептал он мне в макушку, обнимая, — и очень боюсь потерять.

* * *

Первая фраза, которой встретила меня линая Любомира, была: «Сможешь ли ты меня простить, Даяна?»

Я смотрела в её встревоженные глаза, прекрасно понимая, как она тогда переволновалась за своих внуков. Внутри меня рос ребёнок. Ещё неизвестно, как бы я повела себя, окажись на её месте.

Потому я подошла и обняла герцогиню.

— Ты ждёшь малыша! — отстраняясь, воскликнула она. — Какое счастье! Не пугайся, — рассмеялась она, заметив мой ошарашенный взгляд, — я же фрея, а потому чувствую, когда зарождается новая жизнь.

— Ну вот, — подошёл к нам Алан, — сюрприз не получился. Ба, ну могла бы и промолчать, что ли.

* * *

Несколько дней мы погостили в замке, а потом улетели обратно на границу. Дроки, пока мы там были, носились со мной, как с хрупкой вазой. Мать Алана была на седьмом небе от счастья, взяв с меня слово, что рожать я буду в замке.

* * *

Первого нашего сынишку назвали Эриком в честь деда. Он родился здоровеньким карапузом, а потому через месяц мы с Аланом вернулись на кордон. В замке, конечно, было хорошо, но мне было больше по душе место, где муж проходил службу. Я просто влюбилась в скалистые величественные вершины, которые, казалось, протыкают вершинами облака. До конца контракта было ещё три года, а там будет видно, останемся мы там или вернёмся в Ленд-Дрок.

В один из своих приездов в город я решила навестить бабу Дулю, а заодно взглянуть на домик танаи Зайны. А то несколько раз приезжала, а заскочить к старушке всё не удавалось. Когда я подъехала в карете к своему бывшему дому, баба Дуля, стоя на маленькой лестнице, что-то прибивала к стене. Услышав звук подъезжающего экипажа, старушка резко развернулась, не удержалась и упала в кусты.

— Всё из-за тебя, Даянка, — заявила она, когда я втащила её в дом и уложила на постель. — Я туточки чуть не померла, а ты ни разу даже одним глазком не заехала взглянуть на моё бездыханное тело. Сердца у тебя нету! Я же туточки без примочек, мазей-шмазей совсем уся исстрадалась. Коленки вон как трещат, окаянные. А ты хде щас? Соседская дочь балакала, что тебя в горы сослали. Брешут, поди?

— Простите, баба Дуля, — улыбнулась я, узнавая свою прежнюю соседку. — Никто меня никуда не сослал, просто всё так закрутилось, что я не могла раньше заглянуть. Но я про вас ни на секунду не забывала. Гостинцы вам передавала.

— Даянка, ну на кой мне эти твои хостинцы? Тьфу… Сердце тепла просит. Сосед-то у меня нонче какой? Прямёхонько упырь какой-то. Вечно насупиться, нос в землю воткнёт и чешет мимо. Не спроси у него нечо, а уж про каку настойку… Эх, даже говорить неча. Проще у осла молока допроситься. Возьми меня с собой, Даянка? А? Ну кому я теперича одноногая потребна? А я те по хозяйству подмогну, за вонючкой твоей присматривать буду.

Не поверите, но она меня уговорила.

* * *

Однажды ранним утром баба Дуля заявилась на кордон. Прибыла она с несколькими плотно увязанными тюками, хотя я просила её ничего лишнего не брать. Я вышла во двор и остановилась, наблюдая, как солдаты разгружают годами нажитое добро, без которого, очевидно, жизнь на новом месте у старушки не задалась бы.

— Тихонько, касатик, тихонько. Там сервиз ащо от маменьки моей. Да шо у тебя за руки? С каково-таки места растут? Ховорю же, тихонько надо, любя. Словно девку под забором тискаешь, а не топором орудуешь. Чаво ховоришь? Забыл, как девки выглядят? Так попроси нашальство, пусть парочку привезут. Чай, не изверги каки-то, поймут. Что значитца, не положено? — искренне удивилась баба Дуля. — А отсохнет энто место, тогда шо делать?

Я решила, что пора мне отвлечь старушку от решения глобальных проблем, а то она сейчас в такие дебри залезет, что потом не вытащишь её.

— Баба Дуля, с приездом! Это как же вы столько добра везли? — я удивлённо осмотрела прибывший груз. — Это сколько же лошадей пришлось нанять, чтобы всё это сюда доставить?

— Ох, Даянка, деточка, — старушка бросилась ко мне и обняла. Через минуту она отпрянула от меня. — И не ховори. Совсем я с энтой дорогой умаялася. Ужо и не надеялась до тебя добраться. Усе косточки ломит от энтой трясучки. Одни каменюги кругом.

— Баба Дуля, куда же вы столько всего набрали? — попеняла ей я. — Здесь же кордон, а не столица.

— А чой я набрала? Усё нужное. Вот ты сама покумекай. Одних полотенец с десяток надобно? Надобно!

— Это зачем же столько? — удивилась я.

— А она ими торговать собралась, — влез ни пойми откуда появившийся прапорщик Брукс.

— А хоть и так, — вмиг обернулась баба Дуся. — Тебе кака разница, старый?

— Да никакой, молодуха, — отчего-то обиделся прапорщик. — Линая Даяна, там Эрик проснулся.

— Ах ты ж! — всплеснула руками старушка. — А я внучка ещё и не видела!

— Это ваша мать⁈ — вытаращился прапорщик на меня.

— И шо ты вылупился, словно никохда не видал? Приёмна я мать её, приёмна. Вишь, как Даянка со мной схожа, будто две капли воды. И не корчь мордень-то, а то морщины будут.

— Да как же так… — не понял прапорщик Брукс.

— Прапорщик Брукс, а вы покажите, пожалуйста, танае Дуле её жилище, а я пойду к Эрику.

Лицо прапорщика, когда я произнесла имя старушки, я уже не видела, потому что побежала к дому. Но, думаю, оно было незабываемым.

* * *

— Дорогая, ты считаешь, что у нас на кордоне скучно? — обнял меня со спины Алан, когда вернулся после очередного объезда территории вокруг кордона.

Последнее время странно вело себя магическое поле: то совсем исчезало, что даже нельзя было готовить на маг-плите — а то взрывалось вспышками на вершинах гор. В такие дни нечисть легко могла пробиться сквозь стену, ограждающую наш мир от мира Теней.

— Ты про бабу Дулю? — улыбнулась я, вспоминая, как возмущалась старушка, что ей выделили такую маленькую комнату.

Поселили бабу Дулю в целительской. Комната, где я раньше жила, теперь пустовала. Вот я и решила отдать её старушке.

— Чувствую, что спокойной жизни на кордоне пришёл конец, — вздохнул Алан в мою макушку. — Мне нужно срочно лекарство от нервного срыва.

— Да что ты говоришь! — улыбнулась я. — Примочки? Настойку горчавки? Мухобойку?

— Злодейка, — муж развернул меня к себе. — Нет чтобы предложить любви и ласки. Массажик мужу сделать. — Он обхватил сильными руками моё лицо и приблизил губы к моим. — Где, Эрик?