— Сиди, — Шарн придавила его взглядом. — И слюни подотри! А то расскажу Гаррагу, как ты пускал их на его женщину.
— Да я защитить вас хотел, — обиделся орк.
— От хуголмов? — она выгнула бровь. — Или от зубастых лягушек? Даже дракон, и тот улетел и не обещал вернуться.
— Он в свадебном плену, — поддакнула я и потянула орчанку за руку. — Идём же!
— Что за спешка? — мрачно спросила она, когда мы приблизились к болотам.
— Гарраг и Трусдел сейчас в моём мире, — пояснила ей. — Я волнуюсь.
— За свой мир? — иронично хмыкнула она. — Ладно, ступай за мной след в след.
Могла бы и не говорить, ведь я уже не раз ходила по этим кочкам и, казалось, что смогу найти гномьи лужи сама. Проблема, что определить, которая из них та самая, что работает, как волшебное зеркало, я не смогу.
У Шарн же не возникло с этим проблем, и вскоре я, наклонившись над водой, коснулась поверхности булавкой. Попросила:
— Покажи мне Гаррага.
По воде пошли круги, но ничего не появилось. Я повторила просьбу и вновь кольнула гладь булавкой, а потом посмотрела на орчанку снизу вверх:
— Разве работает только с Оком Драгга?
— Хм… — Женщина нахмурилась. — Наверное да, ведь вождь сейчас в другом мире. А этот артефакт может перемещать лишь по нашему. Проверь!
— Покажи Теирастру, — попросила колодец, и мгновенно возникла картинка.
Вот только она была настолько откровенной, что я машинально ударила по воде ладонью и сама чуть не свалилась в колодец, но Шарн успела схватить меня за локоть.
— Утопиться решила? — прошипела орчанка. — Я-то не против, но Гарраг расстроится. Осторожнее!
— Просто не ожидала, что эльфийка так быстро оседлает дракона, — ошарашенно пробормотала я, а потом помотала головой. — Этот мир колодец показывает, а мой нет. Что же делать? Я ужасно волнуюсь!
Всхлипнув, опустила голову, и на поверхность упала слезинка.
«Девочка моя», — услышала знакомый голос и снова чуть не нырнула в воду.
— Да что опять⁈ — поймав меня, возмутилась Шарн.
— Это… — Я показала на изображение прекрасной женщины, улыбающейся нам из воды. — … Моя мама!
— Да? — наклонившись, искренне удивилась орчанка. — Худая какая! Больше на эльфийку похожа. Или на нимфу… Осторожнее, Дюймовочка, это могут быть их проделки!
Но я не верила в её слова. Жадно рассматривала светлые волосы, глаза, наполненные любовью, подрагивающие губы женщины, которую видела лишь однажды, и то сомневалась, что это было на самом деле. Она явилась мне, когда я была на грани жизни и смерти, едва не погибнув от рук мужа, в мимолётном видении.
Теперь же всё было, как в реальности. Или я себя обманывала?
— Мама? — спросила едва слышно.
Женщина кивнула, и я всхлипнула, прижав ладонь к губам.
«Прости меня, дочка, — казалось, её голос я слышала не ушами, а сердцем. — Я не смогла тебя защитить».
У меня быстро забилось сердце. С губ слетело:
— Ты жива?
Улыбка её погасла, и женщина отрицательно покачала головой. Сердце пропустило удар, несбывшаяся надежда причинила боль:
— Что произошло?
«Меня предала подруга, — мама вздохнула, уголки губ опустились. — Она толкнула меня, и я упала, сильно ударившись. Отошли воды, и я родила тебя на берегу реки. А потом Агния утопила меня».
У меня мороз по коже прошёлся. До чего же мерзкая женщина! Неудивительно, что её сын пытался утопить меня в ванной. От осины не родятся апельсины.
«Мой дух не мог успокоиться, — продолжала мама. — Но теперь ты в безопасности, и я могу уйти».
— Куда? — вырвалось у меня.
Не хотелось отпускать её, ведь возможность поговорить с мамой, узнать о её жизни, казалась бесценной. Но образ уже таял в воде, и я крикнула:
— Я люблю тебя, мама! Спасибо, что родила меня!
По поверхности пробежалась рябь, и в воздух подскочила искра. Она коснулась булавки, и та засияла золотом. Последний подарок моей матери? Глотая слёзы, я прошептала:
— Покажи мне Гаррага.
И опустила булавку в воду.
Глава 53
Приют, в котором выросла, узнала сразу. Как и Агнию, которую считала едва ли не ангелом, а в итоге вышло всё наоборот. Эта ужасная женщина колола ребёнка страшными препаратами, сбивая гормональную систему с малых лет. Рассчитывая на огромное наследство, науськивала собственного сына, чтобы лгал мне о любви.
Но, оказалось, это не все злодеяния Агнии. Она ещё и убийца!
Моя мама силой своей невероятной любви осталась рядом, но смогла пообщаться со мной лишь дважды, и каждый раз через воду, которая принесла ей погибель. Я сама смогла соприкоснуться с женщиной, что меня родила, стоя на пороге смерти. И теперь смотрела на Агнию совсем другими глазами.
«Я желаю не мести, как с Сашей, — сжала кулаки, — а справедливого возмездия».
Женщина, беспрестанно оглядываясь, бежала по коридору, натыкалась на предметы мебели, выставленные из комнат и накрытые чехлами. Было ясно, что приют закрыт. Но что Агния делает здесь? От кого спасается?
— Не трогайте меня! — взвизгнув, она села на корточки и закрыла руками голову. — Умоляю, уйдите! Вы все умерли! Я вас убила!
Рядом никого не было, но в воздухе мелькнуло что-то стремительное.
— Да это же шимары! — воскликнула я и показала Шарн. — Видишь? Это те твари, после укуса которых я страдала галлюцинациями?
Тут уголок рта у меня дёрнулся и приподнялся, а настроение начало повышаться:
«Так её покусали шимары, и теперь Агнию преследуют те, кому она навредила?»
Сжав булавку, я мечтательно прошептала:
— Вот бы оказаться там!
Миг, и я уже сидела не на кочке, а расположилась на детском горшке, к счастью, чистом. Но старом настолько, что услышала треск, и многострадальный горшок развалился под моим весом. Агния застыла на месте, а потом медленно развернулась и при виде меня попятилась.
Глаз женщины задёргался, подбородок затрясся. Честно говоря, у меня самой случился бы нервный тик, предстань передо мной пышная дама в бронелифчике и набедренной повязке, открывающей ноги почти до самой талии. В смысле, до места, где в складках можно прятать оружие и артефакты. Хмм… К тому же, ещё и зелёная.
— Тебя нет, — пролепетала Агния и беспорядочно замахала руками, то ли пытаясь смахнуть что-то перед собой, то ли перекреститься. — Ты мертва!
— Нет, — улыбнулась ей. — Я жива и счастлива. А ты никогда не получишь мои деньги. А ещё не избавишься от теней прошлого, пока не пойдёшь в полицию и не признаешься, что убила мою маму!
— Нет! Я не виновата! — взвизгнула она и метнулась в сторону, но застыла, будто перед ней появился ещё кто-то, и снова замахала руками. — Исчезни! Я же тебя убила!
Агния бегала по коридорам, падала, стонала, выла и рвала на себе волосы, умоляя кого-то исчезнуть, а я следовала за женщиной и повторяла, чтобы она призналась в убийстве до момента, пока она не сломалась.
Дрожащими руками она вытащила телефон и набрала номер полиции.
— Я сдаюсь… — трясясь всем телом, выкрикнула она. — Я убила подругу! Я покажу, где лежат её кости!
Сжав булавку, я вернулась к волшебному колодцу и, не слушая ворчание Шарн, которая ругала меня за исчезновение, наблюдала, как женщина, сломавшая мне жизнь, показывает полиции, где убила мою мать. А потом долго сидела склонившись над водой, роняя слёзы и наблюдая за кругами, пока не услышала тихий рык:
— Цветочек?
И ощутила тёплые объятия. Гарраг прижался к моей спине, будто закутывая меня в себя, такой большой, такой тёплый, что мне сразу стало легче, и горе обратилось в тихую печаль. Она навсегда останется в углу моего сердца, но большую его часть теперь занимает искренняя привязанность к этому мужчине.
— Что с Трусделом? — тихо спросила я.
— Мы поговорили, — хмыкнул орк. — А потом я оставил его подумать о своём недостойном поведении.
— Где? — заинтересовалась я.
— В пещере, — поделился Гарраг. — Люди из твоего мира, называющие меня Халком, говорили, что там долгое время жил монах. Надеюсь, Трусдел тоже обретёт своё просветление.
