Вот всегда так – едва доходит до самого ценного в мужской комплектации, как все комплексы, страхи и просто опасения пропадают, словно пыль, смытая ливнем. Мужчины тут же забывают про порядочность, самомнение и прочее топливо для хвастовства, и готовы на все, лишь бы не стать тем, кто способен взять самую высокую ноту в хоре.
- Давай же, снимай быстрее! – заторопила я, когда ремень расстегнулся, а следом и пуговица – явно заботливо пришитая его маменькой.
- Да снимаю, снимаю! – простонал Том, стягивая штаны. – Ой, не могу больше! Там уже все так распухло, кошмаааар!
- Быстрее, а то он задохнется! – прокричала, жалея бедного Торопыжку. – Быстрее, изверг, нельзя же так долго снимать брюки!!!
- Микаэла! – рык сотряс стены, и все мы, вздрогнув, замерли.
Даже занятый членовредительством Торопыжка.
Глава 47. Торопыжка
Маттар
- Господин, донесение от… - ко мне бросился гвардеец, когда после разговора в саду свернул в коридор, что вел к кабинету.
- Не сейчас! – рыкнул на служивого так, что тот вытянулся по струнке и перестал дышать, вжавшись в стену.
Я хлопнул дверью и выдохнул, когда наконец-то остался один. Теперь можно заняться самоедством.
Вспылил. На пустом месте. Или, что вернее, на больном. Признаю – боюсь до одури потерять Микаэлу. Столько столетий жил без нее, позабыл, что такое быть живым. И теперь, когда она заставила снова ощутить вкус счастья на губах… Я не могу без нее!
А мозг отключается, когда что-то угрожает той хрупкой идиллии, что наполняет ныне мое существование. Напрочь. Его просто вырубает. Власть берут инстинкты, древние и могучие – растерзать того, кто смеет думать о том, чтобы отнять у меня мою звезду. Демон внутри жаждет выпустить когти и располосовать этого мерзкого Джулиана!
Ведь я хорошо помню, как умирал от боли, глядя вслед Микаэле, шагающей в подворотню, где ее ждал жених. Слишком хорошо помню. Все рвалось в душе, в кашу превращаясь, обливаясь кровью.
Сердце стонало.
Но этим я отпугнул ее. Оттолкнул своими руками. Выставил себя несдержанным идиотом, не способным сдержать порыв глупой ревности. Придурком, что срывается на ерунду.
Прошипел ругательства, подошел к столику и плеснул себе «болеутоляющего». Оно проскользнуло в желудок обжигающей медузой, но даже не заметил. Зачем достал кольцо? Мотнул головой. Трижды дурак! Микаэла права, мозгов на тринадцать, а не на триста.
Достал футляр, открыл, застыл, глядя на бриллиантовые грани. Фамильная драгоценность. Моя звезда даже взглянуть на нее не захотела. Неужели настолько страшна участь императрицы? Боль от ее отказала до сих пор нестерпимо жгла в груди, словно кто-то щедрый и заботливый из врагов насыпал туда раскаленных углей.
Хотя зачем противники, если есть любимые? Скривился в ухмылке. Те, кого любишь, куда лучше справляются с тем, чтобы причинить нам боль. Да такую, что вдохнуть не сможешь. Бьют наотмашь, безжалостно и в самое уязвимое место. Никаких врагов с ними не надо.
Но Микаэле можно. От нее приму любую боль. Все прощу, все стерплю, подстроюсь. Она нужна мне. Без нее никак. Совсем никак!
Сорвался с места и быстрыми шагами покинул кабинет.
Надо найти ее.
Пока не поздно.
***
Я обыскал все места, но Микаэлу не нашел. Да еще и Озриэль, как назло, без вести пропал. А, точно, сам же ему выходной дал, думая, что все время буду рядом с Микаэлой.
- Не мой сегодня день, не мой, - пробормотал, шагая к комнате девушки – решив еще раз посмотреть, не там ли она.
Шум за дверью в ее покои заставил напрячься. Нельзя было остроуха отпускать, кругом враги, о чем только думал! Рыча на свою тупость, ворвался в комнату, никого не увидел, почти бегом метнулся в соседнюю и замер, пораженный в самое сердце открывшейся колоритной картиной.
В центре стояла моя звезда, изо всех сил пытавшаяся стянуть штаны с блондина-крепыша, с которым сбежала от меня в день, когда познакомились.
- Микаэла!!! – негодование вырвалось наружу рыком.
Все замерли.
В полной тишине штаны упали на пол, звякнув пряжкой.
Ревность снова взбеленилась во мне, застлав глаза алой полосой ярости. А ведь эльф говорил, что застал этого подлеца под кроватью Микаэлы без штанов! Надо было прислушаться!
Я шагнул к этой парочке, брат мерзавца Джулиана побелел, задрожал и попытался раствориться в воздухе, прикинувшись невидимым привидением. Ему почти удалось, признаю, но брюки стреножили этого лихого скакуна и лишили той самой прыткости, что могла бы спасти ему жизнь.
Подхватив штаны за ремень и путаясь в штанинах, он заскакал к окну, наивно полагая, что спрыгнув с верхнего этажа дворца, останется жив. Или попросту перспектива легкой смерти в виде отбивной на брусчатке показалась мальцу, нанесшему кровное оскорбление императору, лучшим выходом. Потому что он понимал – по моему лицу, что я ему такой роскоши, как простая кончина, не предоставлю!
- Стойте! – крикнула Микаэла мне и этому наполовину голозадому.
Заметалась между нами. Неужели надеется спасти любовника? Наивная женщина!
- Отойди! – прорычал я, отодвинув ее в сторону.
- Сам отойди! – рявкнула в тон и побежала за голозадым, что уже пытался перелезть через подоконник.
Ничего себе. Даже остолбенел. Неужели полагает, что сумеет сбежать с ним?!
- Ты что творишь?! – бросился за ней, опасаясь, что успеет выскочить в окно. – Там же высоко!
- Не мешай! – она схватила за ремень своего любовника и потянула назад.
Тот назад не хотел. А вот его штаны были вовсе не против. Поэтому они в комнату вернулись, а парень нет. Микаэла тут же успокоилась и принялась шарить по «трофею», добытому в честной борьбе.
Что вообще происходит? Не понимая ровным счетом ни черта, перевел взгляд с голого тыла врага на девушку.
- Ага! – торжествующе провозгласила она и вытащила из одной из штанин хомяка. – Торопыжка, ты что творишь? – посмотрела в морду грызуна.
Я начал понимать, что произошло. Кажется, кое-кто снова прогулялся по граблям. И речь вовсе не о хомяке.
- Надень! – взяв из рук девушки брюки, положил их на подоконник рядом с Томом. Тот не шевельнулся. Видимо, напуган до того, что тело не слушается. – Живо, нечего тут проветривать все свое великолепие! – велел строго.
Когда отрок начал двигаться, посмотрел на Микаэлу и тихо спросил ее:
- Мы можем поговорить?
Глава 48. Не знаю
Вопрос прозвучал напряженно, будто между нами натянулась струна, готовая вот-вот лопнуть и ударить наотмашь.
- Можем попробовать, - ответила Микаэла.
- Я… - начал первым, как мужчина, но в комнату вошла Дэрсэя и прервала нас.
Стиснул зубы, не давая раздраженному рычанию сорваться с губ. Огромный дворец, сотни покоев, тысячи комнат, но остаться вдвоем никак не получается. Все время кто-то рядом!
- О как! – остолбенев, девушка уставилась на голопопый натюрморт в окне и тут же пожаловалась.
– Вот вечно у вас все самое интересное происходит, когда меня нет!
- Дорогая, я тебя обыскался, - приоткрытая дверь вновь распахнулась, и вошел муж сестры моей звезды. – Что здесь происходит? – ожидаемо замерев, пробормотал он, увидев то же, что и жена за пару секунд до его появления.
- Заинтригован? – бросила его благоверная.
- Сил нет, как, - пробурчал он и закрыл ей глаза ладонью. – Не пялься на другого мужчину, я ревную!
- Теоретически это не мужчина, а лишь его часть, - уточнила Дэрсэя, выглядывая поверх руки супруга.
- Кстати, давайте прикроем ее, - предложил тот.
- Хорошее предложение, - я кивнул и скомандовал, - встать и одеться, живо!
- А… а убивать не будете? – уточнил Том, встав на дрожащие ноги и прикрывшись брюками.
- Не буду, даю слово.
- С-спасибо, - он закопошился, стараясь натянуть штаны, я встал, прикрыв его от женских глаз, и прозрачно намекнул:
