— В это трудно поверить, но из моей памяти выпал почти год жизни. Более того, мне пришлось восстанавливать все документы, в том числе загранпаспорт — я ведь все еще хочу увидеть Париж… Я помню события до того, как покидаю квартиру — как собираю чемодан, как нахожу арендатора, потом — все как в тумане, и вот я уже снова стою около своего подъезда, у меня серьезная рана на шее и если бы не Катерина, которая была в тот вечер в была дома, не знаю, выжила ли вообще, — я отогнула высокий воротник своего платья, демонстрируя шрам, — врачи сказали, что буквально еще несколько миллиметров, и спасать было бы некого…
— Мне так жаль, что тебе пришлось пережить подобное, — он сжал кулаки до побелевших костяшек, прикрыл глаза, и даже его черты лица, казалось, заострились, — если бы я только мог повернуть время вспять…
— Никто не может повернуть время вспять, — я положила свою ладонь поверх его кулака, — тем более я выжила, и, кажется, даже смогла разбить нос нападавшему.
— Ты вспомнила, кто на тебя напал?
— Я помню, что это была девушка, у нее были приторно-сладкие духи и хрипловатый голос. Она требовала снять украшение с моей шеи и приставила нож к горлу для убедительности… Я смогла вывернуться, ударить ее головой в лицо, но она успела меня задеть ножом… Чтобы было потом я не помню, меня как будто ослепило яркой вспышкой, и вот, — я развела руками, — знаешь, как склейка кадров в фильме, я вдруг уже стою перед подъездом, а кровь из шеи так и льется…
Александр так резко ударил вторым кулаком по столу, что я вздрогнула, и на секунду мне показалось, как от его удара не только звякнула посуда, но и пошли трещины по поверхности столешницы. Впрочем, не поднимать же мне скатерть, чтобы проверить…
— Прости, mon âme, я не хотел тебя напугать, — заметив мою реакцию, прошептал он, вновь прикрыв глаза, — мне нужно будет уехать на несколько дней, возможно там будет плохо с сотовой связью, но я надеюсь вернуться к вечеру пятницы, мы ведь увидимся?
Евгений
Александр влетел в съемную квартиру, оставляя глубокие царапины на железной двери, вмятины на стенах узкой прихожей, и было видно, что он буквально на грани.
— Я убью эту тварь! — взревел он, — Убью!
— Кого? — Евгений благоразумно остался стоять на пороге комнаты, мысленно подсчитывая сумму возмещения.
— Виолетту! Она пыталась ее убить! Приставила нож к горлу, — в стену полетел стул, разбившись на щепки, — если бы не твоя работа по автоматическому портальному переносу в момент опасности…
Он рухнул на колени, как подкошенный, словно из него вытащили стержень, вцепившись в свои волосы, и медленно перевел полубезумный взгляд на своего секретаря:
— Эжени, проси, чего хочешь! Ты спас ее. Ты спас меня… — глухо простонал он, — хочешь, я введу тебя в свой род? Хочешь, я помогу основать тебе свой собственный? Выделю тебе землю, сможешь построить родовой Дом…
— Мой господин, — на секунду у Евгения пересохло во рту, и он неверяще прижал руку к груди, — давайте поговорим об этом, когда вернем Хозяйку, — ему очень хотелось сказать про Елену, попросить разрешения на их союз, но… не сейчас… не когда Хозяин на эмоциях, а дело еще не сделано. Он поможет вернуть его Пару, а уже потом осмелится просить своего господина о помощи.
На следующее утро они уже были в Доме. Как Евгений ни пытался отговорить его от общения с Виолеттой — Александр лишь рычал в ответ. Единственное, на что он смог его уговорить — встретиться сначала с Рафаэлем, как с самым близким другом, а потом уже ехать к ней.
Связавшись с Его Сиятельством графом Ночвиным, он попросил его приехать как можно скорее, шепнув, что опасается, как бы Хозяин не совершил опрометчивых поступков.
Рафаэль был в Доме через полчаса. Евгений оставил их обмениваться новостями наедине, помчавшись к своей холодной возлюбленной.
— Элен, mon âme, — он целовал ее руки, — Хозяин пообещал мне помочь основать собственный род, когда госпожа Светлана вернется. Дождешься ли ты?
— Я постараюсь, — кокетливо улыбнулась она, подумав: «глупый Эжени, я ждала почти полвека, пока ты обратишь на меня внимание и еще почти столько же, пока твои робкие ухаживания перейдут во что-то большее…», — как продвигается миссия по возвращению Хозяйки?
— Он слишком навязчив, как мне кажется, — перешел на шепот Евгений, — они видятся почти каждый день, а если в какой-то вечер не встречаются, то он заваливает ее смсками.
— Ну, милый Эжени, девушкам нравятся настойчивые мужчины, — легонько дотронулась она до кончика его носа, — что же в этом плохого?
— Ах, Элен… — покраснел тот, — он ведь совершенно не соответствует той биографии, которую себе придумал. Если бы не притяжение Пары, она бы давно заметила нестыковки. А это ведь может оттолкнуть.
— В чем же нестыковки? Как она вообще реагирует? — посерьезнела она.
— Он хотел изобразить из себя обычного человека, но обычный человек работает, а не гуляет целыми днями, — возмущенно ответил он, — она вроде бы не задает вообще вопросов о его прошлом, к счастью. Это вообще самая слабая часть легенды. Но он не так уж и много мне рассказывает, сама понимаешь…
— Ну, у обычных людей бывают отпуска, — загрустила Елена, — подскажи ему такой ответ, кстати. Тебе не кажется странным, что она не спрашивает про его прошлое? Может ли это быть признаком отсутствия интереса?
— Но ты ведь про мое прошлое меня тоже не спрашивала? — вскинулся Евгений, — мне стоит переживать?
— Мы знакомы больше века, милый мой. Неужели ты думаешь, что я чего-то еще не знаю о тебе, — ласково усмехнулась она, и он смущенно покраснел.
— Когда она была в Доме, спрашивала что-нибудь про него?
— У кого, у меня? — фыркнула Елена, — Она приятный человек и достойная Хозяйка, но явно не из тех, кто ищет дружбы со слугами. А я — всего лишь служанка.
— Ты — госпожа моего сердца, — жарко прошептал он ей на ушко, приобняв за талию, — а совсем скоро ты станешь госпожой и для всех остальных.
Глава 17.1
Александр
Ужасный шрам на шее его возлюбленной так и стоял перед глазами у него. Ему хотелось разорвать собственными руками Виолетту, уничтожить ее, и он уже был готов наплевать на все и помчаться к ней, как в кабинет ворвался Рафаэль:
— Дружище, давно я тебя не видел настолько разъяренным! Что случилось? — не стал тратить время на приветственные расшаркивания его верный друг.
— Я уничтожу ее, — Александр заметил вдруг, что представляя Виолетту, разорвал в клочья обивку кресла когтями, и перевел бешенный алый взгляд на вошедшего, — она чуть не убила мою Пару. Я видел шрам. Я говорил со Светланой.
— Боюсь, что в таком случае лучше придумать другой план. Убийство высшей вампирессы, графини, тебе не простит ни общество, ни Эмиль, ни князь Темницкий, — медленно покачал головой Рафаэль.
— Ты хоть понимаешь, насколько сильно мне хочется поехать к ней прямо сейчас и свернуть ее тонкую шею, — он упал в объятия покореженного кресла и с силой прочертил когтями глубокие борозды на столе, медленно сжимая руку в кулак.
— Понимаю, потому и предупреждаю о последствиях, — вздохнул Рафаэль, — ты станешь изгоем, потеряешь деловых партнеров, доходы стремительно сократятся…
— Плевать!
— Подумай о Светлане. Ты ведь планируешь вернуть ее в наш мир? Каково ей будет столкнуться с осуждением общества? А ваши дети? Ты ведь хочешь детей? С кем они будут дружить, если вашу семью заклеймят позором?
— Ты предлагаешь мне сохранить ей жизнь, — скривился тот, посмотрев на портрет своей почившей матери, висевший над диваном. Ее ледяной взгляд, почти такой же, как у Светланы в тот самый вечер, промораживал насквозь. Ему на секунду показалось, что в ее взгляде мелькнуло неодобрение его излишней эмоциональности, и это отрезвило Александра, заставляя прислушаться к рациональным словам друга.
— Я предлагаю месть другого рода, — усмехнулся Рафаэль, и граф Лунодворский, медленно втягивая когти, рухнул в кресло у камина напротив него.
