Барон Дубов (СИ) - Карелин Сергей Витальевич

— Стариком? Да тебе от силы тридцать пять. Двести двадцать рублей.

— Сто восемьдесят! И ни копейкой больше!

— Двести пятьдесят или я разворачиваюсь, и сами встречайте своего важного гостя.

Керем закусил губу с такой силой, что она побелела. Я буквально видел, как внутри него сиюминутная алчность борется с алчностью долгосрочной, словно два демона схватились в душе этого человека. Покраснел и даже потеть и стонать начал от умственных усилий. Еще чуть-чуть, ээ и в самом деле инфаркт хватит.

— Х-хорошо! — взревел Осман, вытирая слёзы. — Твоя взяла, Дубов! Лучше ты пей мою кровь, брат, чем они. Двести рублей, если простоишь до самого закрытия в четыре утра.

— По рукам! — мы пожали друг другу руки. Керем и Озан обменялись довольным улыбками.

Зараза! Он сказал «брат»! Продешевил всё-таки! Ладно. Уговор есть уговор. Будет им вышибала на ночь, но в следующий раз возьму три сотни!

Выйдя из Шишбуруна, отправился погулять по городу, но мне это быстро наскучило Одно заведение краше другого, кто как мог изгалялся с красочными вывесками и стилем, но все вместе они смазывались в одно многоцветное пятно. Солнце клонилось к закату, начали появляться сонные девушки-зазывали. Об уровне заведения говорила красота этих дам. Главное, чтобы и внутри соответствовали. В конце концов людей на улице прибавилось, появились машины и богатые кареты, значит, скоро начнётся мой рабочий день. Я вернулся обратно в Шишбурун и сел за один из столиков, ожидая начала.

Внутри тоже появились девочки в очень эротичных нарядах. У Керема с Озаном они были как на подбор. Высокие, фигуристые, в вызывающем белье, обсыпанные блёстками в нужных местах, чтобы привлекать взгляды захмелевших дворян, рыжие, блондинки, брюнетки, эльфийки, оркессы, люди. На любой вкус. Ещё была сцена, на которой группа из трёх музыкантов и одной певички в блестящем платье готовилась к вечеру: музыканты настраивали инструменты, а девушка распевалась. Но лично мне больше всех этих девиц понравилась барменша.

Она была невысокая, но очень спортивная и энергичная. Обладала какой-то кошачьей грацией, даже протирая стойку, двигалась, словно в медленном эротичном танце. Вьющиеся тёмные волосы ниспадали до середины спины. Под бирюзовым шёлком майки очерчивалась крепкая, стоячая грудь, которая отзывалась на каждое движение, и время от времени ткань обступала две идеальных окружности с торчащими сосками. Девушка была турчанкой. Пару раз поймал на себе взгляд её тёмных, как омуты, глаз, и лёгкую ухмылку после.

Мне выдали рубашку и пиджак с символикой заведения, но мои руки в них не пролезли, поэтому рукава я просто оторвал.

Вскоре появились первые посетители, и я встал на входе так, чтобы видеть происходящее в зале. В конце концов, двести рублей сами себя не заработают.

По началу всё было чинно и очень прилично. Изнутри полилась приятная музыка, а ко входу в заведение стали подкатывать первые машины и коляски. Я только и успевал, что опускать и поднимать шёлковый шнурок, давай проход молодым дворянам и дворянкам. Их костюмы блестели дорогими нитями, а платья облегали идеальные фигурки девушек. Я даже успел подумать, что это будут самые лёгкие двести рублей в моей жизни. А потом началось.

Один молодой граф перебрал и начал лапать оркессу, требуя станцевать на коленях тандертак. Я подошёл к нему. Сперва решил быть вежливым, потому что получил чёткие инструкции.

— Молодой господин, вы нарушаете правила Шишбуруна. Будьте любезны, оставьте девушку в покое и выпейте расслабляющий коктейль.

— Эй, образина, я сказал, что хочу тандертак на коленях! И я получу тандертак на коленях, или я не граф Ленский! — заявил прилизанный блондин, а его дружки засмеялись ему в угоду.

— Этот танец не танцуют на коленях.

— Да мне плевать! Отвали или узнаешь, кто мой отец!

Рассказ про папашу граф продолжил в мусорном баке. Его прихлебатели, увидев, что случилось с заводилой, испарились из заведения. И я спокойно пустил внутрь ещё нескольких парней, что дожидались в очереди.

Оркесса подошла ко мне поблагодарить за спасение и погладила мой бицепс. Ну как погладила. Беззастенчиво пощупала, улыбнулась мне и ушла, виляя круглой попкой в стрингах. Успел заметить завистливый взгляд барменши, обращённый на девушку. Увидев меня, резко отвернулась, а потом полезла на верхнюю полку за бутылкой дорогого алкоголя. Майка задралась, обнажая смуглую кожу и выразительные ямочки на пояснице прямо над двумя соблазнительными ягодками. Сладкими даже на вид. И я до сих пор не мог понять, есть под прозрачными шаровами бельё или нет. От увиденного моё сердце пропустило удар, а один парень за стойкой и вовсе сознание потерял. Знает, чертовка, свои сильные стороны.

Несколько шумных и пьяных в стельку дворян попытались пройти мимо меня. Когда не удалось,, сунули деньги в карман, но я их всё равно не пустил. Попытались бузотёрить и требовать деньги обратно, и я каждом прописал по не столь сильному, но обидному лещу. Один хотел на дуэль меня вызвать, но я постучал пальцем по табличке на стене «Дуэли с сотрудниками запрещены». Естественно, парни пообещали меня найти и наказать, но когда я предложил не откладывать дело в долгий ящик, свалили.

Около полуночи возле входа с визгом шин затормозил блестящий белый кабриолет. Дорогущий, наверно. Из-за руля выпал юноша, чей уровень алкоголя в крови не оставлял сомнений. Вместе с ним вышла высокомерная девица в блестящем платье и шкуре песца на плечах. От обоих разило так, что у меня заслезились глаза.

— С дороги, грязь, — заявил парень.

Это был брюнет в очень дорогом костюме, испещрённом узорами с драгоценными камнями. Красивое лицо искажала гримаса презрения даже к воздуху, которым он дышал. Девица, блондинка с жидкими волосами и острым носом, висела на его руке и глупо хихикала.

— Вам сюда нельзя.

— Мне? Нельзя? Да одно моё слово, и эту дыру закроют навсегда!

— Закрывайте, — я пожал плечами и положил руку на крючок со шнурком, которые запирали вход. Мне, в общем-то, всё равно, закроют Шишбурун или нет. Лишь бы деньги заплатили.

— Хах, сраный огр мне не помеха.

— Я не огр.

— Да мне всё равно. Убирайся, пока я не покарал тебя. И дай мне войти, меня ждут новые девочки, эта уже надоела, — он оттолкнул от себя пьяную девицу, та упала и ударилась головой о турникет. Очередь шумно вдохнула.

Зря это он. Когда при мне так обращаются с теми, кто слабее, у меня сразу в голове появляется кровавый туман. После которого я обычно ничего не помню.

Похоже, воспитанием парнишки занимались исключительно… даже не знаю кто. Скорее, наоборот, не занимались. Я помог девушке подняться, а потом закатил мудаку звонкого воспитательного леща. Голова этого хама дёрнулась, его самого развернуло, а мой пинок придал ускорение к машине.

— Ах ты, шваль! Да ты знаешь, кто мой отец?

Ну вот опять начинается. Любят они сказки про своих отцов рассказывать.

— Если такой же придурок, как и ты, то и знать не хочу.

— Знаешь что, огр…

— Я не огр, тупица.

— Плевать. Ты нанёс оскорбление самому роду Михайловых. Мой отец…

— Ты сам его нанёс, когда родился, — я сложил руки на груди. — Опять угрозы, угрозы и угрозы. Юный княжич, ты всегда за папочку прячешься, или всё-таки есть какие-то намёки на хребет?

Холёный брюнет вытер кровь, выступившую в уголке тонких губ, и мерзко улыбнулся.

— Я тебя понял, бугай. Будь здесь, я скоро вернусь, и ты пожалеешь о своих словах.

Он развернулся, сел в машину и укатил, ревя мощным мотором. Его спутница посмотрела на меня испуганными глазами:

— Зря ты это сделал. Он очень могущественный и мстительный человек. А его отец тем более.

— А ты зачем с ним?

Девица немного протрезвела. Когда её взгляд стал более осмысленным, она показалась даже симпатичной. Но было видно, что из обычной семьи.

— Деньги, — ответила девушка и ушла, бросив напоследок. — Не хочу смотреть, как он смешает тебя с грязью на мостовой.