Зелье, кот и чемодан (СИ) - Романюк Светлана

Трин напоила мальчишек теплой водой, уложила в кровати. В очередной раз вынесла горшки и, убедившись, что сыновья задремали и вроде бы не пытаются вновь избавляться от содержимого желудков, пошла в столовую, где уже полным ходом шло прощание с Паулиной. Стояла у окна задумчивая тетушка Амма, в стороне на стуле с независимым видом сидел невыспавшийся Сид, металась из угла в угол расстроенная Кая.

— Простите, что манкирую своими обязанностями главы семейства и не провожаю гостью на вокзал, — расшаркивался Кристоф, крепко держа расшалившегося Фриди в руках и одновременно удерживая магическую защитную сферу вокруг него, — но дела семейные требуют моего непосредственного участия. Свои обязанности по вашему сопровождению я делегирую Сиду. Он проводит вас на вокзал и поможет с чемоданом.

По Кристофу было видно, что практически все его внимание сосредоточено на младшем сыне, что удерживание сферы, зеленоватое свечение которой время от времени мигало, шло рябью и радужными разводами, требует от него значительных усилий. И поэтому фразы, которые он произносит, формальны, тяжеловесны и неповоротливы.

— Все есть хорош, норр Хольман! — улыбалась уже одетая в дорогу Паулина. — Сид есть герой! Я буду радый, что он мне помогать.

— Вы уже перекусили перед дорогой? — спросила Трин. — Простите, что не позаботилась сегодня о завтраке…

— Что вы! Это вы простить меня! — замахала на нее руками Паулина. — Я не должен была сюда ехать! А вы меня принять! Кормить! Развлекать! Водить по магазин! По экскурсия!..

При упоминании экскурсий все Хольманы как один поморщились.

— И Кая испечь такой вкусный вафля! С сиропом! Я сыта! Не переживать! Все хорош! — Паулина продолжала фонтанировать эмоциями. — А как мальчики? С ними все хорош? Я хотела отдать им это. На память. На радость.

Она протянула Трин разноцветные леденцы на палочках. Трин приняла подарок и, неожиданно для себя искренне и тепло улыбнувшись, сказала девочке:

— Спасибо. Я передам. С Гардом и Рандом все будет хорошо. Отлежатся и вновь примутся за проказы… А это тебе, — она выудила из кармана платья два флакона, один из которых был раза в три больше второго и протянула Паулине.

— Мне? Благодарить, — сказала та, беря склянки и с любопытством их разглядывая. — А что это?

Трин замялась. Давать полные объяснения при Кристофе, Кае и Сиде не хотелось. Да и неужели же дядя не дал своей племяннице исчерпывающих пояснений перед поездкой? Скорее всего, Паулина немного запамятовала! Нужно лишь намекнуть, и она все поймет.

— Это для… доброго человека, — сказала Трин. — Чтобы все исправить. Сперва вот этот состав. Его можно просто по коже распределить. А потом вот этот. Это нужно выпить. Действие слегка отсрочено. Может пройти от нескольких минут до пары часов…

— Ма-а-ам! — донеслось из детской.

— Иду! — откликнулась Трин и, уже убегая, уточнила у Паулины: — Запомнила? Вот этим — умываемся, а вот это — пьем!

Паулина растерянно кивнула, а Трин понеслась в детскую: юные зельевары требовали повышенного внимания и заботы.

Глава 33

Кая

— Может, все-таки задержишься на несколько дней? — в сотый раз спросила Кая. — Хотя бы до моего следующего выходного дня подожди! Мы с тобой по городу погуляем… Куда ты так спешишь? Что за срочность?

— Я должен езжать, я не должен быть здесь. Меня ждать другой место, — вновь принялась объяснять Паулина.

Кая со вздохом отметила, что они половину ночи гоняли по кругу одни и те же фразы и теперь, утром, продолжают делать то же самое. Говорят, говорят, а понятнее не становится. Ясно одно — Паулина на отъезд настроена решительно и, что бы Кая ей сейчас ни предложила, она не передумает.

Воздух был влажным и душным. Небо было утренне-серым и все еще непроснувшимся, а Хольманы — хмурыми и вовсе невыспавшимися. Бледное личико Паулины тоже свидетельствовало о явном недостатке сна. Ко всему прочему, время от времени на нем мелькало сложное выражение печали, раскаяния и смущения.

— Тебе пора на твой работа, — напомнила Паулина Кае.

Та в ответ отрицательно мотнула головой:

— Не пора! Я отправила записку норру Куппману. Еще вчера. Он разрешил задержаться. Я успею посадить тебя на поезд.

— Я такой радый! — улыбнулась Паулина, беря Каю за руку.

— Эй! — крикнул им уже забравшийся в экипаж Сид. — Вы ехать собираетесь?

Сид раскраснелся. Пока девушки болтали, он вместе с кучером закрепил желтый, склонный к авантюрам чемодан, растолкал матерчатые баулы, в которые были уложены все покупки, что Паулина успела сделать в Эрнвиле, под пассажирские скамейки, а теперь пытался пристроить туда же самый большой баул в красно-синюю клетку. Лезть под скамью баул отказывался категорически. Наконец, Сид признал поражение, плюхнулся на сиденье, водрузил баул к себе на колени и начал клевать носом, отгородившись от мира.

Кая и Паулина расположились напротив. Обе были грустны и молчаливы всю дорогу до вокзала. И оставались немногословными, пока расплачивались с кучером и высаживались из экипажа.

— Подождите меня здесь, — попросил девушек Сид, после того как перетащил багаж Паулины подальше от проезжей части. — Я попробую найти носильщика.

И он умчался. Кая посмотрела вслед брату, потом оценила гору разномастных и разноцветных сумок и одобрительно кивнула. В кои-то веки брат предлагал и делал что-то разумное.

— Столько хлопот! И все из-за я! — всплеснула руками Паулина.

Где-то в недрах ее платья что-то звякнуло.

— Что это? — удивилась Кая.

— Это подарка! От твой мама, — пояснила Паулина и выудила из кармана два флакона. — Этот пить. А этот мыть.

— Интересно, кого мыть и зачем? — задалась вопросом Кая.

Она взяла меньший флакон из рук Паулины и, осторожно вынув пробку, втянула носом воздух. Жидкость ничем не пахла. И вообще была прозрачна и бесцветна. Вода водой. Разве что легкий флер магии намекал на нечто большее.

— Для доброго, но неправильного человека, — отозвалась Пуалина, забирая у Каи бутылочку. — Для умытия и исправления…

Кая вернула меньший флакон и взяла тот, что покрупнее. Откупорила и его. Вдохнула.

— Пахнет приятно, — констатировала она. — Хлебом и сла…

Договорить фразу ей не удалось. Кто-то большой и нескладный споткнулся о многострадальный чемодан желтого цвета и свалился к ногам девушек. Кае достался чувствительный толчок в бок. Она покачнулась. Едва не упустила из рук флакон, но в последний момент удержала. Даже зелье не разлилось. Но вот пробку выронила, и та со звоном покатилась по мостовой.

— Чтоб вас всех! — заголосил мужчина тонким истеричным голосом еще в полете, а уж когда он боднул головой Паулину, и та случайно выплеснула на него ту самую воду «для умытия и исправления», мужчина и вовсе перешел на фальцет. — Разбросают свои чемоданы, честным людям пройти негде!

Он умудрялся визжать, стряхивать с реденьких волосенок влагу и, по-крабьи перебирая руками и ногами, поднимать какие-то документы, что выронил во время падения.

Кая с тоской смотрела на хрустнувшую под его ботинком пробку.

— Норр Зильвер? — удивилась она, присмотревшись наконец к ползающему по тротуару мужчине. — Вас уже выпустили из полицейской управы?

Норр Зильвер поднял на нее полный ненависти взгляд и, встопорщив крысиные усики, прошипел:

— А! Это вы, норрина Хольман? Ну кто бы сомневался… А вас еще не забрали в полицейскую управу? В очередной раз.

Кая только и смогла что растерянно похлопать ресницами.

— Но ничего! — злорадствовал норр Зильвер, поднимаясь на ноги и потрясая собранными бумагами. — Я вас всех выведу на чистую воду! Всех! И начальника рынка! И управляющего отелем! И инспектора! И вас! — норр Зильвер плюнул под ноги девушек и пошел к вокзалу, продолжая бубнить: — И магографистку! Ишь! Бланков у нее для кляуз нет. А это не кляузы! Это задокументированная совесть нашего города! Договорюсь с проводником, уж он-то в лучшем виде доставит документы в Бергхолм!