Зелье, кот и чемодан (СИ) - Романюк Светлана

Девица еще раз тряхнула бутылкой и зашагала к своим спутникам.

— Минута до отправления поезда! Пассажирам занять свои места! — закричал проводник.

Паулина ахнула, выпустила локоть Сида и схватилась за чемодан.

— Я почти опоздать!

— Спокойно, все успеем! — буркнул Сид и раздраженно стряхнул руку сестры со второго локтя.

Он стал хватать баулы и бегом перетаскивать их в купе Паулины.

— Зря ты меня остановила, — шепнул он Кае, когда весь багаж оказался в вагоне. — Этой дылде нужно было напомнить, что брать чужое не стоит!

Кая махала рукой выглядывающей из окна купе Паулине.

— Счастливого пути! — громко прокричала она, стараясь заглушить гудки и стук колес отбывающего поезда.

— Я радый, что побывал у вас! — крикнула в ответ Паулина.

А когда поезд отъехал достаточно далеко и Паулину больше не было видно и слышно, Кая повернулась к брату и строго спросила:

— Сид, ты в самом деле хотел ударить девушку?

— Я? — смутился Сид. — Нет! Я хотел объясн…

Он осекся, увидев заломленную бровь сестры.

— И как иначе ты собирался объясняться с этой, признаю, крайне неприятной особой? Конечно, можно было позвать полицейского… Но бутылку выхватили у Паулины, и разборки бы ее точно задержали. Да и, — она взглядом указала в ту сторону, где пожилой норр жадно пил из бутылки, — разве тебе жалко матушкиного зелья для мучающегося от жажды старика?

Сид посмотрел на старика, на его грубо хохочущих долговязых спутников и махнул рукой.

— Не жалко, — сказал он. — Только… Нечестно нажитое никому еще впрок не пошло!

— Ха! Кто бы говорил! — Кая легонько поддела брата локтем. — Тот, кто облапошил несколько десятков туристов!

— Я никого не обманывал! — возмутился Сид. — Люди хотели развлечений, хотели пощекотать нервы… Люди это и получили. Никакого обмана!

— Ну конечно! Все мошенники так оправдываются, — хихикнула Кая, и они вместе побрели по стремительно пустеющему перрону, где ветер с тихим шелестом гонял какие-то то ли письма, то ли бланки.

Один из этих бланков подлетел прямо под ноги Кае. Что-то смутно знакомое почудилось ей в чуть желтоватом клочке бумаги. Но понять, что именно, Кая не успела — новый порыв ветра подхватил его и, кружа, унес на рельсы.

Кая улыбнулась. На душе стало чуть легче, словно ветер сдул не только бумажку, но и часть грусти от расставания с новой подругой. Она взяла брата под руку, и дальше они пошагали, перешучиваясь и слегка подтрунивая друг над другом.

Все, что происходило вокруг, стало вдруг далеким и неважным. И спешащие куда-то полицейские. И норр Милош, спрашивающий у норрины Ватильмы: «Это они?» И норрина Ватильма, пристально разглядывающая чьи-то портреты. И норр Зильвер, с придурковато-потерянным выражением лица сидящий на скамейке возле вокзала. И сам вокзал… Единственное, что в этот момент вдруг показалось значимым для Каи, — это то, что рядом с ней, плечом к плечу, идет родной человек, который никуда не уезжает и всегда готов помочь, а совсем недалеко есть еще несколько таких же родных и горячо любимых оболтусов. Да, помощь братьев нередко доставляла больше проблем, чем те вопросы, которые они пытались решить, но Кая вздохнула и призналась себе, что создавать проблемы на пустом месте — это, похоже, у Хольманов семейное.

Глава 35

Трин

Лето еще не закончилось. До официального начала осени было почти две недели. Но погода изо всех сил намекала, что пора потихоньку стряхивать с себя летнюю расслабленность и готовиться. Готовиться к похолоданию. Доставать плащи, пелерины, шарфы и непромокаемые боты, закупать дрова, уголь, заклеивать щели в окнах, утеплять мансарды и веранды.

Трин приоткрыла окно и проследила за дождевой каплей, что прочертила дорожку на стекле. На кухню ворвался влажный вкусный воздух. Пахло размякшей землей и флоксами, к их тонкому аромату примешивалась еле уловимая нотка запаха прелой листвы. Значит осень была ближе, чем утверждал календарь.

А вопрос с домом так и не решился. Хольманы по-прежнему всем составом ютятся у тетушки Аммы. И учеба! Хорошо, что младшие еще не доросли, а Сида записали в эрнвильскую школу. Он, конечно, не в восторге, но пару лет доучится. А вот Кая… Трин покачала головой.

С другой стороны, все эти проблемы были обыденными и вполне решаемыми. Главное — «добрые люди» оставили их в покое. Паулина уехала и с той поры — ни слуху о них, ни духу. Значит все получилось. Значит ее зелья сработали как нужно! Ведь так?

Трин вздохнула. Все говорило о том, что все получилось как нельзя лучше, но в глубине души по-прежнему ворочался червячок сомнения и страха.

— Что у нас сегодня планируется на ужин? — послышалось за спиной.

Трин обернулась и с удивлением уставилась на тетушку Амму.

— Тетушка? Вы уже вернулись с работы? Так рано? — спросила она.

— Да, дорогая, — напевно протянула Амма. — Мне показалось, что сегодня стоит прийти пораньше… И… — она потерла висок, — на ужин определенно стоит приготовить что-нибудь особенное.

Трин ненадолго задумалась. Если тетушке что-то кажется, то к этому стоит прислушаться.

— Особенное? Утка по-норландски подойдет? — спросила она, мысленно перебрав имеющиеся в доме запасы.

— Вполне! — одобрила тетушка. — Я помогу.

— Благодарю, — улыбнулась Трин и положила на кухонный стол две крупные луковицы.

— Я промою зелень, — сказала Амма, бросила в глубокую миску по пучку петрушки, чабреца и лука-резанца, подумав, добавила несколько лавровых листов и залила водой.

Трин одобрительно кивнула и достала пару крупных зеленых перцев, три крупных кислых яблока и гроздь винограда. Потянулась за бутылкой домашнего сидра.

— Не спеши, — остановила ее Амма, раскладывая влажную зелень на льняное полотенце. — Я принесу кое-что получше, а ты пока прочти.

Она вынула из кармана сложенную газету, положила ее на стол и добавила:

— Раздел криминальной хроники.

После чего удалилась из кухни.

Трин пожала плечами, вытерла руки о передник и развернула густо усыпанные мелкими буквами листы «Бергхолмского вестника». Газета была столичной. Судя по дате — вчерашней. Трин перевернула страницу. Взгляд уперся в крупный заголовок: «В маленьком Эрнвиле задержан главарь крупной столичной банды».

Трин побледнела и, почувствовав слабость в коленях, поспешила опуститься на стул. Перевела дыхание и стала читать дальше.

«18 июня норландское управление по борьбе с организованной преступностью в тесном сотрудничестве с представителями Эрнвильской полицейской управы в ходе оперативных мероприятий провело задержание верхушки преступной группировки, члены которой называли себя 'Добрыми людьми» и долгие годы держали в страхе столицу.

В результате прокатившихся по Бергхолму весенних криминальных войн за передел сфер влияния управлению удалось выйти на след…'

18 июня. Это ведь как раз в тот день, когда уехала Паулина. Во рту пересохло. Сердце застучало так громко, что его должно быть было слышно и в гостиной. Буквы стали двоиться. Трин сделала глубокий вдох и попыталась проморгаться. Потом вернулась к чтению.

«…В ходе расследования установлено, что Зио Маттео, арестованный на территории города Эрнвиля, занимал высшее положение в преступной иерархии группировки…»

Задержан здесь? В Эрнвиле? Руки Трин задрожали.

«…Подозреваемый был задержан при силовой поддержке местной полицейской управы. В ходе комплекса следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий силовики провели обыски и изъяли предметы и документы, имеющие доказательственное значение для расследования. Кроме того, были арестованы родственники и вероятные будущие преемники преступника…»

Трин оторвала взгляд от статьи, казенным языком повествующей об ужасах, что творили «Добрые люди» в столице и за ее пределами, и посмотрела на напечатанные под статьей фотографии. С первой на нее смотрел тот самый старичок, которому она несколько месяцев назад вручила зелье воздаяния. Со второй скалился белобрысый амбал, набранная мелким курсивом подпись гласила, что это Зио Пол, племянник ужасного Зио Маттео. На третьей фотографии хмурилась некрасивая крупная девица, невероятно похожая на Пола. Трин вчиталась в подпись к последней фотографии и ахнула. Не может быть!