Зелье, кот и чемодан (СИ) - Романюк Светлана

— Прочла? — спросила Амма и водрузила на стол бутылку отличного коньяка.

— Д-д-да… — проблеяла Трин. — Там написано, что… что Паулина — это вот эта страховидла!

— Угу, — сказала тетушка Амма и достала мерный стаканчик и пару бокалов.

Бокалы были винные, но тетушку это не остановило. Она щедрой рукой наполнила их коньяком.

— Но если бандитка — это вот эта Паулина, то кто была та Паулина, которая была тут? — пролепетала Трин и повернулась к Амме. — И куда она дела мои зелья?

— Во-о-от! — глубокомысленно сказала тетушка и сунула в руки невестки бокал.

— А если эти зелья достались хорошим людям? — жалобно продолжила вопрошать Трин. — По-настоящему хорошим людям. Что с ними стало?

— С зельями? — уточнила Амма и одним глотком ополовинила свой бокал.

— С людьми! — уточнила едва не плачущая Трин и приложилась к своему бокалу.

— Воздаяние! — ответила Амма. — Хорошим людями воздастся хорошее, а плохим… Сами виноваты!

Амма отщипнула от лежащей на столе грозди виноградинку и решительно бросила ее в рот.

— Давай готовить утку, — сказала она и ободряюще похлопала Трин по плечу.

Та проглотила коньяк, как воду. Не чувствуя ни вкуса, ни запаха. Вздохнула и, следуя примеру, тоже положила в рот ягоду. И только когда плотная кожица лопнула и по языку разлилась терпкая сладость, Трин почувствовала, что ее отпускает, что разжимаются тиски страха, сомнений и неуверенности.

— А давайте! — сказала она. — Утку так утку!

Она сходила за птичьей тушкой. Деловито достала сливочное масло и поставила на плиту массивную сковороду.

— То-то же! — воскликнула Амма, глядя, как ловко Трин разделывает мясо на куски, присаливает их, приперчивает и отправляет на сковороду подрумяниться. — А я пока лук и зелень нашинкую.

Больше на кухне не прозвучало ни слова. Трин кивнула, а сама занялась морковью. Затем молча переложила покрывшиеся золотистой корочкой куски утятины в глубокую миску, а на сковороду отправила лук, морковь и подготовленную Аммой зелень. Немного потушила и вернула мясо обратно. Затем туда пошел нашинкованный мелкими кубиками сладкий перец. Пока мясо доходило, Трин успела приготовить гарнир и настрогать пару салатов.

Амма одобрительно наблюдала за ней и уже неторопливо продолжала опустошать свой бокал.

Наконец Трин сняла утку с плиты, щедро полила коньяком из бутылки и подожгла.

— Не переживай, — нарушила тишину Амма, глядя на синеватые языки пламени. — Все будет хорошо! Я это чувствую!

Трин послала ей неуверенную, но благодарную улыбку и проговорила:

— Ну раз вы это утверждаете, тетушка, то переживать и правда не…

— Мам! — перебил ее Сид, просунув голову в приоткрытую дверь. — Там к нам гость пожаловал. Его, наверное, тоже ужином накормить нужно будет… — он увидел горящую сковороду и, округлив глаза, воскликнул: — Ух ты! Это что? Дьявольская вкуснотища? Котлетки из преисподней? А, неважно! Чур мне самую большую порцию!

Амма замахнулась на него полотенцем, и Сид с хохотом нырнул за дверь.

— Что хоть за гость? — успела крикнуть Трин вдогонку.

— Хахаль Каи! — послышался быстро затихающий вдали ответ.

Трин и Амма переглянулись и стали споро, в четыре руки укладывать мясо на блюдо, украшая его дольками яблок и ягодами винограда.

Глава 36

Сид

— А что такое хахаль? — Гард встретил Сида вопросом в лоб.

Сид споткнулся в дверях гостиной.

— А? — ошалело переспросил он и бросил осторожный взгляд на сестру, что сидела на софе у окна в компании с этим самым хахалем.

Кая покраснела, и из глаз ее полетели молнии. И все в него, в Сида! А вот гость выглядел вполне благодушно, даже посмеивался себе куда-то в складки шейного платка.

— Ну ты кличал, — пояснил Ранд, который вместе с Гардом чего-то мастерил в углу гостиной. — Там в холле. Хахаль Каи! Что это?

Сид бросил еще один взгляд на сестру и поспешил уверить собравшихся:

— Вам послышалось! Я другое кричал.

— Да? — усомнилась Кая. — И что же?

Сид зашевелил губами, силясь подобрать что-то созвучное и безобидное, но не преуспел. Помощь пришла откуда не ждали.

— Хахаль — это, скажем, поклонник, но слово имеет некоторую негативную окраску, поскольку подразумевает обманщика, который ухаживает с целью получить выгоду, — менторским тоном произнес гость. — Но мне кажется, ваш брат действительно кричал другое. Он кричал «Хаталь Каир»!

— Именно! — обрадованно подтвердил Сид. — Хаталя я и кричал!

— Зачем? — спросил Ранд. — Ты звал его к ужину?

— Да, братец, — угрожающе протянула Кая, лицо ее по-прежнему было раскрасневшимся, а глаза сверкали гневом и обещанием неотвратимой кары, — зачем ты звал Хаталь Каира к ужину? И кто это вообще?

— О! Это один известный некромант! Правда позвать его к ужину было бы затруднительно, он умер пару веков назад, — гость вновь пришел Сиду на помощь.

— Да! Так и есть! — закивал Сид, изобразив на лице самое честное из всех имеющихся в его арсенале выражение. — Мне норр Милош задал про него урок выучить, вот я и повторял, чтобы не забыть.

— Норр Милош? Некромант при полицейской управе? А он тут при чем? — удивилась Кая, на этот раз вполне искренне. Было видно, что ее возмущение и недоверие стремительно идут на спад.

Гость тоже смотрел удивленно.

— Ну он же меня курирует после того случая в лесу, — напомнил Сид. — Я в управу дважды в неделю бегаю. Отмечаться.

— Отмечаться, — кивнула Кая. — А уроки при чем?

— Ну я отмечаюсь, а норр Милош со мной занимается. Заодно. Немного. В основном теорией, — Сид почувствовал себя увереннее: говорить правду всегда проще и приятнее. — Он учит меня дар контролировать. Переживает, что если этого не сделать, то я до окончания школы все кладбища в Эрнвиле перебужу или еще один круг открою, где-нибудь на центральной площади… А ему лишние проблемы зачем? Вот он и курирует… Очень любит исторические примеры приводить… Про ответственность. Про последствия…

— Тогда Хаталь Каир — это то, что нужно, — кивнул Эдьярд Важерман.

Сид даже имя гостя вспомнил из чувства благодарности.

— К тому же в этот раз, — продолжил Эдьярд, — хоть я и являюсь безусловным поклонником вашей сестры, в ваш дом меня привело дело. Мне необходимо поговорить с вашим отцом.

— С отцом? Он скоро будет, — уверил гостя Сид. — С минуты на минуту вернется с вечерней прогулки с Фриди.

Эдьярд склонил голову, показывая, что готов ждать сколько потребуется. Младшие Хольманы потеряли интерес к разговору и вновь принялись что-то мастерить в углу. Сид подошел к ним. Садиться рядом с еще не до конца успокоившейся Каей не хотелось. Кто ее знает, наколдует какой-нибудь прыщ на носу. Профилактики ради. Ведьма же, хоть и сестра.

— Чего делаете? — спросил он Гарда и Ранда, из всех сил изображая заинтересованность.

— Дом для Норра Кота, — ответил Гард.

— Нолл Кот будет здесь спать, — вторил ему Ранд. Звук «р» по-прежнему ему не давался.

Сид присмотрелся к материалам, что братья использовали в строительстве. Несколько дощечек, диванная подушка, ленты Каи, шляпка тетушки Аммы и папины подтяжки — ничего ценного. В ход стройки можно было не вмешиваться. Хотя… Сид нагнулся пониже, присмотрелся и вытащил из груды вещей старинный фолиант.

— Мне кажется, мама очень расстроится, если вы пустите фамильную книгу рецептов на дом для кота, — сказал Сид.

— Да? — не стал спорить Ранд. — Забилай!

— Не нужно, чтобы мама расстраивалась, — подтвердил Гард.

— Семейная книга рецептов! — ахнула Кая. — Ты молодец, что увидел! Давай сюда!

Она требовательно протянула руки. Сид осторожно опустил фолиант на ладони сестры. В глазах ее светилось одобрение. Кажется, прыща можно было больше не опасаться, во всяком случае сегодня.

— Книга рецептов вашей мамы? — спросил Эдьярд. — Здесь тоже есть рецепт бубликов? Как в той истории про служанку, наследство и название улицы, что вы мне когда-то рассказывали.