Это была небольшая розовая с перламутровым отливом коробка, похожая на те, в которые упаковывают романтические подарки. И казалось, что внутри должно лежать что-то бесконечно сентиментальное — духи, пудреница или конфеты в виде сердечек в золотой фольге. Настоящее вместилище для дамских слабостей, но никак не источник смертельной угрозы, о которой так вдохновенно вещал Антуан на пару с Виолой.
— Выглядит подозрительно… мило, — нарушила тишину Натали.
— Вот именно, — озадаченно хмыкнул Поль. — В этом и кроется коварство. Самые невинные упаковки могут скрывать самое опасное содержимое.
Он слегка встряхнул коробку, поднеся к уху. Внутри с лёгким глухим стуком будто бы что-то перекатывалось.
— Бусы? — предположила Натали.
Виола, вся сияющая от любопытства, согласно кивнула:
— Или, быть может, жемчужное ожерелье…
Поль скосил на неё взгляд.
— Или амулет из змеиных клыков, пропитанный змеиным ядом…
Антуан, разумеется, не мог остаться в стороне этой живой дискуссии. Только высказал не предположение о содержимом, а соображения по поводу безопасности.
— Полагаю, будет благоразумнее, прежде чем открывать бандероль, надеть перчатки.
— Ты прав, — согласился Поль и решительно распорядился: — Прекрасные дамы, попрошу вас удалиться. Не хотелось бы рисковать вашей безопасностью в столь сомнительном предприятии.
На Натали накатила волна глубокого возмущения. Это так в характере мужчин — оставить всё самое интересное и интригующее себе. Её любопытство, раскалённое до предела, требовало, чтобы она собственными глазами увидела процесс вскрытия бандероли, поэтому она выпалила фразу, которая при других обстоятельствах ни за что не слетела бы с её уст.
— Я никак не могу удалиться, — твёрдо сказала Натали. — В виду того, что… что… долг супруги не оставлять супруга в потенциально опасной ситуации.
Поль изумлённо приподнял бровь — он явно не ожидал от неё неожиданных пламенных сентенций о супружеском долге. В первое мгновение он даже не нашёлся, что ответить. Впрочем, пауза длилась недолго.
— Ваша самоотверженность, прелестная супруга, выше всяких похвал, — проговорил он, с трудом сдерживая улыбку. — Но как же пауки? Что если ваша тётушка права и в бандероли находятся коконы, из которых вот-вот вылупятся ужасные ядовитые восьмилапые, как в романе её любимого писателя?
Натали устремила на Поля пылающий взгляд. Какое коварство — сыграть на её арахнофобии, которая, кстати, проявилась один единственный раз в жизни. Она уже готовила достойный ответ, когда в игру вступила Виола.
— Я немного сгустила краски, — призналась она, покрывшись лёгким румянцем. — В романе де-Круа говорилось, что в бандероли были отправлены не коконы, а яйца, и не паучьи, а куриные. Коварная Изида надеялась, что они протухнут и, когда соперница вскроет посылку, содержимое испортит ей платье или хотя бы настроение, — далее, не делая паузы, Виола вдруг заявила: — Я тоже остаюсь. Я ведь независимый свидетель, я подписала протокол — поэтому должна присутствовать в такой ответственный момент.
Поль и Антуан переглянулись в безмолвном мужском единении: “Если что-то и может свести мужчину с ума, то это женское упрямство”.
Натали, не желая давать пищу их скепсису, задействовала логику:
— Всё же эта привлекательная упаковка говорит о том, что в коробке ничего опасного нет. Похоже, кто-то искренне хотел сделать какой-то приятный подарок мадам Валери, но почему-то не знал, что она уже покинула этот мир.
Неизвестно, показался ли Полю довод Натали логичным, но он принялся изучать почтовые штемпели на упаковке.
— Хм… — пробормотал он. — Посылка отправлена два месяца назад... из Эль-Хассы.
— Эль-Хасса? — переспросила Натали. — Это ведь где-то…
— Южное островное королевство, — кивнул Поль. — Очень далеко отсюда. Удивительно, что вообще дошло. Но, во всяком случае, это объясняет, почему отправитель мог не знать, что тётушка, увы, уже покинула нас. Вряд ли новости из маленького Вальмонта доходят до далёкого южного королевства.
— Но откуда отправитель, вообще, мог знать о существовании Вальмонта и его хозяйки? — задалась вопросом Натали. — Интересно, кто он?
Поль ещё немного покрутил коробку.
— К сожалению, ни имени отправителя, ни его точного адреса нет. На штемпеле указано только: “Эль-Хасса”.
И тут в разговор вступил Антуан.
— Кстати... — произнёс он, нахмурив лоб. — Когда я перебирал бумаги в архиве Вальмонта, чтобы сверить счета, оставшиеся после сбежавшего управляющего, кажется, мне попадалось что-то, связанное с Эль-Хассой.
— Серьёзно? — оживился Поль. — Какой документ?
— Пока не вспомню точно. Но знаю, что видел там это название. — Антуан задумчиво почесал подбородок. — Давайте сделаем так: я сейчас ещё раз переберу архив. Если там действительно есть какая-то зацепка, она поможет понять, что за содержимое скрыто внутри этой коробки.
— Чудесно! — воскликнула Виола. — Это как в романе “Восьмая тайна герцогини Марселлайн”. Там тоже роль сыграл семейный архив, — а потом, сделавшись серьёзной и даже немного важной, она добавила: — Считаю своим долгом предложить вам свою помощь, месье Марлоу. На мне ответственность, как на независимом свидетеле, подписавшем протокол.
— Буду вам крайне признателен, — охотно согласился Антуан.
Они с Виолой чинно удалились из гостиной, и стало понятно, что до их возвращения ван-Эльст бандероль распечатывать не будет. Но Натали не собиралась сидеть всё это время без дела. У неё появилась идея.
— Пожалуй, пойду отыщу Огюстена и поговорю с ним.
Она надеялась, что если у прежней хозяйки Вальмонта была какая-то связь с Эль-Хассой, то дворецкий должен об этом знать.
— Чудесный план, — похвалил Поль. — с удовольствием присоединюсь к вам.
Он захватил с собой бандероль, и они отправились на поиски Огюстена.
ГЛАВА 45. Вальс, чувства и немного прошлого
Поиски Огюстена было решено начать с его комнаты, но как только Натали и Поль вышли в коридор, их ждала неожиданность — доносящаяся откуда-то музыка. Она была лёгкой, обволакивающей. Приятный вальс мягко катился по каменным сводам.
Натали ума не могла приложить, откуда здесь, в запущенном Вальмонте, взялась эта мелодия.
— Вот так сюрприз, — негромко пробормотал Поль, удивлённый не меньше неё.
Они, не сговариваясь, пошли в сторону, откуда раздавался звук. Музыка вела их всё дальше, пока они не оказались в просторном зале, в котором Натали ещё не бывала. Он был не в лучшем состоянии — кое-где облупилась штукатурка, уголки портьер утратили свою строгость и неряшливо свисали. Но, несмотря на это, зал хранил в себе уют и аристократическое благородство — одни только лепные потолки чего стоили. У стены был оборудован небольшой оркестровый помост — должно быть, тут когда-то играли музыканты во время балов и званых ужинов. А по углам стояли кресла и полукруглые диваны, обитые бархатом.
Но больше всего внимание привлёк сам источник звука — замысловатой конструкции шкаф из красного дерева. Возле него стоял Огюстен и заботливо натирал латунные детали, которые тоже были частью шкафа.
— Милый Огюстен, что это за чудо? — восхищённо спросила Натали, подойдя ближе.
Он обернулся и слегка лукаво улыбнулся, будто заранее догадывался, что на звук явятся хозяева.
— Ах, сударыня, это гордость Вальмонта, — сказал он, ласково похлопав по лакированной поверхности. — Механический музыкальный аппарат. Изготовлен по особому заказу у мастеров из Вест-Тальмии. Они славятся своими большими диковинными музыкальными шкатулками.
Натали в изумлении смотрела, как за стеклянной витриной в верхней части шкафа в такт музыки движутся чудесные деревянные фигурки дам и кавалеров.
— Какая тонкая работа!
Когда-то в юности Натали видела музыкальную шкатулку, только она была крохотной — помещалась на ладони.
Поль, склоняясь к механизму, внимательно рассматривал его:
