Высший на грани нервного срыва (СИ) - Зимина Юлия

— Молодец! — кивнул глава клана Брайтер. — А то у них могли бы возникнуть ненужные вопросы, скажи ты им открыто.

«И теперь они возникают у меня… Почему Менур Уинтон так спокойно отреагировал на мое появление и пламенную речь, в которой я сдал себя и деда с потрохами? Хотя… Мало ли кто мог сказать о том, что Кайрон был замечен у поместья Демии?» — успокаивал я себя, понимая, что никто мне не мог о таком рассказать.

Все размышления наводили на то, что Менур Уинтон был в курсе слежки и просто делает вид, что не замечает ее.

— Ты упомянул про кафе? — спросил глава.

— Да, — подтвердил я.

— Точную дату и время не назвал? — продолжал допытываться дед.

— Нет, не переживай.

— Хорошо, им ее знать ни к чему. Это станет поводом, чтобы спешно отправиться в дом Кайрона и появиться в его комнате именно в тот момент, который сыграет нам на руку, — довольно потирал руки глава клана Брайтер, напоминая в этот момент скалящуюся гиену, почувствовавшую легкую добычу.

— У тебя есть, что еще сказать? — ворвался в мои мысли старший клана.

— Нет, — мотнул я головой, терзаемый тем, что ляпнул лишнего деду Демии.

«Главное, чтобы это самое лишнее было поправимо», — вздохнул, переживая.

— Тогда иди, мне нужно все еще раз обдумать.

Глава клана махнул рукой, и Норэйн не стал больше отвлекать его от дел, направляясь на выход.

Посидев минут пятнадцать в своих раздумьях, Лавьер Брайтер поднялся из кресла, подходя к картине, висевшей в резной раме на стене. Небольшой сдвиг произведения искусства в сторону, и сбоку открылся тайный проход, в котором проглядывалась спиралевидная лестница, уводящая вниз.

Дед Норэйна принялся неспешно по ней спускаться, придерживаясь за перила. От его движения зажигались встроенные в каменную кладку стен светильники, скудно освещая пространство, но высшего это не смущало и не тревожило, он знал, куда именно направляется.

Уперевшись в массивную дверь, он открыл ее слегка заржавевшим ключом и потянул на себя, морщась от мерзкого скрипа.

Здесь… Именно здесь была его святая святых, как высший любил называть оборудованное помещение, в котором уже на протяжении нескольких веков усердно работал, направляя свои полученные знания и опыт в нужное русло. Лавьер Брайтер был одержим идеей поднять свой клан на самый верхний уровень. Но ведь и так высший, спросите вы? Да, это так, но не всем высшим дозволено заполучить могущество и уважение совета, а уж числиться в нем и подавно. Но ему повезло, дед Норэйна смог пробраться в ряды самовлюбленных индюков. И вот именно с этого-то все и началось. Стоило ему узнать про божественный кристалл, как его начало распирать от несправедливости. Он не мог смириться с тем, что те, кто сидел в совете, укрепляли свои кланы за счет реликвии, решающей кому и на ком жениться. Да, его внук или внучка, ведь на тот момент Норэйна еще не было, обязательно породнятся с кем-то, кто входит в совет, но этого Лавьеру Брайтеру было маловато. Он хотел иметь родство не абы с кем, а именно с теми, кто считался среди всех вампиром самыми могущественными — это два клана: Нориган и Уинтон. Именно они не давали Лавьеру покоя. Именно они действовали ему на нервы и вызывали зависть.

Дед Норэйна всегда был склонен к алхимии. Еще в юности, в тайне от родителей, ставил опыты и создавал яды, которые, он был уверен, ему обязательно понадобятся позже. Когда юность переросла в зрелость, высший принялся к оборудованию места, в котором он был царем и богом. Лавьер Брайтер считал, что имея нужный эликсир можно обмануть всех, в том числе и время.

Увидев своими глазами божественный кристалл, он начал узнавать, откуда именно он появился. Когда тайна открылась, дед Норэйна отправился в то самое место, в пещеру Безмолвия, которая находилась на конце света. Позабытая всеми, в том числе и богами, иначе, будь это не так, ему бы не позволили вынести оттуда осколок этого самого божественного кристалла, цвет и структура которого были ни с чем не сравнимы.

День за днем, месяц за месяцем, год за годом он неустанно пытался обхитрить эликсирами реликвию, чтобы совмещение по крови показало нужный ему результат.

Он был настойчив, не терял надежды и, как бы это странно не прозвучало, терпение и труд были вознаграждены. Лавьеру Брайтеру удалось создать химический состав, при смешении крови который показывал полную совместимость, причем неважно с кем. Мужчина с мужчиной, либо дети, животные… Кристалл уверял, что совмещение стопроцентное.

Высший был так рад, он парил в небесах от счастья, испытывая неописуемую гордость за самого себя. А уж когда родился Норэйн и через пару лет Демия Уинтон, то Лавьеру оставалось лишь ждать и потирать ручки, захлебываясь ликованием, но все его планы были нарушены, когда выяснилось, что мальчишка Ишиана Норигана действительно подходит внучке Уинтона. Лавьеру хотелось рвать и метать, но он не мог допустить проявления агрессии и недовольства, чтобы не возникли ненужные вопросы, поэтому пришлось согласиться на роль второго жениха, но и здесь его щелкнули по носу…

— Все равно добьюсь своего! — рыкнул он злобно, подхватывая извивающуюся крысу, которая норовила его укусить. — У меня сегодня плохое настроение, — кинул он ей. — Придется сорвать злость на тебе…

50. Визит в кафе

Демия

Нелегко было прятать свои истинные чувства и эмоции, но мне все же удавалось, пусть и приходилось перебарывать себя.

Кайрону тоже тяжко давались наши встречи и прогулки. Он злился по-настоящему, только не потому что ревновал меня к бывшему, как думал сам Норэйн, а потому что Кай вообще не хотел видеть его физиономию рядом с нами. Плюс ко всему мой высший сильно волновался по поводу беременности, ведь она держалась в тайне. При каждом удобном и неудобном случае Кай проявлял заботу и зорко следил за мной, чтобы никто меня и пальцем не трогал. Было так приятно видеть, как он оберегает нашего малыша, который станет самым настоящим чудом, потому что был зачат не по воле глав двух кланов, а по взаимной любви.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивала матушка, подвигая мне мисочку с ягодами.

— Хорошо, — кивнула я, бросая взгляд на пустующий рядом со мной стул, на котором сидел Кайрон.

— Он скоро придет, — усмехнулся отец.

— Знаю, — вздохнула я, не понимая, почему дедушка наказал Кайрону отсиживаться дома до полудня и только потом приходить к нам. — Деда? — позвала его я, решаясь задать интересующий меня вопрос.

— Да? — вскинул он на меня взгляд. — Что-то хочешь?

— Спросить, — кивнула я. — Скажи, а почему Кайрон не может приехать к нам раньше полудня?

— Поспать любит, наверное, — ответил высший, пожимая плечами.

— Ну не до полудня же, — буркнула я в ответ.

— Соскучилась? — шепнула матушка, смущая меня своим вопросом.

— Немного, — тихо ответила ей я, на самом деле считая минуты до его появления.

Вдруг двери обеденной залы распахнулись, являя нам служанку, уважительно склонившую голову.

— Что такое? — нахмурился дедушка.

— Прошу прощения, господин, но к молодой госпоже приехал жених.

Я было хотела подскочить на радостях и кинуться встречать Кайрона, но тут в моей голове запульсировала мысль, что Кай уже как родной, его не представляют слуги, он сам входит в комнаты, как член семьи.

«Значит, приехал Норэйн…» — поморщилась я, чувствуя раздражение от его появления.

— Так пригласите, — кивнул дедушка, замечая мою кислую физиономию.

— Демия, — шикнул он мне.

— М? — скосила глаза в его сторону.

— Будь любезна, держи лицо, — кашлянул глава клана.

Печально вздохнув, так как вновь приходилось становиться актрисой и отыгрывать отведенную для меня роль.

— Доброе утро! — возник в дверном проеме Норэйн, найдя меня взглядом. — Я прошу прощения, что без предупреждения…

Дедушка хмыкнул, что, собственно, было так на него похоже.

— Сегодня открытие того самого кафе, нам выделили столик, — улыбнулся бывший, в то время как я смущенно уставилась в тарелку, походя на влюбленную идиотку. — Помнишь, Демия? Я говорил, что там бронь на несколько дней вперед. Так вот мы будем одними из самых первых посетителей.