Барон Дубов 9 (СИ) - Капелькин Михаил

— Ну мы же только поели! — взвыли остальные.

А нечего. Мне предстояло корпеть над зельем целую неделю! Так что я им балду гонять не дам. Пусть готовятся к приёму зелья.

С этим и вышел, накинув на плечи куртку. Лаборатория-то находилась в другом месте, а не внутри здания. По пути встретил Альфачика и Гошу. Паук выглядел забавно в тёплой шапочке и длинном шарфе, намотанном на тельце. Потрепал животных, приветствуя их, а они за мной и увязались. Ладно, не помешают.

Смахнул снег с двери в архивы и лабораторию и открыл её. Лестница уводила вниз, в темноту.

Глава 17

Кабинет в крепости князя Деникина

Примерно в это же время

Князь Деникин запустил пальцы в пышную бороду и сжал кулак, выдирая несколько волосков. Этот жест для тех, кто знал его достаточно долго, говорил о состоянии крайней раздражительности и недовольства. Слуги, как правило, в такие моменты старались ему на глаза не попадаться.

В кабинете было темно. Но в нём почти всегда было темно, потому что с Запада вечно набегали плотные тучи, закрывавшие крепость от солнечного света. Сегодня они казались особенно плотными, почти чёрными. И одновременно с ними пришли полчища Саранчи. Больше чем обычно. Сражение под стенами крепости продолжалось уже второй день, но защитники хорошо держались. Ни одной твари так и не удалось попасть внутрь. Они лишь усеяли выжженную долину внизу горами своих трупов.

Сражение шло прямо сейчас. Из окна кабинета на самом высоком этаже виднелись вспышки орудий и разрывов в рядах врага. Отсюда Саранча выглядела, как шевелящийся ковёр, покрывший землю. А люди на стенах отстреливались и использовали разнообразную магию, чтобы убивать, убивать и ещё раз убивать врага. По ним прилетало в ответ. В рядах Саранчи не так давно появились новые твари.

Они были выше обычных пехотинцев, имели большую голову с двумя резервуарами по бокам и большую грудную клетку. В резервуарах плескалась тёмно-зелёная жижа с чем-то наподобие пиявок. Эти твари набирали воздуха в свою большую грудь и выплёвывали пиявок вместе с зелёной жижей, которая на поверку оказалась кислотой. Выплёвывали со скоростью пули.

Кислота растворяла практически любую броню, затем пиявки впивались в беззащитное тело бойца и прогрызали себе путь внутрь тела человека, заставляя его испытывать невыносимые страдания перед неизбежной смертью.

Жуткие твари, в общем. Дружины Деникина потеряли много хороших людей, пока не улучшили броню, чтобы она держала кислотный удар. Броня стала толще и мощнее. Но её стало меньше. Поэтому стены держали лучшие из лучшие, а остальные находились во втором и третьем эшелонах обороны, использовали свои возможности издалека.

Так же бой шёл не только в самой крепости, но и на стенах, что тянулись от крепости к крепости. Саранча атаковала широким фронтом.

— Ваше Сиятельство, — говорил адъютант князя, — разведка докладывает, что к Саранче прибывают ещё подкрепления.

— А что с боеприпасами и продовольствием? — глухо спросил Деникин.

— При текущей интенсивности боёв боекомплекта бойцам хватит на два дня. С продовольствием дела обстоят лучше, но не слишком.

— Р-р-р! — рыкнул князь, всаживая боевой нож по рукоять в толстую столешницу из дорогого чёрного дерева. Таких отверстий на столе насчитывалось уже несколько.

— Что ещё? — снова спросил он.

— Прибыл журналист из столицы. Он ожидает аудиенции.

— Тот самый?

— Да, господин.

— Зови его сюда.

— Как прикажете, господин.

Адьютант вышел и вскоре зашёл высокий молодой человек, который сразу не понравился Деникину. Попади такой в его дружину, не прожил бы и дня, если бы не стал мужиком. Журналист был худым, с молодым вытянутым лицом и дурацкой причёской, сделанной по последней лондонской моде. Откуда князь знал, что мода именно лондонская? Его сын пытался носить такую же прическу. А теперь его сына больше нет.

Одет журналист тоже был по лондонской моде. Цветастый клетчатый пиджак с нарочито коротким рукавом, футболка с идиотским принтом и такие же, как пиджак, брюки — тоже укороченные. Высокомерное лицо его напоминало рыбью морду из-за слегка выпученных глаз и сплюснутого черепа.

От злости Деникин провернул рукоять ножа, сделав дыру в столешнице ещё больше и уродливее.

— Юрий Вруть, — представился журналист, подходя к столу князя, — рад познакомиться, Ваше Сиятельство.

Князь руки не подал. Уже издалека оценил потную ладонь столичного хлыща.

— Присаживайтесь, Юрий, и начнём интервью.

— Конечно-конечно, Ваше Сиятельство, — улыбнулся одними губами пижон и сел в кресло, достав записывающую аппаратуру. — Как мы и договаривались, я сделаю фиксацию нашего интервью, а затем пущу в эфир в прайм-тайм радио «Свобода Руси».

О какой свободе говорил этот человек, князь не очень понимал. Свобода от чего? Или от кого? Если сам парень пытался мимикрировать под образ успешного британца, жил и работал, скорее всего, на деньги тех же британцев… Свобода — кого надо свобода?

Руки князя непроизвольно сжались в кулаки.

— Расскажите, Ваше Сиятельство, как обстановка на западных границах Империи? — начал интервью Вруть.

И князь Деникин начал рассказывать. В целом он говорил правду, но где-то приукрашивал и сгущал краски, а где-то, наоборот, срезал острые углы. Встреча с журналистом была частью его плана с Тарантиусом. Прежде чем стать новым царём, Деникин должен был создать нужный образ в общественном мнении. А этот Юрий Вруть имел влияние среди молодёжи. Так что это интервью князь использовал на полную катушку, чтобы выставить себя героем и очернить Императора. Ведь только так он сможет поставить Империю на нужные, правильные рельсы.

По мере разговора, Деникин распалялся всё больше. Вруть оказался профессиональным журналистом, хоть и работал на врагов. Ничего, князь Деникин, когда станет царём, прижмёт к ногтю таких вот внутренних врагов. И Тарантиуса. Его, пожалуй, в первую очередь.

Добраться бы только до трона…

Спустя несколько часов интервью подошло к концу.

— И последний вопрос, Ваше Сиятельство, — закинув ногу на ногу, непринуждённо спрашивал журналист. — Если бы вы оказались перед Императором, чтобы вы ему сказали?

Деникин хмыкнул, сжав в кулаке бороду, а затем резко ударил кулаком с вырванными волосами по столу и выкрикнул:

— ИМПЕРАТОР, ГДЕ, СУКА, БОЕПРИПАСЫ⁈

Поместье Дубова

Неделю спустя

Теперь я понял, почему преподаватель алхимии в нашей академии выглядит как живой труп. Я и сам сейчас выглядел не лучше. Перед глазами так и стояли все эти реторты, кубы, горелки и прочая алхимическая дрянь. Никогда до этого я не готовил столь сложные зелья, требующие высочайшие точности и внимательности. Чуть с ума не сошёл, в общем.

Ладно Альфачик с Гошей помогали. Альфачик таскал еду, а Гоша устроил настоящий геноцид местным мышам. Зато своими поскрёбываниями они меня не отвлекали. Да вообще никто не отвлекал, потому что я строго-настрого запретил это делать. Ведь одна ошибка — и зелье превратится в кислоту или взрывчатку. Или в что-нибудь похуже.

Но в итоге всё прошло хорошо. Спустя семь почти бессонных ночей в большом котелке булькало зелье тёмно-коричневого цвета, напоминающее шоколад. С чёрными и белыми прожилками, образующими неровные круги. Короче, очень сильно напоминало срез жидкого или желеобразного дерева. Если представить, что дерево может быть жидким или из желе.

Прежде чем его пить, надо подготовиться. Как минимум поспать! Нормально поспать. В тёплой постели и одному. Ну и поесть нормально. Чем я собственно и решил сразу заняться. А после, перед самым приёмом зелья, нужно будет выпить тренировочные пилюли, чтобы зелье никого не убило.

Вышел из подземелья и с чувством высочайшего удовлетворения вдохнул свежий холодный воздух. На улице было тепло для кануна Нового года. Всего пять градусов мороза. И ярко светило солнце, отчего искрящийся снег в первые секунды ослепил меня.