Психолога вызывали? (СИ) - Саттэр Елена

Джарлетт приготовил тюки с самым необходимым, засунул все в рыболовную сеть, чтоб потом погрузить на спину. Засмеялся, окинув взглядом узлы, меня с переноской, и сказал:

— Всё своё везу с собой.

Девочки мои помахали нам платочками, мы им крылом и полетели.

Пока я была беременна, работала не покладая рук. Мы с Джарлеттом так глубоко погрузились в работу, что только и оставалось пузыри пускать, вкалывая.

Когда муж объявил о приеме в охранное агентство, народ потянулся широкой рекой. Видимо, дело было в названии. Как лодку назовешь, так она и поплывет. Император, кстати, на свадьбу, в тихую от матери, подарок подогнал. Военный корабль. Джарлетт же не только для себя стараться будет, но и рубежи Родины охранять.

Я никогда не видела мужа таким счастливым. У него появилось любимое дело и братья по оружию, которые частенько собирались у нас дома. Первый этаж вообще в общественные площади превратился. Нам пришлось даже гостевые сделать. Там постоянно кто-нибудь ночевал.

Через месяца два прибыли Ариадна с Юликом и феями:

— Никуся, наконец-то ты приняла свой нормальный вид. Больше не позволяй никому над собой магичить, — и они с укоризной глянули на фея, который делал вид, что я не я, и лошадь не моя.

После того как Джарлетт начал меня откармливать полезностями , я и в самом деле налилась как наливное яблочко.

Покрутившись в городе, девочки решили остаться здесь жить. Дома прикупили рядом, но обитали постоянно у нас. А что я могла сделать — крестные будущие.

Мы решили с ними спа-отели открыть. Деньги за столичные салоны белья рекой потекли поначалу. Потом, естественно, нашлись еще умные и стали предлагать такое же белье, такие же комплекты.

Продажу наливок держала в руках Кира. Ну, такая толковая деваха оказалась. Замуж, кстати, вышла за того симпатичного парня, который ей с самого начала глазки строил. Джарлетт периодически летал к ней. Туда бочки с фейхуа отвозил, обратно — горшочки с золотом.

Фей во внутреннем дворе ратуши на дереве новый замок намагичил, лучше и больше прежнего, и периодически гонял с Джарлеттом над пиратами издеваться. Мальчики нашли друг друга. Охранное агентство все чаще стали приглашать для сопровождения судов. К моим родам у Джарлетта уже было в подчинении два корабля. Второй он назвал «Никафондора». Меня, конечно, немного клинило, когда они обсуждали, что Никафондора течь дала или мелкого ремонта требует. Так и хотелось посмотреть, с какого места у меня подтекает.

За девять месяцев Веселый Кукуй стал второй столицей нашей империи. Джарлетт надавил на бедных соседей, и они вступили с нами в бизнес-сговор по расширению города. Дотянулся Кукуй и до моей Фейхуовки. Но её решили оставить садом, наставили беседок, и теперь все горожане, да и не только местные, весной приезжали сюда созерцать цветение экзотической ягоды.

Ближе к родам доехали до нас и Светик с Айришей. Ещё и мужей своих прихватили. Какая разница, где мемуары писать. Муж Айришы, оказывается, тоже любил лошадей, и мы с ним напополам организовали конюшни и ипподромы, что еще больше прибавило плюсиков городу.

Джарлетт сгонял в соседнюю империю, купил и притащил в лапах породистого скакуна для разведения. Правда, у того после полета нервный срыв был, и нам пришлось его успокоительными дня три отпаивать, но потом коник развернулся не на шутку.

Периодически мой любимый тоже участвовал в скачках, и я всегда, сцепив зубы, ставила на него, даже зная, что его лошадь не победит, ну что не сделаешь ради мужа. Даже если он не прав, все равно буду стоять сзади и подавать ему патроны.

А потом у нас родились тройняшки. Черноволосые, похожие на своего отца драконята. Только доча смотрела на меня моими голубыми глазами.

Принц сдуру решил присутствовать при родах. Пригласили повитух и лекарей. И когда мой бесстрашный гонитель пиратов в третий раз выпал в обморок, я не выдержала и взмолилась:

— Отнесите вы его тушку уж куда-нибудь и заприте до поры до времени. Мне уже рожать скоро, а вы решить не можете, кому помогать, мне или ему. Джарлетт, когда очнулся, начал двери выносить, чтобы опять бухнуться к моим ногам в спасительном забвении. Но двери были крепкие, дубовые, и когда он их разнес и ворвался в мои покои, ему вручили три орущих свертка.

Ну, естественно, к Джарлетту прибыла делегация из дворца с предложением принять опять корону, но мне так понравилось жить вдалеке от свекрови, что я категорически помотала головой. Императрица все еще дулась, точнее, не так. Уже она и рада была наладить отношения, но как это сделать, чтобы не потерять лицо — не знала. А мне было не до того.

Мне помогали все, кто только мог. И девочки возились с малышами, про Джарлетта и говорить не стоит. Он проштудировал все книги про воспитание драконят и выучил их всё наизусть. Помогал их укачивать ночами, когда они мучились коликами. Потом его боевое братство организовало даже дежурство в ночные часы. В три месяца, по словам мужа, у драконьих младенцев начинали зреть в желудке огненные камни, которые приводили к вздутию их сладких животиков. Помогало катание в коляске по булыжной мостовой. Старейшины отгородили ближайший квартал высоким забором, чтобы гости случайно не забрели на центральную площадь и не испугались вида трех увешанных оружием воинов, гуляющих далеко за полночь с детскими колясками и поющих низкими голосами:

— Баю-баюшки-баю, не ложися на краю,

Придет серенький волчок и получит по башке.

Если бы не знала — сама бы оторопела от такого зрелища.

В весе после беременности я прибавила. Килограмм десять точно, но когда я раздумывала, худеть или не худеть, Джарлетт резко возразил и показал кулак летающему рядом фею:

— Я всю жизнь любил полных блондинок. Не вздумай, фей, даже палочку на эту тему доставать и разбивать мою голубую мечту о такой жене.

Спа-центр отстроился. Фей зачаровал кучу бассейнов, и места в оздоровительный центр бронировали за полгода. Даже император был замечен на лежаках.

Филиал женского клуба расцвел и здесь. Один раз в неделю я уходила расслабиться. Мы играли в игры, веселились, обсуждали дела. Ну, очень прижалась здесь мафия. Обозвали мы её, правда, пираты.

Малыши подрастали, и я думала, что все самое сложное позади. Джарлетт, кстати, сам придумал для них имена, только называли их потом по-моему. Егорондор — стал Гошей, Алексондор — Лексом, а Екатиндора — Катюней. У фея с Динь-Динь родились огненно рыжие Инь и Янь. Месяцев в шесть дети поползли, и самой безупречной нянькой стала Люська. Ее бедную и за хвост таскали, и уши обсасывали, но наша геройская псинка героически вылизывала новых хозяев, и частенько я находила боевую троицу уснувшей на собачьей лежанке в обнимку с её владелицей.

Дети даже не пошли в год, они побежали. И как тараканы разбегались по комнатам. В тот момент я уже бурно радовалась такому количеству гостей у нас дома: кто-нибудь да выловит детей из прудика во внутреннем дворе, снимет с дерева или вытащит из подкопа под забором. Мало того, к нашим присоединились еще и фейчата. Подзуживая друг друга, эта пятерка познавала мир.

Среди наших бесчисленных друзей лишь император был готов в детской и спать, и есть, и жить. Его Величество не смущали бесконечные косички и бантики в черных с проседью волосах, и то, что иногда даже жесткая мочалка не могла содрать с его лица ритуальные рисунки наших юных художников. Только императрица так и не показывалась. Да, мы, женщины, — сложные существа. А мама все не могла простить непослушного сыночка и строптивую невестку.

А потом в Веселом Кукуе организовался самый крупный на земле зоопарк. Как это произошло?

Детское дежурство боевого братства у нас превратилось в каторгу. У кремней из охранного агентства начинался нервный тик только при упоминании имен деток главы. Все начинали кричать:

— А не пора ли нам в набег сходить на пиратов, или поохотиться на жутких чудищ в джунглях дальних островов? Крошкам нужны новые эмоции!

Собирались в поход все. И отрабатывали немаленькую зарплату на всю катушку. Почему? Потому что гауптвахтой была наша детская. Бравые воины притаскивали из набегов по самым страшным местам таких созданий, что не посмотришь на тех без содроганий. А потом непробиваемые вояки сами же организовывали охрану у клетки кровожадного тигра из жалости к хищнику, потому что у него, бедного, дети решили усы выщипать. Бедный зверь прикидывался ковриком, прикрыв лапами морду, и тихо поскуливал.