Удивительно, но прямо над ней стояли Пётр Ильич и его внук, тот самый, с которым она познакомилась совсем недавно.
Как он вообще попал в её квартиру?
— Не волнуйся, ей недолго осталось. Через пару часов, когда уже тело остынет, позвонишь в скорую, а они уже вызовут труповозку. Нам повезло, что я работаю в морге этого района, так что её привезут ко мне на стол. Смена как раз начинается через час. Деньги, как и договаривались, поделим пополам.
Мария Викторовна дёрнулась, чувствуя, как немеют все конечности. Это что? Это они говорят о ней? Это она сейчас должна умереть?
Но как же так! А как же счастье семейной жизни?
Нет, она на такое решительно не согласна! Она ещё не пожила достаточно, ей столько нужно успеть!
Но глаза судорожно закрывались, а перед глазами мелькали странные картинки —снова эта плачущая девчонка. По телу прокатилась волна боли, судороги, и Мария Викторовна из последних сил подумала о том, что ей нужен всего один шанс. Просто один шанс, который она бы обязательно использовала для того, чтобы всё было по-другому.
Глава 3
Розалия Фаейр ака Мария Викторовна
Я распахнула глаза, и в виске тут же запульсировала острая боль, которая заставила меня сесть и поморщиться. Что-то внутри подсказывало, что рядом должен быть стакан с водой, а также таблетки от давления. Стоит их выпить, и тут же станет легче. Точнее, не вот прямо сразу, а примерно через полчаса, но всё равно достаточно быстро.
От одних только подобных мыслей тут же замутило, особенно потому, что я понятия не имела, что такое давление, но настойчивый и почему-то старческий голос в голове продолжал настаивать, вызывая новый спазм во всём теле.
От боли я не выдержала и закричала. Дверь в комнату тут же распахнулась, послышались истеричные вопли, а следом я ощутила, как на меня вылилось целое ведро ледяной воды. По всему телу прокатилась судорога, а затем боль утихла.
Я вновь распахнула глаза и с удивлением посмотрела на потолок. Он был очень красивым, хоть и излишне помпезным, а ещё точно не моим.
В голове тут же промелькнули обрывки разговора Петра Ильича и его внука, а мозг поспешил сообщить, что мне пора завязывать смотреть документальные фильмы про аферистов и маньяков, ведь совершенно очевидно, что из этого не выходит ничего хорошего.
Кстати, а почему тут так мокро? Неужели я так вспотела во сне? Нет, быть такого не может! Неужели начала ходить под себя?
От одной только подобной мысли всё внутри буквально дрогнуло, и я поспешила сесть в постели, поражаясь тому, как легко двигается моё тело. Ещё этого счастья не хватало на склоне лет, а ведь я только-только вышла замуж.
Однако быстрый осмотр постели сообщил мне две вещи. Во-первых, постель явно была мокрая, и это была не я — это кто-то вылил на неё воду. Во-вторых, это совершенно точно была не моя постель. Да и на мою комнату это совсем не походило.
Я не любила барокко и рококо, отдавая предпочтение современному авангарду, ну на крайний случай минимализму, а сейчас вокруг меня было какое-то Царское Село.
Это сильно встревожило. Вот прямо не на шутку. Пётр Ильич решил сделать мне сюрприз? Но где он тогда сам и почему постель мокрая?
Именно в этот момент мой взгляд упал на ноги, и всё внутри меня буквально заледенело. И не от того, что на мне была странная сорочка до самых пят, а потому что ноги, которые из неё торчали, совершенно точно были не моими.
Что, я свои ноги не узнаю?
Тем более что всего два дня до свадьбы я потратилась на новомодный гелевый педикюр. Сделала ярко-красный для контраста с белым костюмом. Вот только ногти были без какого-либо покрытия! Да что там! Даже моя знакомая, почти родная, выступающая косточка на правой ноге отсутствовала, я уже не говорю о том, что сами ноги выглядели так, как будто мне было не больше двадцати.
Я тут же начала судорожно задирать подол, чтобы найти небольшую родинку под коленкой.
Но и её не было!
Я судорожно сглотнула и принялась глазами осматривать комнату, вполне логично предположив, что здесь просто обязано быть зеркало.
Стоило мне только его найти, как я тут же кинулась к нему.
Я тут же начала судорожно задирать подол, чтобы найти небольшую родинку под коленкой.
Но и её не было!
Я судорожно сглотнула и принялась глазами осматривать комнату, вполне логично предположив, что здесь просто обязано быть зеркало.
Стоило мне только его найти, как я тут же кинулась к нему.
Из зеркала на меня смотрела прекрасная блондинка, двадцати с небольшим, максимум. Яркие голубые глаза и светящаяся кожа. Красавица! Такую только на конкурс красоты отправлять, да миллионеров соблазнять.
Я с сомнением потрогала идеальную, просто светящуюся кожу — отражение в зеркале сделало то же самое.
— Обалдеть, — выдохнула я, хотя, честно, хотелось употребить выражения и покрепче, но я не стала.
Первой мыслью, конечно, было, что это какой-то розыгрыш, но я быстро выкинула подобную дурь из головы. Слишком сложно и дорого, а деньги я считать умела. Тут только одна комната стоит как моя квартира, как минимум. Даже аренда такого помещения влетит в копеечку, да и непонятно, зачем такое вообще устраивать?
Но если обстановку ещё можно было хоть как-то объяснить, то с моей внешностью всё было намного сложнее. Хотя бы потому, что я всю жизнь была кареглазой брюнеткой, и сделать из меня голубоглазую блондинку на пятьдесят лет моложе ‘было очень сложно. И ладно лицо, но тело!
Уж мне-то было прекрасно известно, что даже диета, занятия и косметология с хирургией не могут сделать из старухи молодуху. Не бывает такого!
Именно в этот момент моих душевных метаний незаметная дверь в мою комнату распахнулась, и на пороге показалась пухлая и совершенно незнакомая мне женщина. Точнее, не так — я точно видела её впервые в жизни, но какая-то часть меня знала, что зовут её Доротой, и она моя кормилица, единственная, кто меня не боится.
Боится? Почему меня надо бояться? Ответа на этот вопрос у меня не было.
— Что же это вы, деточка, сегодня устроили? Так меня перепугали, такой приступ, какого я ещё ни разу не видела, все думали, что вы весь замок спалите, а потом и вовсе уже никогда не проснётесь! — спокойно увещевала меня Дорота, а я совершенно внезапно поняла, что я не проснулась. Точнее, эта девочка, в теле которой я оказалась, не проснулась, просто потому, что на её месте оказалась я.
Это что же получается, что я умерла?
Получается, что весь этот разговор Петра Ильича и его внука мне совсем не приснился, и эта парочка отправила меня на тот свет в мою же собственную первую брачную ночь.
Руки задрожали, по телу пронеслась горячая судорога, во рту пересохло, и мне срочно понадобилось сесть. Вот только Дорота трактовала мою реакцию совсем по-другому.
— Розалия, деточка моя, нам сейчас совсем нельзя нервничать! У тебя только что был приступ! Мы же совсем не хотим устроить пожар или чтобы твоя магия перегорела, правда?
Магия? О какой магии она вообще говорит?
Но кормилица при этом многозначительно смотрела на мои руки, как будто я что-то в НИХ прятала, так что и я опустила взгляд и тут же заорала, как будто меня режут, и было от чего! Ведь прямо на моих ладонях плясал огонь. Самый настоящий огонь.
Я тут же попыталась потрясти руками, но пламя никуда не девалось, наоборот, оно только увеличивалось.
Возможно, стоило подумать о том, почему я не испытываю боли или жжения, но я не могла — мой рациональный мозг буквально бился в истерике от того, что я видела. Продолжая кричать на одной ноте, я крутила головой, пытаясь найти хоть какой-то горшок или вазу, или ещё что-то подобное. Должна же тут быть вода!
Наконец я заметила горшок, стоящий на полу недалеко от кровати, и, недолго думая, кинулась к нему, влекомая только одной мыслью — огонь необходимо срочно потушить.
