Барон Дубов 7 (СИ) - Капелькин Михаил

Но основное количество противников всё же было на мне. Я и так высокий, а на постаменте на меня и Альфачика открывался обзор с любой точки тронного зала. Тупые деревяшки видели меня и Лютоволка и, сверкая зелёным колдовским светом из глаз, шли к нам.

— Стрелы кончились! — выкрикнула Лакросса.

— Держи, Ла! — в мгновение ока отозвалась княжна. Видимо, поделилась клинком.

Альфачик в этот момент зубами подцепил одного деревянного мальчика (хотя ладно, не мальчика, но мужа) и подкинул в воздух. Молотом я вбил его в ступени, попутно сломав ещё пару подобравшихся противников.

Эх, сжечь бы всех этих гадов, благо и зелья имелись, но тут столько дерева, что и нас самих спалит. А то, может, и всё Облачное Древо. Взорвать тоже не выйдет. Акустика здесь такая, что нас самих контузит. Нет, нужно действовать тоньше.

— Да когда они… кончатся! — завопила взбешённая Лиза, протыкая насквозь очередного врага.

Я в этот момент раскручивал молот для мощного удара.

Будь возможность использовать ману, то хватило бы и пары ударов оружием, чтобы очистить Дворец от врагов.

Вместо этого пришлось кинуть перед собой несколько зелёных склянок. Они разбились и залили пол зелёной шипящей жижей. Твари с дымком растворялись в ней, едва ступив. На какое-то время этого хватит, чтобы хоть с одной стороны не напирали враги.

Не знаю, сколько мы так сражались. Полчаса? Может, час? В итоге нас окончательно оттеснили к статуе. Уставшие девушки вжались между ног исполина, а мы с Альфачиком продолжили сражаться. Но потом случилось сразу две вещи. Во-первых, три боевые подруги отдохнули и с новыми силами бросились в бой, во-вторых, количество противников упало ниже критической отметки, и мы смогли перехватить инициативу.

Через двадцать минут наконец-то всё было кончено. Я расплющил голову последнего деревянного эльфа и с облегчением выдохнул. Некоторые «буратины» были ещё живы, но Лиза с Лакроссой ходили и добивали их. Оркесса ещё и уцелевшие стрелы собирала обратно в колчан. Пол был усеян переломанными телами деревянных стражей и их обломками.

Княжна сидела на ступенях и тяжело дышала. Из её руки со звоном выпал и покатился вниз короткий меч Брокова. Василиса подняла на меня глаза и устало улыбнулась.

Её комбинезон выдержал все удары, но на незащищённых шее и лице алели красным ссадины и порезы. Сама девушка раскраснелась от усталости.

Другим битва тоже далась непросто. Стальной нагрудник Лакроссы в нескольких местах был помят, один из наручей сломан, а кожаная юбка рассечена почти до талии. Впрочем, это ей даже шло. Если не считать длинного пореза на бронзовой коже. Лиза выглядела не лучше.

Да и нас с Альфачиком потрепало. Удивительно, как остры оказались деревянные эльфийские мечи. На Лютоволке я насчитал не меньше десяти порезов, рядом с которыми шерсть свалялась от крови. У меня всевидящий кристалл на груди был разбит, из него тоже вытекла радужно-перламутровая жижа. А сам нагрудник чуть не в лоскуты превратился, под которыми красовалось несколько довольно глубоких и болезненных порезов. Ещё и с занозами, наверно…

Какое-то время мы просто отдыхали и зализывали раны. Некоторые — в буквальном смысле. И нет, это не Альфачик.

— Что не так? — возмущалась Лакросса под нашими ошеломлёнными взглядами. Она только что лизнула длинную ссадину на руке. — У орков слюна, между прочим, кровь останавливает.

— Правда? — встрепенулась Василиса. — А можно и мне тогда? Вот тут особенно сильно кровь бежит.

Княжна наклонила голову набок, подставляя тонкую шею под язык бронзовой красотки. У меня аж дыхание от такого зрелища перехватило.

— Девочки, стойте! — разняла их Лиза. — Вы что, не видите, что с Колей делаете? Его же сейчас удар хватит! Вон, смотрите, он уже на внешние раздражители не реагирует…

Перед моим лицом что-то мелькнуло несколько раз, но перед глазами всё ещё стояла Лакросса, склонившаяся над шеей княжны. Да и не только у меня. Пожалуй, сейчас куча зрителей к экранам прилипла. Хоть некоторые девушки фишку с обнажёнкой просекли почти с самого начала, но такого зрители наверняка ещё не видели… Хотя кто знает…

— Ко-о-оля-я-я! — позвали меня. — У тебя же есть заживляющие зелья? Или мазь?

Я встрепенулся, видение растаяло, как туман на рассвете. Все трое смотрели на меня, скептично изогнув брови и синхронно скрестив на груди руки.

Ну Лизка, ну обломщица…

Перенёс из кольца початый тюбик с мазью и три красные склянки.

— Последние, кстати, — буркнул, прожигая взглядом Лизу. — Так что постарайтесь больше не получать раны. А то и правда придётся Лакроссе всех облизывать.

— Р? — склонил набок голову Альфачик.

— Не тебя! — гаркнул одновременно с Лакроссой.

— Ау-у-у… — печально повесил голову Лютоволк.

— А как же ты? — подошла ко мне оркесса и оглядела раны. — Я могла бы…

— Само заживёт… — хохотнул я. — Так что облизывать меня не надо. Пока что…

Лакросса стрельнула в меня глазами, прикрыв губы ладошкой. Потом отняла её от лица и закусила нижнюю губу. Ух, чертовка… Аж кровь закипела от такого взгляда.

Когда с целебными процедурами было покончено, мы вернулись к нашей задаче. Я показал оркессе на протянутую длань безымянного короля эльфов.

— Надо сбить то кольцо.

Некое поле, сдерживающее наши способности, всё ещё действовало.

— Хм…

Девушка наморщила носик, прикидывая в уме, как это сделать. Затем вытащила сразу три стрелы из колчана и насадила их на тетиву. Раздался тройной свист, и большой палец с кольцом-обручем упал к нашим ногами.

Я осторожно поднял его кончик. Золотое кольцо блеснуло в упавшем сверху луче солнца, и на нём зажёгся частокол стройных белых букв.

— Коля, что ты видишь? — спросила княжна.

— Здесь надпись, похоже на эльфийском, — пожал я плечами.

— Не имеет ни начала, ни конца, ни верха, ни низа, — пробормотала Лиза, разглядывая безделушку на деревянном пальце и неожиданно топнула ножкой. — Блин, надо было сразу догадаться, что это кольцо!

— И раз уж вы догадались, то лучше положите его на землю, — произнёс новый голос.

— Ах ты ж, хитрая ж… — прищурился я, глядя на блондинистого Парнасова, входящего в тронный зал.

Он самодовольно ухмылялся своими тонкими губами, а за ним следовал десяток парней и девушек, настроенных крайне недружелюбно.

Краков

Примерно в это же время

Без защиты артиллерия успела дать ещё два залпа. Хотя правильнее будет сказать полтора. В последний залп стреляла всего одна пушка. Затем доносилась только ружейная пальба, но вскоре стихла и она. Артиллеристов смели полчища врага. Но свою задачу солдаты выполнили. Дали возможность барону Маститову, таинственному воину в окровавленной белой броне и командиру десантников, Егору Макарову, уйти незамеченными.

Город пылал. Доносились звуки беспорядочных выстрелов дирижаблей, автоматного и пулемётного огня, разрывов снарядов уцелевших пушек. Войска Императора и дружинники ещё дрались. Бой шёл где-то позади.

Троица вошла в разрушенный дом, к счастью оказавшийся пустым. Макаров поднялся по лестнице на третий этаж, затем забрался на четвёртый с помощью Маститова, так как лестница дальше была сломана.

— Мы близко, — сообщил хмурый десантник, вернувшись. — Но впереди не меньше десятка богомолов.

— Отсюда видно площадь? — спросил человек в белой броне.

Макаров покачал головой.

— В двух кварталах отсюда была старинная церковь, — произнёс барон Маститов, выглядывая в окно. Никого. От вездесущего дыма жгло глаза, от запаха гари саднило горло и нос. — Ты видел, Макаров? Она уцелела?

— Колокольня? — догадался десантник. — Видел. С неё будет хороший обзор. Но два квартала…

Воин в белом сидел на сломанном рояле, повесив голову. При словах десантника он поднял голову.

— Иного выхода нет, — сказал он. — Будем прорываться. Иначе артиллеристы погибли зря.