Зелье, кот и чемодан (СИ) - Романюк Светлана

— Знаете, норр Штиплер, — сказала Амма, — почему-то мне кажется, что даже если бы я знала адрес Паулины и вы смогли бы ей это предложить, то она бы осердилась на вас ничуть не меньше, чем вы на нее, когда она вам за калюку денег предложила.

— Думаете?

— Уверена, — кивнула Амма. — Это все?

— Да, — норр Штиплер отступил, затем глубоко вздохнул и признался: — Нет!

Амма удивленно раскрыла глаза.

Норр Штиплер вновь шагнул к двери.

— А пойдемте, норрина Сольвейн, прогуляемся, — сказал он. — Воздух после дождя недавнего вкусный такой, свежий… Лето-то кончается уже. Когда еще такая погода будет?

Амма посмотрела на его решительно сведенные брови, на позолоченные вечерним солнцем завитки волос на висках, на угловатые скулы и согласилась:

— А пойдемте!

Она тепло улыбнулась соседу, примостила свою ладонь на его локоть и шагнула за порог. В ее возрасте тоже были немалые плюсы. Например, не нужно отпрашиваться, чтобы вечером прогуляться с интересным мужчиной.

Глава 38

Кая

Лето безвозвратно таяло, и к аромату цветущих астр в саду примешивались нотки ностальгии и философского сожаления. Облачка трепались на ветру, как белье на сушке. Время плащей и галош еще не пришло, но шляпки уже сменили свой соломенно-кружевной легкомысленный колор на скучный плюшевый. Осень! И не говорите, что можно наслаждаться последними теплыми денечками! Как? Как это сделать, когда лето вокруг истаивает и сменяет радостно-зеленый наряд на задумчиво-охряный? Когда прошлое уходит, оставляя позади ставшие дорогими минуты и часы?

— Там мы впервые с вами встретились, Кая, — сказал Эдьярд. — Ну, не считая вокзала.

Кая и не заметила, как они дошли до центра города. Шли молча. Говорить не хотелось, и девушка просто скользила задумчивым взглядом по знакомым и ставшим родными улицам Эрнвиля. Сейчас в Бергхолме начинают продавать жареные каштаны, подумала она, и маленькие пирожки с яблоками, которые называют «Поцелуй сентября». Их прямо при клиентах бросают в шипящее масло, посыпают сахарной пудрой и продают в кульках. М-м-м… Кая вспомнила запах осени родного города. Она так скучала по нему, хотела вернуться, но…

Норр Фурцель, который покачивался в лодке с удочкой в руках, помахал молодым людям рукой. Кая остановилась и, сложив руки рупором, прокричала ему ответное приветствие.

— Как вы думаете, Эдьярд, — задумчиво спросила она, — выловит ли кто-нибудь однажды тот волшебный оре, который исполняет желания?

— У вас остались невыполненные желания? — внимательно посмотрел на нее молодой человек.

— Нет, — принужденно тряхнула головой Кая и шепотом добавила: — Может быть.

Она повернулась и собиралась идти дальше, когда ее толкнул плечом торопливо шагающий прохожий.

— Осторожней! — возмутился Эдьярд и, схватив невежу за локоть, заставил того остановиться. — Не хотите извиниться за то, что толкнули норрину?

Пойманный врасплох норр споткнулся и описал пируэт.

— Норр Зильвер! — ахнула Кая, столкнувшись нос к носу с давним недругом.

— Ась? — непонимающе нахмурил белесые бровки Дагфин.

— Извинитесь, я говорю! — прежним жестким тоном сказал Эдьярд. — Перед норриной!

— А-а! Ну простите, норрина, не помню вашего имени… — Дагфин еще больше нахмурился, вглядываясь в лицо Каи. — Вроде, и лицо знакомое, но при каких обстоятельствах мы познакомились, не помню.

— При печальных, — хмыкнула Кая. — Я бы даже сказала, трагических.

— Может, может, — не стал спорить Дагфин.

— Дагфин! — раздался откуда-то издалека визгливый недовольный женский голос. — Иди сюда, горе мое! Я с человеком договорилась. Жду его, жду, а он там болтается с кем-то.

— Простите, мне надо бежать, — вздрогнул Дагфин. — Там меня ждут. На очень важную должность.

Он приосанился и торопливо продолжил шагать по набережной.

— Хм, странный какой-то, не находите, Эдьярд? — пожала плечами девушка.

— Такое ощущение, что он забыл нас совсем, — заметил Эдьярд.

— Очень удобно. И даже полезно, — вздохнула Кая.

— Хотите о чем-то забыть? — внимательно посмотрел на нее молодой человек. Они поднялись на мост Трех Оре и остановились у парапета. — Только не свалитесь, — с добродушной улыбкой предупредил Эдьярд. — Вода уже холодная.

Кая засмеялась, но ее смех прозвучал нервно. Она отвернулась и стала смотреть на реку, блещущую серебряными искрами.

— Я уезжаю на следующей неделе, Эдьярд, — наконец призналась она. — Родителям не стала сегодня говорить. Не хотела портить счастливый момент.

— Грустите?

— И да, и нет. Рада, что буду учиться. Я ведь этого так хотела. И как раз нашла занятие по душе. Но и…

— Кая, что вас терзает? — серьезно спросил Эдьярд и осторожно потянул девушку за локоток, поворачивая к себе.

Кая подняла на него подернутые грустью глаза.

— Мне жаль этого лета, — призналась она. — Пусть у нас в семье были сплошные проблемы, но и много радости. Не хочу уезжать из Эрнвиля. Не хочу расставаться с тетушкой и братьями. Пусть я буду знать, что у них все теперь будет хорошо. И еще… — тут она смутилась и замолчала.

— Я тоже вернусь в Бергхолм через месяц, — серьезно сказал Эдьярд. — Улажу последнее дело — как раз вашего отца — и вернусь в столицу. Вы будете рады меня видеть?

Кая порозовела. За все лето так и не были произнесены те слова, которые она хотела услышать. Ей казалось, что Эдьярд много раз порывается их сказать, но каждый раз что-то мешает ему. Может, это судьба? Может, это волшебное эрнвильское лето, как крепкое вино, ударило им в голову? Придет осень, голова остудится, и все увидится в новом свете? И просто останутся эти тонущие в сирени воспоминания, веселые, несуразные, безумные?

— Что будет, неизвестно, — уклончиво сказала Кая. — Возможно, у вас будет много дел. Вы же занятой человек. Новые поездки, новые задания…

«Новые девушки в каждом городе», — чуть не сорвалось у нее с губ.

— Кая! — Эдьярд нахмурился и притянул к себе девушку. У Каи округлились глаза. — Я все лето пытался вам это сказать, но каждый раз…

— Пардоньте! — кто-то толкнул их так, что Эдьярд едва успел подхватить Каю, не дав ей упасть в реку.

— Что за невежи в этом городе! — воскликнул он, возмущенно обернувшись вслед прохожему.

Кая сощурила глаза. В уходящей от них торопливо фигуре ей почудилось что-то знакомое.

— Эдьярд! — повинуясь интуиции, попросила она. — А ну-ка проверьте бумажник!

Молодой человек похлопал себе по карманам и цокнул.

— Ну так и есть! Ни бумажника, ни часов!

— Это Гладкий Фред! — возмутилась Кая. — Я узнала его! Бежим скорее! Мы его догоним! Но почему он не в тюрьме?

И она уже шагнула вслед за воришкой, когда ее перехватил Эдьярд.

— Ну вот опять! — сказал он. — В этом маленьком городке вечно что-то случается. Не дают сосредоточиться на самом главном!

— А что самое главное? — удивилась Кая. — Бежим, пока он не ушел!

— Черт с ними, с часами и бумажником! — воскликнул молодой человек. — Я уже который раз пытаюсь сказать, что я люблю вас, а мне мешают!

— Вы что?.. — поразилась Кая. Тут до нее дошел смысл слов, и она покраснела.

— Да, — твердо сказал молодой человек. — Я люблю вас, Кая, и прошу вас выйти за меня замуж.

Теперь Кая побледнела. Снова отвернулась к реке, пытаясь прийти в себя.

— Так что скажете, Кая? — настойчиво спросил ее Эдьярд. — Разумеется, я не требую ответа прямо сейчас, но если вы мне отказываете, то…

— Сначала я хочу выучиться, — быстро сказала Кая, чувствуя, как душу, тронутую осенней горечью и грустью, снова наполняет разлив сирени.

— Разумеется! Ученая невеста лучше неученой!

Кая возмущенно посмотрела на Эдьярда, но тот уже открыто смеялся.

— И у меня есть обременение — целая семейка ведьм и магов, — сощурив глаза, с намеком сказала девушка.

— Против обременения не возражаю. Уравновесим его полным отсутствием у меня родных братьев и сестер.