Телохранитель(ница) Его Светлейшества (СИ) - Рябинина Татьяна

- А как же ваша лошадь? – спросила она.

- В пару ее не запрячь, значит, привяжу сзади, - ответил Джилиан.

Вопросов хватало, но их Полина благоразумно решила оставить до дома. Тем более в голове царил такой кавардак, что она вряд ли смогла бы их внятно сформулировать.

Относительно ясно было лишь одно. Джилиан знал, что игера Полина не Тарион, и не сомневался, что она обманула его умышленно. Но потом что-то изменило это мнение, и он приехал. Очень вовремя.

Что-то? Скорее, кто-то. Архимаг Тиккер, надо думать.

Когда они наконец добрались до дома, слуги под руки увели кучера, а Полина распорядилась вызвать лекаря. А еще – приготовить для Его Светлейшества лучшую комнату и срочно подавать обед. Разумеется, все вокруг сразу стало похоже на разворошенный муравейник. Шутка ли – сам игремон пожаловал!

В ожидании обеда они сидели в гостиной. Молча – ну никак не получалось начать разговор.

- И все-таки? - Полина дала себе мысленного пинка. – Как вы очутились здесь? Как…

Она чуть не сказала «как в кино», но вовремя спохватилась, что сравнение неуместно.

- На днях я узнал, что Тарион… что Мессим купил дом неподалеку отсюда. Когда все открылось… ну, кто он такой. Я взял его на должность камердинера. Но понял, что не могу находиться рядом с ним. Дал ему денег на покупку дома, выделил содержание. Я говорил об этом с Тиккером. То есть не об этом, просто к слову пришлось. А Тиккер сказал, что ты обманула меня неумышленно. Что вынуждена была это сделать.

- Да, - тяжело вздохнула Полина, глядя в сторону. – Когда Маргуль меня воскресил, он очень настойчиво допытывался, Тарион ли я Ферро. Ну я и сказала, что да, Тарион. Лишь бы отстал. А он потребовал, чтобы я пошла с ним к игремону. Иначе отправит мою душу обратно. На тот свет. Я не знала, может ли он это сделать, но проверить не рискнула.

- Понимаю, - кивнул Джилиан. – Тарион убедил меня, что это был как раз умышленный обман.

- Тарион? И почему я не удивлена? Небось в письменной форме убедил? И ты… вы поверили?

- Да, в письменной. Длинный такой донос. Поверил? Когда тебя предают все кому не лень? Легко. Но после этого разговора с Тиккером мне было очень сильно не по себе. Особенно когда узнал, что Тарион взял деньги за предательство и с Алифрана, и с Сетто. Поэтому его и убили. Ты выдала себя за него, сделала своим слугой, получила его имение. Он должен был очень сильно тебя ненавидеть. И то, что купил дом рядом с тобой… Мне надо было убедиться лично, что все в порядке.

- И все равно, - не сдавалась Полина. – Так вовремя? В самый нужный момент?

- Возможно, все дело в нарушенных энергиях. – Джилиан пожал плечами. – Из-за воскрешений. Это все сложно. Не зря же они запрещены. Я приехал в деревню и узнал, что ты была там, но отправилась на стекольный завод. И словно подтолкнуло что-то. Узнал дорогу, поехал навстречу.

- Один? Это было крайне неосторожно.

- Нет, с двумя гвардейцами. Но Мессим нас опередил. Они погнались за ним. Надеюсь, что поймают.

- Даже если и нет, это неважно, - махнула рукой Полина. – Жить ему осталось недолго. Все воскрешенные умирают в течение года. Особенно быстро те, которые умерли от болезней. В смысле, тело, неважно, чья душа в него попала. А Мессим как раз от болезни и умер. Наверно, еще и поэтому воскрешения запрещены. Слишком жестоко – вернуть человека к жизни, чтобы он снова умер через несколько месяцев.

- Я не знал. – Джилиан побледнел.

- Я тоже. Маргуль об этом умолчал. А сказал мне Тиккер, когда был здесь недавно.

- То есть ты?..

- Да, Джилиан. – Она все-таки назвала его по имени. – Я тоже скоро умру. Но все равно спасибо за то, что спас меня.

Глава 60

В углу гостиной стояли большие напольные часы в виде башни, примерно с Полину ростом. Интересно, что система счисления времени в этом мире была немного иная, не двенадцатиричная, а десятиричная. Сутки насчитывали не двадцать четыре часа, а всего двадцать. Однако каждый час был длиннее, поэтому сутки по длительности не отличались от наших. Циферблат часов, соответственно, выглядел чуть иначе, но механизм, передвигая стрелки, издавал точно такие же звуки.

Тик – и так…

В тяжелом молчании - громко и въедливо. Особенно «так».

- Неужели это правда? – сказал наконец Джилиан.

Полина как-то отстраненно подумала: он похож на ребенка, который дорвался до игрушки, но оказалось, что игрушку эту ему в лучшем случае дадут подержать немного.

- Чего ради Тиккеру врать? Впрочем, можешь последить за Тарионом. Если, конечно, удастся его поймать.

В детстве ее укусила лошадь, которую хотелось покормить травкой. Дело было на даче, лошадь принадлежала поселковому сторожу. Бабушка схватила Полину в охапку и повезла в город, в травмпункт. Там ей сделали прививку от столбняка, а от бешенства не стали. Мол, лошадь домашняя, пусть хозяин следит, не станет ли животное проявлять какие-то признаки болезни. Сторожу была выдана бутылка портвейна и наказ внимательно наблюдать за скотиной. К счастью, все обошлось. Именно об этом Полина сейчас и вспомнила – по ассоциации.

- Прошу прощения, игера Полина. – В гостиную заглянул Чейнер. – Там люди Его Светлейшества привели какого-то… бродягу немого.

- Ну вот. – Она пожала плечами и посмотрела на Джилиана. – Все в ваших руках, Ваше Светлейшество.

- Пусть везут его в столицу, - отмахнулся тот. - В тюрьму. И передайте, пусть будут поосторожнее, он опасен.

- Да, Ваше Светлейшество. Прошу прощения, обед подан.

Они перешли в столовую и сели за стол. Полина вспомнила, как не так давно обедала с Тиккером – тоже в полной тишине. Но та была не настолько тягостной и давящей.

- Ты останешься? – спросила она, когда слуги подали десерт и удалились, деликатно прикрыв дверь.

- Как скажешь.

Джилиан отложил вилку для пирога с взбитым кремом и посмотрел на нее в упор, по-волчьи. Под ложечкой мгновенно замерзло.

Вот этого она и боялась – сомнений.

А вдруг Тиккер соврал? Или просто ошибся? Или в магических книгах написана какая-то хрень? Может, она все равно умрет через месяц, три или шесть, невзирая на девственность и влюбленность. Тогда какой смысл отказываться от того, чего так хочется?

Будь Полина молоденькой дурочкой, влюбленной впервые, может, и рискнула бы. Но молоденькой дурочкой она была лишь телесно, а многое в жизни повидавшая Полина Егоровна полагала, что даже самый роскошный секс по любви не стоит жизни. Вся эта чушь, что ее не жаль отдать за один-единственный раз с любимым человеком, - для девчонок-невропаток. Она была слишком здравомыслящей, чтобы играть в русскую рулетку.

Любому, кто попытался бы упрекнуть ее, она задала бы один-единственный вопрос.

А вы рискнули бы?

Нет? Ну и свободны тогда!

В общем, она молчала. Но взгляд Джилиана выдержала.

Он медленно встал, обошел стол, потянул ее за руку, заставив подняться.

Так близко – как… во время спарринга. Или когда сшибла его на пол, спасая от выстрела.

Нет, не так. По-другому. Тогда сердце не билось так заполошно. И его губы на губах – не в первый раз, конечно, но впервые в этой жизни. И слова «я люблю тебя» - тоже.

И так хотелось ответить: «И я тебя тоже», но…

Через силу, заставила себя – и даже получилось как будто спокойно:

- Прости, но… я тебя – нет.

- Нет? – И снова глаза в глаза, и еще труднее выдержать его взгляд! – А мне показалось…

- Да, тебе показалось.

Джилиан смотрел на нее растерянно, с недоумением.

Ну да, тут было чему удивиться – отказать правителю! Да что она вообще о себе возомнила – кикимора?!

- Ну что ж… - Он отпустил ее и отошел. – Тогда нет никакого смысла здесь оставаться. Благодарю за обед, игера Полина. А кстати, забыл. Я захватил ваше придворное жалование. Всего вам доброго.

Джилиан достал из поясной сумки мешочек с монетами, положил на стол и вышел. Полина еще долго стояла у окна и смотрела на пустую подъездную аллею, убеждая себя, что поступила правильно. Но если требовалось убеждать – значит, была в этом не уверена?