С ехидной улыбкой я отметил, как провалилась попытка жабы спустить царевну с небес на землю. Огромная сеть. сплетенная из тугих растительных стеблей, взметнулась вверх. Но едва опасность коснулась воздуха рядом с Наядой, как сработали защитные щиты. Одновременно все.
— Вот так гуси-лебеди, — присвистнул я, наблюдая, как вредная нянька с мерзким кваканьем скатилась в воду. Сверху жабью морду накрыли остатки сети. Примороженной сети, что характерно.
— Надо немного подкрутить, — пробормотал я.
— Не надо ничего подкручивать, опричник! — радостно взвизгнула царевна прямо у меня над ухом, и тут же обвила руками-ногами и принялась не то целовать, не то прикусывать от возбуждения все, что попадалось ей на зубок. При этом не забывала крепко прижиматься грудью к моей спине.
«Ох, внучок, говорил же тебе», — проворчал дед и тут же смолк.
— Проси, что хочешь! — оторвавшись от моей шеи, выдала царевна. — Все, что в моих силах, сделаю. А коли не в моих будет, найду того, кто сумеет, и все равно по-твоему будет, — сверкая глазами выдохнула Наяда, появившись перед мои лицом. — Твоя награда ждет тебя, мой герой, — водяница облизнула губы, потянулась всем телом, пышная грудь тяжело колыхнулась и еще больше показалась в вырезе и без того глубокого декольте.
— Я знаю, чего хочет мой мастер, — проворковала царевна, сильнее вжимаясь в меня. — Ты устал, ты работал почти двое суток, тебе нужно расслабиться и отдохнуть….
Голос Наяды журчал прохладным ручейком, который так хорошо освежает знойным летом в тени деревьев.
— Пойдём, мастер, я омою тебя ключевой водицей, размену плечи каменные, натру маслами тело сильное, уложу на перину. Отдохнёшь, поспишь, пообедаешь и поговорим…
От этого сладкого убаюкивающего голоса я как-то сразу ощутил дикую усталость. Захотелось прилечь, и поспать часов десять, а лучше суток трое.
«Берегись, Свар, — рявкнул дед. — Наяда запела песнь! И не отступит, пока не добьётся своего!»
— Сколько я работал? — внезапно меня как обухом по голове ударило.
— Что? — растерялась на миг царевна, невольно отодвигаясь от меня.
Лицо водяницы стало жемчужным белым, как мрамор, глаза же наоборот, приобрели глубину и засияли потусторонним зеленым цветом. И свет этот полностью поглотил зрачок. Губы девичьи алели словно кораллы. Острые маленькие зубки белели как речные жемчужинки, а между ними мелькал розовый язычок. И в этот раз он явно не походил на обычный, человеческий.
Я сдержался и не отступил ни на шаг, только покрепче ухватил царевну за плечи, удерживая на расстоянии. Тут-то и обратил внимание: у водяница снова отрос хвост, и она парила над землей с помощью созданных мной артефактов.
— Ты сказала, что я работал почти двое суток, — просипел я, откашлялся и уточнил. — Как такое возможно без еды, без питья и прочих надобностей?
— Моя мастерская и не то может, — царевна повела округлыми плечами. — К чему мне отвлекаться на пустяки, когда мысль не отпускает, а работа спорится.
— Так ты меня что, зачаровала, выходит? — рыкнул я.
В душе колыхнулся гнев, я усилием воли погасил желание разнести здесь все к чертовой бабушке. Все-таки дочь царя, да не абы какого, а водяного. К тому же теперь она моя должница.
— Спасибо, царевна, за хлеб, за соль, за гостеприимство. Я бы и рад задержаться, да долг не ждет, пора мне. Пойду я, пожалуй.
— Сва-а-ар… — водяница снова прильнула ко мне, пытаясь поймать взгляд и поцеловать. — Останься… ненадолго… — прошептала Наяда.
Я коротко кивнул, легко чмокнул царевну в губы, подхватил на руки и шагнул в сторону. Наяда довольно улыбнулась, глаза ее с новой силой полыхнули изумрудным светом, девушка хотела было уложить голову на мое плечо, но место, куда я ее нес, находилось в двух шагах.
Аккуратно опустив царевну на трон, я отступил и коротко поклонился.
— Благодарствую, царевна, но пора мне. В другой раз свидимся, задержусь подольше.
Наяда долго на меня смотрела, но постепенно странное свечение уходило из ее глаз. Водяница вздохнула, капризно искривила губы и слегка разочарованно проговорила:
— В другой раз, так в другой раз. Ну что ж, выбирай награду, опричник. Заслужил. Пойдем со мной, — царевна протянула мне ладошку.
— Позволь, здесь подожду, — отказался я.
Кто ее знает, это взбалмошную изобретательницу царских кровей с непонятной навьей магией. Зайду в хоромы на минуточку, а выйду седым стариком. Если вообще выйду. А то останусь в гостях вечно молодым, вечно пьяным.
— Чего ты хочешь за работу свою, добрый молодец? Не стесняйся, проси.
— Твоей улыбки, царевна, вполне достаточно в качестве награды, — широко улыбнулся я. В затуманенной голове крутились какие-то мысли насчет трижды три и три раза. Но я никак не мог припомнить, о чем речь.
— Третий раз предлагаю: проси, что хочешь, все для тебя сделаю, сама предлагаю, — голос царевны зазвучал властно, царственно.
«А вот теперь, похоже, пора», — мелькнула мысль.
— Ну, раз сама предлагаешь, — кивнул я задумчиво.- Мне бы инструментов как у тебя, да пару бутылей волшебного пойла… напитка твоего царственного для мозговых штурмов. Больно хорош, зараза.
Наяда, услышав за пойло, сначала нахмурилась было, но тут же улыбнулась, затем и вовсе чуть зарумянилась и рассмеялась легко и задорно. Верно, припомнила наш затянувшийся… кхм… ну пусть будет шторм.
— Ну, хорошо, добрый молодец, дам я тебе, чего хочешь, — водяница шевельнула бровью, из воды тут же появились жабенята в кафтанах с железными ларцами в лапках, подошли ко мне, с поклоном поставили к ногам царские подарки и тут же исчезли.
Выглядело это так забавно, что я едва не расхохотался, но взял себя в руки. не дай боги, царевна решит, что над ней смеюсь… Обиженная женщина хуже обезьяны с гранатой, распнет обидчика и не заметит.
— Благодарствуй, царевна, — с достоинством поклонился, как оно положено по старинному обычаю. — Позволь и мне отблагодарить тебя за гостеприимство да за науку.
— Подарок? Мне? — изумилась водяница.
— Вот, — я шагнул к Наяде, ухватил ее за руку, аккуратно развернул запястье и положил на ладошку перстень. — Отныне ты, царевна, почетный гость рода Сваровых. Рады будем и я, и сестра моя видеть тебя в доме нашем в любое время, по великой нужде ли, или по велению сердца, двери нашего дома всегда для тебя открыты.
Водяница изумленно меня разглядывала. Я не отводил взгляд. Скрывать мне нечего, подарок сделал от души, безо всякой задней мысли или дальнего прицела. Постепенно из глаз царевны полностью исчез потусторонний свет, кожа приняла приятный глазу человеческий оттенок, да и магия на островке, где мы находились, вроде как пришла в себя, успокоилась.
— Человек… — выдохнула Наяда вполне нормальным голосом и сжала пальцы в кулачок, пряча перстень. — Тебя спасает лишь то, что ты глупый, человек. Ступай. И спасибо за подарок.
Я коротко поклонился, развернулся и пошел на выход, ни капли не сомневаясь, что царевна хозяйка своего слова и передо мной появится проход на тот берег.
— Опричник… — позвала царевна, когда переход уже открылся.
Я обернулся.
— Слушаю, царевна.
— Забыл, зачем приходил-то? — улыбнулась водяница.
— Помню, — пожал плечами.
— Помощь нужна? — красивая соболиная бровь выгнулась, где-то в самой глубине русалочьих глаз блеснул молнией изумрудный свет.
— Благодарствуй, царевна, но летучий корабль я теперь и сам построю.
— Неужто?
— Ну, так после твоей настоечки сны снятся буквально вещие, — я подмигнул водянице. — Готовый чертеж спать теперь не дает, инструменты в руки просятся.
— А поднимешь как? — заинтересовалась Наяда.
— Так же, как я тебя, а ты ступу.
— Это как?
— Соединю в одно целое твой
летающий артефакт и летающую ступу Ягини.
Глава 22
Обратно к дому Яги я добрался подозрительно быстро. Хотел было выяснить у хозяйки навигатора, по какой причине сократился путь, но стражницы не оказалось дома. На двери избушки висела табличка, на которой белым по черному было написано: «Ушла в дальний патруль, не скучай, грабь караваны, трахай гусей».
