Ведьмы.Ру 2 (СИ) - Демина Карина

Возраст всё-таки.

Смех смехом, а о пенсии пора подумать. Или хотя бы о смене работы. Староват он стал для таких вот приключений, и сейчас это особенно чувствовалось. Вот как закончится всё, так и подаст Наум Егорович рапорт о переводе…

— Он вообще живой? — чьи-то холодные пальцы ткнулись в шею.

— Живой, — заверили с другой стороны. Тянуло открыть глаза и посмотреть. — Развезло вон. Небось, эта дура двойную дозу всыпала. Куда его?

— В третий давай.

— В третий? — уточнил голос с явным удивлением. — Так ведь же ж обычно… случилось чего?

— А то. Сегодня тут вообще весело. Сперва придурки какие-то рыскали. Потом по внутреннему периметру тревога сработала. Заглохла-то сразу, а потом опять и в другой точке. И в третьей. Ясно же, что заглючила система, но Вахрякова ж знаешь. Всех на уши поднял. Заставил каждый куст проверить… потом у докторов чего-то там засбоило. То ли выброс, то ли просто накосячили, а теперь прикрываются наукоёмкой хренью. Мы вон весь вечер народ перебрасывали. Вахряков злой, как…

— Хватит болтать, — этот хрипловатый бас заставил Наума Егоровича напрячься.

Вот сразу по голосу почуялось, что говоривший — человек важный, облечённый властью, а ещё и вправду злой.

— Я ж писал, чтоб отложили операцию…

— Куда откладывать? Всё запущено и согласовано. Это у вас тут бардак! — возразил тот, кто привёз Наума Егоровича. — Нет, можем обратно отвезти.

Не надо!

— Но с хозяином сами станете объясняться.

— Замолкни. Спит?

— Спит.

— И как долго?

— Понятия не имею.

— Не зли меня!

— Да не знаю я! Ну ему и так сыпали, и он сам чего-то там жрал, траву какую-то от нервов. А теперь и мы добавили. Его по-хорошему бы под капельничку, на детоксикацию кинуть.

— Вези.

— Что, в третий?

— В третий.

— Так ведь тут пилить… может, мы на машине? — в голосе появились заискивающие ноты. — Тихонечко подкатим, а потом и выгрузимся.

— Не положено, — резко оборвал бас. — Так кати. И давай, пошевеливайся…

— Чтоб тебя, — каталку толкнули и мелкие колёсики её заскакали по плитке. Сама каталка при этом дребезжала и опасно покачивалась, заставляя Наума Егоровича гадать, выдержит ли. Всё ж весу в нём прилично… — С-скотина… как нормального же человека попросил… ничего, хозяин тут явится, скоро эту богадельню…

Человек ещё бормотал, то и дело пихая каталку.

— Фу-х, — раздался ещё один голос. — Дурдом сегодня натуральнейший…

— Как есть. Привет. Подсобить прислали?

— Вроде того. Здоровый какой…

Не такой уж Наум Егорович и здоровый. Вполне себе обыкновенный. Для мужчины в его годах, можно сказать, даже стройный.

— Ничего, тут и схуднёт, и оздоровится…

И худеть ему нужды нет. Это если б жир был, тогда да. А у него не жир. У него мышцы.

— Кто на месте?

— Да все на месте. Когда началось, так Евгеньич всех поднял. Даже вон Славину вызвать пытался.

— И?

— А она в город умотала. То ли свадьба, то ли похороны… но телефончик отключила. Небось, знает эти его выверты. Он же ж никогда спокойно отгулять не даст. Вечно чего-то срочное. Достал прям.

— Эт точно…

Вдвоём каталку толкали бодрее, но от мелкой тряски Наума Егоровича слегка замутило.

— Так чего случилось? — уточнил тот, который привёз.

— Ну, сперва вроде как на внешнем периметре кто-то там появился. Ребят отправили, те и разобрались. Там городские какие-то не туда впёрлись. За ними Козырина послали, чтоб присмотрелся, то да сё…

Наум Егорович потрогал языком щёку, потом вспомнил, что в щеке у него как раз ничего и нету. И в зубах. Ампулу с ядом не выдали, а когда он заикнулся, то заработал тяжёлый взгляд Фёдора Фёдоровича.

— Мы, — сказал тот престрого. — И без того вечный кадровый голод испытываем, чтоб подобная идея понимание нашла. Сотрудник должен думать, как выполнить задание, а не как помереть героическим образом.

Ампула с ядом и вправду дурь. Даже тогда стыдно стало. Получалось, что он, Наум Егорович, пересмотрел шпионских сериалов.

— А этот придурок, прикинь, нажрался! С приезжими! — воскликнул голос прерадостно.

— Точно придурок.

— Ага… сперва связь глушанул… ну, за ним сразу и послали, чтоб проверить. По регламенту там…

Лежать становилось всё сложнее. С другой стороны, ситуацию-то Наум Егорович хорошо понимал. В маленьком закрытом городке, где приходится дисциплину блюсти, ибо начальство бдит, только одно развлечение и остаётся — сплетни.

— … приезжают, а он вхлам. Вообще никакущий! Его Евгеньич привёз капаться. А этот прям руки тянет, хватается и в любви клянётся…

— Теперь точно уволят.

— Да не, скорее переведут. И премию обрежут, само собой. А увольнять-то навряд ли. Людей-то нет.

Кадровый голод, кажется, испытывал не только Институт Культуры.

— Ну и только этого определили, как тут сигналка сработала. Сперва рядом с третьим. Потом уже возле второго. И пошла веселуха.

— И с чего она?

— В том и дело, что ни с чего вроде. По камерам пусто. А сигнал на пульт идёт. Вахря наш опять орать. Всех выгнал на территорию… короче, завтра кусты пилим. Чтоб вообще ни одного.

— Твою ж…

— Погодь, это не всё. Наши-то носятся, языки высунули, ищут лазутчика, которого нет, а тут Евгеньич как выскочит и с криком, что надобно срочную эвакуацию объявлять. Главное, у самого рожа белая, руки трясутся. Наши тоже затряслись… ну, сам понимаешь, хрен его знает, чего у них там в подвалах.

Каталку тряхнуло и Наум Егорович застонал.

И мысленно заметку сделал, заглянуть в подвалы, а то ж и вправду, хрен его знает. Может, тут давно группу надо вызывать и всю эту богадельню закрывать прямо с ходу.

— Вахря Евгеньевича скоренько осадил. Типа, чего орёшь… а тот ему фиговину тычет, типа, вон оно, остаточные эманации нестандартного профиля, — эти слова были произнесены другим, будто блеющим голосом. Явно передразнивали того самого Евгеньевича. — И что спектр на восемьдесят процентов совпадает с демоническим.

И тут демон.

А может, он как раз отсюда и пришёл? Может, эти головастые вызвали какого? Правда, почему вызов прошёл мимо детекторов, да и в целом нехарактерно тихо, вопросец.

К Институту, мать его, культуры.

Но так-то похоже. Сначала вызвали, а потом… потом демон сбежал, иначе с чего ему против своих-то вызывающих работать? С другой стороны, какие они демону свои?

Та ещё пакость.

— Ну и типа, все приборы там с ума сходят… и собаку кто-то потерял.

— Какую собаку?

— А… про собаку ты ж не знаешь.

Каталку снова тряхнуло, а потом голос задумчиво произнёс:

— Тут ступеньки, однако…

— А пандус где?

— Это ж старый корпус. Какой тут на хрен пандус? Так придётся… слушай, а он точно в отключке?

И Наума Егоровича похлопали по щекам. Он издал тихий печальный стон, а мышцы расслабил усилием воли. Кто-то попытался приподнять ногу, потом за руку подёргал и произнёс печально:

— Точно…

— Может, вшпандоришь чего?

— Нельзя, — это было сказано с сожалением. — В нём столько всякой дряни, что и сердце отказать может, и почки отвалятся. Давай лучше подводи. Снизу надавим, колёса и приподнимутся… так чего с собакой?

— А ничего. Выяснилось, что один из охранников приволок.

— На кой?

— Спроси чего полегче. Вроде как сюрприз невесте хотел. Где-то там договорился, перед сменой забрал и приволок сюда. А эта псина сбежала. Ну и носилась… ему тоже вставили фитиля… ну и премию обрежут.

— Теперь всем обрежут, вот посмотришь.

— А нам за что?

— А потому что можно. Что, не знаешь Вахрю? Он же ж тварь сквалыжная, на себя выпишет, а нам — шиш с маслом… и чего дальше?

— А дальше выставил этого придурка с собакой, смену не засчитав. И велел домой валить.

— Так автобус же… того.

— Вот-вот. Пехом.

— Да уж…

— Ну, тут до трассы рукой подать. Дошёл. Так-то тоже поди пойми, с чего переклинило. Нормальный вроде мужик был. А вот дурь спорол. Хотя… я тут и сам дурею.